"Порядок, - решила девушка, - я уже внутри и в надежном убежище, в такую дыру никто не сунется". Она осторожно проскользнула между стеной сарая и оградой, переступая через подозрительные кучи и при каждом шаге осторожно отцепляя хваткие когтистые побеги. Наконец, вся исцарапанная, добралась до угла постройки и выглянула. Сарай, за которым она пряталась, был довольно большой, за дощатой стеной возились и шипели манисы. Впереди лежал двор - десятка два шагов открытого пространства, а дальше стена жилого дома, в который предстояло проникнуть. Ворота находились с противоположной стороны, там и охрана, конечно. А здесь никого.
Ветер нес по двору клубы желтой пыли, в окнах с шуршанием качались грязные ползуньи шкуры. Только теперь Йоля вспомнила, что у нее и оружия-то нет, один короткий нож, который она к тому же попросту украла, когда жених зазевался. Впрочем, что ей можно было получить в лагере дикарей? Ружье Аршака без патронов, такое длинное, что с ним никуда не сунешься? Или, может, копье одолжить у какого-нибудь людоеда? А что, сейчас с копьем наперевес… никто ее не остановит, потому что всякий встречный помрет со смеху. С копьем Йоля была бы просто жутко смертоносной.
Ну а что теперь делать? Ответ простой: хоть что-нибудь. Сейчас нужно действовать, потому что думай не думай, а ситуация не улучшится. Будет только хуже, когда банда возвратится. Йоля еще раз огляделась и метнулась через двор к зданию. Привстала, ударила кулаком по натянутой в оконной раме ползуньей шкуре. Полупрозрачная пленка только на вид была хрупкой, а кулаку не уступила. Пришлось врезать еще раз, резче. С противным треском шкура лопнула, Йоля ухватилась за край и потянула - посыпалась пыль, шкура разлезлась на лоскутки, которые тут же принялся трепать ветер.
Девушка залезла на подоконник, присела, заглянула в прореху. Перед ней был большой зал, столы, скамьи… Никого не видно, но где-то рядом слышны голоса. Она проскользнула в дыру и спрыгнула на пол. На четвереньках позади стола добралась до двери. Голоса здесь звучали отчетливо, из коридора тянуло съестным. Сразу захотелось есть, жених-то не накормил! Йоля вышла в коридор - медленно, чтобы поменьше тревожить растрескавшиеся половицы, приблизилась к двери, откуда исходил сытный дух и доносились женские голоса. Кухня. Кипит в котлах варево, толстые тетки в грязных обносках вяло переговариваются, и на дверь никто не смотрит. Йоля прошмыгнула мимо кухни и пошла дальше.
Коридор был длинный, вдоль него двери. Йоля заглянула в одну комнату - шкафы с посудой, в другой - то же самое, третья оказалась заперта. Наконец она отыскала помещение, куда вряд ли часто наведываются - что-то вроде кладовки, забитой всевозможным хламом: обломками мебели, тряпьем, треснутыми горшками и прохудившимися тазами. Она прокралась вдоль стены, чтобы не оставлять следов на толстом слое пыли, покрывавшем пол, и залезла под колченогий стол, опиравшийся на обломки старых кроватей. Там было тихо, темно и уютно. Нашлось и какое-то тряпье - сплошные дыры да заплаты. Йоля завернулась в широкое зеленое полотнище с остатками пышной бахромы и задремала. Устала так, что даже голод не помешал уснуть.
О том, что ее могут обнаружить, Йоля не думала. Если не подняли тревогу сразу, то как здешним обитателям узнать, что в доме посторонний? Ну разве что шкура на окне порвана. Но это же ничего не значит - ползуньи шкуры, бывает, рвутся, а эта была довольно ветхая. И потом, здесь вряд ли найдут. Ну заглянет кто-то в эту комнату - увидит груду хлама и непотревоженную пыль на полу. До ночи здесь можно переждать, а потом… потом… потом само собой что-нибудь получится…
* * *
Разбудил Йолю рев двигателей за стеной, потом она услышала шум голосов рядом, в зале, - Леван вернулся после неудачной вылазки. В кухне загремели котлы и миски - женщины накрывали столы. Йоля потерла глаза, Села и прислушалась: нет ли какой тревоги, не заметили ли бандиты, что в доме посторонний? Нет, ничего такого. Конечно, мужские голоса выдавали напряжение, женщины переругивались и были недовольны то одним, то другим… но это обычное дело в бандитском клане, народ здесь собрался не благостный, всегда найдут повод поругаться. Со скрежетом задвигались столы - начался ужин… Йоля представляла, как они сейчас набивают животы, глотала слюни и ждала.
Потом обитатели дома стали расходиться из зала. Йоля слышала, как они топочут мимо ее двери. Несколько человек в комнате неподалеку затеяли азартную игру. Шум в доме пошел на убыль, только игроки никак не унимались. Йоля пыталась разобрать, о чем они говорят, толком ничего не поняла и решила, что кочевые справились именно так, как было намечено. Бандиты недовольны тем, что не удалось никого поймать, теперь фермеры будут обижены, да и атаман не в духе. Затем вспыхнула ссора, кого-то уличали в жульничестве, грозили набить морду. Перепалка продолжилась в коридоре - тот, кому предъявили обвинения, орал, что он уходит и больше ни разу не сядет играть с такими олухами. Соперники по игре требовали, чтобы он возвратился и показал карманы. Хлопнула дверь, кто-то начал орать, чтобы крикуны заткнулись, потому что ему мешают спать. К ссоре присоединилась женщина и завизжала, что лучше бы он в самом деле спал, чем так вел себя в постели… Мало-помалу бандиты угомонились.
