- Позвольте проводить вас в столовую, миссис Мейсон? - Дадли протянул толстую руку воображаемой женщине.
- Мой маленький джентльмен! - всхлипнула тётя Петуния.
- А ты? - злобно процедил дядя Вернон, обращаясь к Гарри.
- Я буду сидеть в своей спальне, вести себя тихо и притворяться, что меня там нет, - без выражения повторил Гарри.
- Верно. Теперь надо придумать парочку комплиментов. Петуния, есть идеи?
- Вернон рассказывал, как чудесно вы играете в гольф, мистер Мейсон… Расскажите же, миссис Мейсон, где вы купили такое роскошное платье?..
- Превосходно… Дадли?
- Как насчёт: "Мистер Мейсон, мы писали в школе эссе на тему "Мой кумир", и я написал про вас".
Для тёти Петунии и Гарри это оказалось уже чересчур. Тётя разрыдалась и стиснула сына в объятиях, а Гарри нырнул под стол, чтобы они не заметили, как он трясётся от хохота.
- А ты, парень?
Гарри едва удалось сохранить бесстрастную мину, вылезая из-под стола.
- Я буду сидеть в своей спальне, вести себя тихо и притворяться, что меня там нет, - пробубнил он.
- Это уж точно, - с нажимом произнёс дядя Вернон. - Мейсоны о тебе ничего не знают, и так оно и будет. После ужина ты, Петуния, отведёшь миссис Мейсон обратно в гостиную на чашечку кофе, а я начну разговор о дрелях. Если всё пройдёт гладко, контракт мы подпишем ещё до десятичасовых новостей. И тогда завтра в это же время уже будем подыскивать себе летний дом на Майорке.
Гарри не особо обрадовался этой новости. Вряд ли на Майорке Дёрсли начнут относиться к нему лучше.
- Так … Я поехал в город за нашими с Дадли смокингами. А ты, - напустился он на Гарри, - не путайся у тёти под ногами и не мешай ей убираться.
Гарри вышел на улицу через заднюю дверь. Стояла чудесная солнечная погода. Он пересёк лужайку, плюхнулся на садовую скамейку и вполголоса запел:
- С днём рожденья меня… с днём рожденья меня…
Ни открыток, ни подарков, и вдобавок он проведёт вечер, притворяясь, что его не существует. Он горестно уставился на живую изгородь. Никогда ещё ему не было так одиноко. Больше, чем по всему остальному, обретённому в Хогвартсе, больше даже, чем по квиддичу, Гарри тосковал по своим лучшим друзьям, Рону Уисли и Гермионе Грейнджер. А они, видимо, вовсе по нему не скучали. За все лето он не получил от них ни единого письма, хотя Рон даже собирался пригласить его погостить.
Гарри не раз приходило на ум отпереть заклинанием клетку Хедвиг и послать сову с письмом Рону и Гермионе; но так рисковать не стоило. Несовершеннолетним колдунам не разрешалось пользоваться магией вне школы. Гарри не рассказывал об этом Дёрсли; он знал, что только страх превратиться в навозных жуков не позволял им запереть его в чулане под лестницей, вместе с палочкой и метлой. Первые пару недель Гарри нравилось бормотать себе под нос всякую чепуху и наблюдать, как Дадли улепётывает из комнаты, да так, что только толстые пятки сверкали. Но из-за затянувшегося молчания Рона и Гермионы Гарри почувствовал себя окончательно отрезанным от магомира, и даже дразнить кузена ему приелось, - а теперь друзья забыли о дне его рождения.
Что бы он теперь не отдал за весточку из магомира? От любого колдуна или колдуньи? Казалось, он с радостью встретился бы даже со своим заклятым врагом, Драко Малфоем, просто чтобы убедиться, что всё это не было сном…
Нельзя сказать, что учебный год выдался таким уж безмятежным. В самом конце последнего семестра Гарри столкнулся лицом к лицу ни с кем иным, как с самим лордом Волдемортом. Пусть от Волдеморта и остался лишь намёк на прежнее его могущество, он всё ещё был страшен, всё ещё хитёр, всё ещё полон решимости вернуть былую мощь. Гарри вновь удалось ускользнуть от Волдеморта, но гибель была близка как никогда, и даже сейчас, недели спустя, Гарри всё ещё просыпался по ночамв холодном поту, гадая, где теперь Волдеморт, вспоминая его мертвенно-бледное лицо, широко раскрытые, безумные глаза…
Гарри резко выпрямился на скамейке. Он всё еще рассеянно рассматривал живую изгородь, - но и изгородь глядела на него. В листве появились два гигантских зелёных глаза.
Гарри вскочил на ноги, и тут послышался насмешливый голос.
- А я знаю, какой сегодня день, - пропел Дадли, вразвалочку приближаясь к нему.
Огромные глаза, моргнув, исчезли.
- Что? - переспросил Гарри, пристально глядя туда, где они только что были.
- Я знаю, какой сегодня день, - повторил Дадли, подойдя ближе.
- Браво, - одобрил Гарри. - Ты наконец-то выучил названия дней недели.
- У тебя сегодня день рождения, - усмехнулся Дадли. - А где же открытки? Или у тебя даже в той уродской школе нет друзей?
- Как бы мама твоя не услышала, что ты говоришь о моей школе, - холодно отозвался Гарри.
