У него отняли тридцать лет.
Двадцатипятилетний Бору сидел, грея у огня старческие пальцы, и думал об аватаре, спящем в его фургоне.
- Я еще увижу, как тебе придет конец, - пообещал он. - И тебе, и всем вам.
Вирук проснулся, словно его толкнули. Он не хотел засыпать так крепко. Кто-то заботливо укрыл его одеялом - и хорошо сделал, потому что ночь была холодная. Старик, вспомнил Вирук. Приятно, когда недочеловек понимает, что такое уважение. Вирук сел, и девочка рядом с ним зашевелилась, но не проснулась. Он вылез наружу. Старик сидел у костра. На небе светили звезды и полная луна.
- Надеюсь, вы хорошо выспались, господин, - сказал старик.
- Отлично. Где это мы?
- Завтра к полудню должны быть в Эгару. Если вы отправитесь верхом, то приедете в город ранним утром. Я покормил вашего коня овсом, но он, боюсь, еще не отдохнул и быстро скакать не сможет.
- Как тебя звать, туземец?
- Бору, господин.
- Ты был любезен со мной, и я ценю твою учтивость.
- Пустое, мой господин. Рад был услужить вам.
- Верю. Ты нравишься мне. Бору, и я хочу сделать тебе подарок. - Вирук вынул из сумки зеленый кристалл и приложил его к груди старика. Бору оцепенел от страха. - Не бойся, ничего дурного с тобой не случится, - сказал Вирук, и Бору почувствовал, как ревматическая боль в спине и суставах утихает. - Ну вот, - улыбнулся аватар, - теперь ты стал на десять лет моложе. Используй эти годы с умом.
Бору встал и поклонился:
- Покорно благодарю, господин мой.
- Пустяки. - Вирук вглядывался в лицо Бору. - В твоей бороде появились пшеничные нити, да и волосы стали гуще. Пожалуй, ты получил назад даже больше десяти лет. Я не слишком хорошо умею пользовать кристаллами недочеловеков. Ну да ладно - радуйся!
- Я поистине рад, господин. Не знаю, как и благодарить вас.
- Да, это затруднительно, - широко улыбнулся Вирук. - Однако мне пора.
Он сел на коня и, не оглядываясь, поехал на запад.
Приятно все же быть богом.
Бору сказал правду - конь так толком и не отдохнул. Вирук, спеша вернуться в Эгару, прибег к помощи кристалла и пустил взбодрившегося конька галопом. Конь пал в полумиле от городских ворот, но Вирук успел соскочить с седла. Странность кристаллов в том, что четвероногим они не дают подлинной силы, а действуют лишь как кратковременные возбудители. Конь мог бы продержаться еще немного - неудача привела Вирука в раздражение.
Дома один из слуг сообщил, что подвижник-маршал срочно желает его видеть. Вирук вымылся, переоделся и поехал верхом во дворец Раэля.
Подвижник-маршал сидел над картами в своем кабинете наверху. Когда Вирук вошел, он тут же приступил к делу, не тратя времени на любезности:
- Джудон Партакийский созывает сход в Рен-эль-гане.
Он хочет собрать все племена под свою руку и двинуться на наши города. Сделай так, чтобы он передумал.
- С удовольствием, - ответил Вирук.
Раэль отодвинул карты и встал.
- Насколько я понял, разбойничий отряд грязевиков ты уничтожил. Это хорошо. Плохо то, что ты отправил Аммону это свое послание. Остается надеяться, что у посланника хватит ума не послушаться тебя.
- Какая разница? - пожал плечами Вирук. - Все равно нам придется когда-нибудь драться с ними.
- Неплохо бы подождать с этим, пока Талабан не вернется с заряженными сундуками.
- Значит, подвижник Ро добился успеха? Какая приятная неожиданность!
- У этой неожиданности две стороны. Они зарядили четыре сундука, один оставили пустым и один потеряли. Хуже всего то, что там произошло извержение вулкана. Линия порвана, и если мы не найдем новый источник, то через несколько лет останемся вообще без энергии.
- За несколько лет много чего может случиться. Но скажите, маршал, как мне заставить Джудона передумать?
- Оставляю это на твое усмотрение.
- Хорошо. Считайте, что это уже сделано.
- Тебе понадобится быстрый конь, а быстрее моего Пакаля нет никого. Обращайся с ним бережно. Я хочу получить его назад.
- Положитесь на меня.
- Хорошо. Теперь доложи о вашей стычке с грязевиками и не пропускай ничего.
Вирук рассказал все вплоть до вынужденного самоубийства старосты. Раэль обошел вокруг стола и присел на край, прямо напротив капитана.
- Мне жалуются, что ты изнасиловал какую-то женщину в деревне.
- Вряд ли можно назвать это насилием. Я устал и чувствовал некоторое напряжение, поэтому послал за одной из деревенских шлюх. Новый староста Бекар привел ее мне.