Йоля ждала. Вот и полоска света под дверью исчезла - масляная лампа в коридоре погасла, а долить масло было некому. Для верности она выждала еще. Наконец решила: пора. Выбралась из-за рухляди, служившей укрытием, и тихонько направилась к двери. Ночь в этот раз выдалась безлунная, окно оставалось черным, и Йоле пришлось двигаться в полной темноте. Ей это было не в диковину - в харьковских подземельях темнота всегда была непременным свойством быта. Йоля чувствовала себя вполне уверенно, встала у входа, прислушалась, взялась за дверную ручку…
Дверь тихонько скрипнула, и среди тишины, царящей в доме, этот звук показался Йоле оглушительным. Она замерла - не то чтобы ей было боязно разбудить кого-то в соседних комнатах, но ведь часовые непременно имеются. Не может такого быть, чтобы вся банда завалилась дрыхнуть, а стеречь никому не велели. Ведь кочевые бродят в округе! Значит, есть ночной караул. Где они стоят? У ворот кто-то должен быть… и пожалуй, на крыше. Если бы Йоля была здесь начальством, непременно на крышу поставила бы пару человек с прожектором, чтобы то во двор светили, то по окрестностям лучом водили. Догадались ли бандиты соорудить прожектор? Дело нехитрое, в общем-то. Но в окне темно, так что, видимо, не сообразили.
Йоля вышла в коридор и задумалась. Где здесь хранится оружие? И где ночует главарь? Вероятно, на втором этаже. Нужно начать оттуда. По пути она заглянула на кухню, отыскала нарезанный хлеб, кукурузу и кувшин с водой. Подкрепилась и пошла в зал. Странно было бродить по дому, в котором дрыхнут бандиты. Все разбрелись по комнатам, и могло бы показаться, что Йоля здесь одна-одинешенька, но ей было отлично известно, что это не так. Чуть ошибись - и дом наполнится топотом, криками и лязгом оружия. Она нашла лестницу и уже собиралась подняться по ступенькам, как вдруг услышала - там, над головой, скрипят половицы. Шаги делались громче, отчетливее, на лестницу упали тусклые отсветы - приближался человек с фонарем. Потом раздалось негромкое бормотание:
- …А некроза ему в печенку! Пойду пощупаю недомерка, учиню ему первое дознание…
Человек с лампой шагнул на лестницу, и ступеньки противно взвизгнули.
- …Завтра Леван пожелает с ним потолковать, а мутант уже готов на все вопросы ответить - мягкий, как масло.
Йоле некогда было думать, о чем бормочет этот ночной бродяга, она метнулась под лестницу, едва не загремела вниз - оказалось, ступени ведут дальше. В погреб, что ли? Что находится этажом ниже, проверять ей не захотелось - вдруг там запертая дверь или еще что? Вместо этого она отступила знакомой дорогой, за стол и к окну на четвереньках. Присела и стала ждать. Над головой ветер трепал разорванную шкуру в оконной раме.
Световые пятна прыгали по стенам в такт скрипу ступеней. Йоля сидела под столом и слушала, не скажет ли незнакомец еще чего. Тот остановился, звякнул металлом.
- А, ну да, он же там, на крыше, ножик обронил… завтра заберу, незачем сейчас туда лезть. Караульные там… вопросы будут задавать со скуки, - ворчал человек с лампой. - Завтра уж.
Йоля рискнула выглянуть - незнакомец перекинул перевязь с ножами через руку и зашагал дальше. Свернул под лестницу - и снова заскрипели ступени. Он направлялся в подвал. Перевязь, между прочим, показалась Йоле знакомой. Такая же была у Чака. Приметная вещь, вряд ли найдутся две такие. И что ж это значит?.. Ответ в голову не пришел, Йоля отложила эту мысль до лучших времен - когда у нее будет время и когда ей станет настолько скучно, чтобы думать о подобных вещах. Она снова направилась к лестнице, чтобы все-таки обследовать второй этаж.
Внизу что-то прошуршало. Свет лампы скрылся, но Йоля уже различала очертания стола и серые прямоугольники окон - до рассвета осталось не так уж много, и сквозь оконные проемы лилось тусклое сияние. Она стала медленно подниматься по лестнице, стараясь ступать как можно тише. Преодолела половину подъема, и тут внизу опять заскрипели рассохшиеся доски и зазвучали шаги. Кто-то поднимался из подвала - не тот ли, с Чаковой перевязью? Йоля присела, надеясь, что перила скрывают ее достаточно надежно. Из-за скрипа ступеней она не расслышала, что еще один человек шагает по коридору первого этажа.
Ляков, которому не спалось, решил сходить на кухню, найти чего-нибудь пожевать. Старик шел в темноте очень тихо - это место было ему отлично знакомо, он помнил каждый поворот и в свете не нуждался.
Из подвала поднялась небольшая фигурка. Йоля не видела лица с татуировкой, но только что ей попалась на глаза перевязь, и она была готова к тому, что увидит именно Чака.