Дадли подтянул брюки, сползавшие с жирного зада.
- Ты чего это на изгородь уставился? - с подозрением поинтересовался он.
- Да вот, решаю, каким бы заклятием её поджечь.
Дадли с перепуганным видом отшатнулся.
- Ты н-не посмеешь… папа запретил тебе к-колдовать… он сказал, что вышвырнет тебя из дома… а тебе больше некуда пойти… у тебя даже друзей нет, так что забрать некому…
- Сим-салабим! - угрожающе забормотал Гарри. - Ахалай-махалай… фокус-покус…
- МАААМ! - взвыл Дадли, ринувшись к дому и спотыкаясь о собственные ноги. - МАААМ! Он занимается сама знаешь чем!
Гарри дорого заплатил за эту минуту веселья. Поскольку ни Дадли, ни изгородь не пострадали, тётя Петуния поняла, что колдовства не было, - но Гарри всё же едва увернулся от мыльной сковородки, которой она на него замахнулась. После чего тетя загрузила его работой, пообещав не кормить, пока он всё не закончит.
Пока Дадли слонялся без дела, наблюдая за ним и поедая мороженое, Гарри вымыл окна, отполировал машину, подстриг газон, прополол клумбы, подрезал и полил розы и перекрасил садовую скамейку. Солнце палило, обжигая сзади шею. Гарри знал, что не стоило принимать издёвки Дадли близко к сердцу, но кузен говорил точь-в-точь о том, о чём думал он сам… может, у него и правда нет друзей в Хогвартсе…
Видели бы они сейчас знаменитого Гарри Поттера, всё больше распаляясь, думал он, удобряя клумбы; спину ломило, по лицу бежал пот.
Была уже половина восьмого, когда его, совершенно измотанного, наконец, позвала тётя Петуния:
- Заходи! И ступай по газетам!
Гарри с радостью прошагал в прохладную, сияющую чистотой кухню. На холодильнике высился пудинг: гора взбитых сливок и засахаренных фиалок. В духовке шкворчал свиной окорок.
- Ешь быстрее! Мейсоны вот-вот придут! - рявкнула тётя Петуния, указывая на тарелку с двумя ломтями хлеба и куском сыра. Она уже переоделась в коктейльное платье цвета лосося.
Гарри вымыл руки и торопливо заглотил свой жалкий ужин. Едва он закончил есть, тётя Петуния выхватила у него тарелку: - Быстро наверх!
Проходя мимо двери в гостиную, Гарри краем глаза заметил дядю Вернона и Дадли - те были в смокингах и галстуках-бабочках. Едва он добрался до верха лестницы, как в дверь позвонили, и у подножия лестницы показалось пышущее яростью лицо дяди Вернона.
- И не забудь, парень - хоть один звук…
Гарри на цыпочках прокрался к спальне, проскользнул в комнату, прикрыл за собой дверь и повернулся к кровати, намереваясь рухнуть на неё без чувств.
Вот только кровать оказалась занята.
Глава вторая
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ДОББИ
Гарри лишь чудом удержался и не вскрикнул. У существа невысокого роста, сидевшего на его кровати, были огромные, как у летучей мыши, уши и зелёные глаза навыкате размером с теннисные мячи. Гарри сразу же догадался, что именно эти глаза следили за ним из кустов этим утром.
Они уставились друг на друга; из прихожей донёсся голос Дадли:
- Позвольте взять Ваши пальто, мистер и миссис Мейсон?
Визитёр, соскользнув с постели, отвесил низкий поклон, так что длинным, тонким носом коснулся ковра. Гарри заметил, что облачён гость был в нечто вроде старой наволочки с прорезями для рук и ног.
- Э-э… здравствуйте, - нервно поздоровался Гарри.
- Гарри Поттер! - пронзительно воскликнул посетитель (внизу наверняка было слышно). - Добби так давно мечтал встретиться с вами, сэр… Такая честь…
- Сп-спасибо, - запинаясь, пробормотал Гарри, пробираясь вдоль стены к письменному столу и опускаясь на стул; рядом в клетке спала Хедвиг. Он хотел поинтересоваться: "Что вы за существо?", но, решив, что это чересчур неучтиво, спросил лишь:
- Кто вы?
- Добби, сэр. Просто Добби. Домовой эльф, - объяснил тот.
- О-о… правда? - промямлил Гарри. - М-м… не хочу показаться невежливым и всё такое, но… у меня сейчас не совсем подходящее время принимать домовых эльфов в своей комнате.
В гостиной раздавался звонкий, фальшивый смех тёти Петунии. Эльф понурил голову.
- Не то чтобы мне неприятно вас видеть, - поспешил утешить его Гарри, - но, эмм… вы пришли по какому-то определённому поводу?
- О да, сэр, - со всей серьёзностью подтвердил Добби. - Добби пришёл сообщить вам, сэр… это трудно объяснить, сэр… Добби не знает, с чего начать…
- Присаживайтесь, - вежливо пригласил Гарри, указывая на постель.
К его ужасу, эльф разразился рыданиями - очень громкими рыданиями.
- П-присаживайтесь! - простонал он. - Никогда…никогда ещё…
Гарри показалось, что голоса внизу внезапно стихли.
- Простите, - прошептал он, - я не хотел вас обидеть…