- Ты прекрасно знаешь, Вирук, что расовые законы не позволяют нам совокупляться с особями низшего порядка.
- Я знаю одно: она была податливой, мягкой и сладкой. Я не замуж ее взял - просто воспользовался ею на время.
- Совет оштрафует тебя, а ее, если забеременеет, приговорят к смерти.
- Меня и раньше штрафовали. Это не страшно.
Раэль перевел дух.
- Не страшно потому, что я тебя защищаю. Но разве тебя не волнует, что всякий раз, когда ты уступаешь своим желаниям, какая-нибудь вагарка платит за это жизнью?
- Почему это должно меня волновать? Вагары умирают постоянно.
- Бессмысленно продолжать разговор, - покачал головой Раэль. - Улаживай дело с Джудоном, да смотри, чтобы свидетели остались.
Пробный Камень поправлялся медленно. Талабан с помощью кристалла срастил его сломанные ребра и предложил залечить раны от когтей крала, но анаджо отказался. "Боевыми шрамами нужно дорожить, как и болью от ран, - сказал он. - Боль доказывает, что враг был могуч, но воин одержал над ним победу". Пробный Камень, правда, не убил зверя, зато стойко сражался с ним. Суриет будем им гордиться.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Талабан утром четвертого дня.
- Хорошо. Я здоров, - ответил Пробный Камень. Его лихорадило, и одна из ран гноилась.
- Покажи мне свои раны.
- Они заживают.
- Покажи. - Пробный Камень, не сдержав стона, поднял рубашку. - Я уберу воспаление. Шрамы останутся при тебе, не беспокойся. - Талабан прикоснулся кристаллом к гнойной ране, и Пробный Камень почувствовал, как дергающая боль покидает его.
- Сильное волшебство, - сказала он.
- Никакое не волшебство, дружище. Мы давно уже открыли, как влияют кристаллы на здоровье человека. Мы просто усовершенствовали эту науку и теперь можем увеличивать это влияние силой своего разума.
- Давно, - повторил Пробный Камень. - У вас все давно. - Он заправил рубашку в штаны и налил себе воды.
- Я не совсем тебя понял, - сказал Талабан.
- Все давно. Волшебная башня - давно. Чудесные корабли - давно. Что у вас есть теперь?
Талабан задумался и после долгого молчания ответил:
- Теперь мы боремся за существование. Последний из наших великих ученых решил состариться и умереть. Нет больше никого, кто знал бы тайны прошлого - не знаю почему.
- Вы не боретесь. Ваши дни на исходе. Ваше солнце заходит. Едем со мной на запад. Найдешь себе новый дом.
Научишь мой народ волшебству камней.
- Отдыхай, - сказал Талабан и вышел из каюты.
Пробный Камень поел вяленого мяса и поднялся на среднюю палубу. Облокотившись на борт, он стал смотреть на дельфинов, плывущих рядом с кораблем. Он любил танцы Озну, морского народа. Дома, когда он заплывал далеко в теплые воды залива, они каждый раз резвились вокруг него, веселые и Дружелюбные.
- Странные создания, - заметил капитанский помощник вагар Метрас, подойдя к нему. Пробному Камню нравился Метрас, по-своему не менее одинокий, чем он сам.
- Не странные, - поправил анаджо. - Волшебные. Великие целители.
- Рыбы-целители? Что-то не верится.
- Мои глаза видели это. Ребенок ничего не говорил, только смотрел. Шаман позвал Озну, и они пришли.
- Погоди, Пробный Камень, - улыбнулся Метрас. - Про ребенка я понял, но как твой шаман вызвал дельфинов?
- Он стоял на утесе и пел. Зажег дымный костер. В сумерках пришли двадцать Озну. На мелководье. Шаман отнес к ним ребенка. Озну стали говорить, как петь. Без слов.
Шаман заставил ребенка взяться за плавники Озну. Они стали плавать с ним по заливу. Он смеялся. Потом заговорил.
Волшебство Озну.
- Ты правда это видел?
- Мои глаза видели волшебство Озну.
- Доброе волшебство, - согласился Метрас, и они стали смотреть на дельфинов. - Хотелось бы мне поплавать там, с ними, - грустно молвил помощник.
- Они и тебя исцелят.
- Я не нуждаюсь в исцелении.
Пробный Камень, покачав головой, приложил руку к груди вагара.
- Здесь пусто. Надо наполнить.
- Ты слишком много видишь, дружище, - сказал Метрас и ушел.
Среди волн появилось громадное черно-белое существо.
Дельфины рассыпались, и кит-косатка погнался за ним.
- Сегодня ты ничего не поймаешь, - прошептал Пробный Камень.
Солнце уже опускалось в кроваво-красное море. Когда стемнело, на корабле зажглись огни, и Пробный Камень выругался.
Светящиеся шары, противные природе, тревожили его дух.
Он зажмурил глаза от их блеска и запел песнь Озну.