- Я не в столицу, - покачал головой Радег, откидываясь на спинку стула и потягивая отвар - запеканки больше не было. - Я не совсем обычный купец, - орк таинственно замолчал. Но девушка напротив приподняла бровь с таким скучающим выражением, что он вздохнул и продолжил: - Я вожу заказы. Достаточно дорогие.
- Ну и что? - равнодушно поинтересовалась Тхар, хотя внутренне её уже тошнило от самоуверенного парня, который считает, что она должна ему пасть в ноги, или скорее, повиснуть на шее, только из-за того, что содержимое его обоза в два раза дороже любого другого. Нашёл, чем годиться!
- Ну и то, что я выполняю определённые заказы. Допустим, сейчас везу мебель из сейкальского дуба в усадьбу одного графа, а усадьба эта по дороге в столицу, - немного резко отозвался орк, раздосадованный тем, что ожидаемое впечатление произвести не удалось.
- Богато живёт граф, - пожала плечами Тхар. - Если целый обоз мебели может себе позволить.
Орк хмыкнул.
- Нет, в обозе только две повозки с его мебелью. Такие, крытые, высокие. Может, ты заметила…
- Не обратила внимания, - честно ответила Тхар и снова расстроила орка полным равнодушием к его персоне и занятиям: - Радег, мне идти пора. Так что тебе, думаю, самое время седлать Шесха и ехать к твоей мебели и прочим частям обоза.
Орк вздохнул и поднялся:
- Ладно, раз гонишь…
- О, если б ты ехал на юг… - проникновенно сказала девушка, прекрасно осведомлённая о том, что орк движется в противоположном направлении. Тоже встала и ещё шире распахнула и так открытую дверь в недвусмысленном намёке: "на выход!".
Радег неожиданно торжествующе ухмыльнулся, подошёл и насмешливо глянул на девушку сверху вниз:
- А я обратно поеду на юг! Значит, всё-таки хочешь ещё раз меня увидеть?
Тхар фыркнула и вышла первой.
- А иначе с чего тогда про юг заговорила? - спросил ей в спину орк с таким удовольствием, что Тхар не выдержала.
Нахальный орк бесил её с первого же момента его появления на усадебных землях. И сейчас Тхар развернулась и резко ответила, глядя в глаза опешившему от выражения неприкрытой злости на её лице Радегу:
- С того, что уже не знала, как от тебя отделаться! Знал бы ты, как я ненавижу подобных самовлюблённых нахалов, которые являются без приглашения, в святой уверенности, будто им рады! Которые считают, что стоит им свистнуть, и любая девушка побежит за ними! А если не купится на их смазливую морду, так всегда можно упомянуть деньги и близость к титулованным персонам! А про юг я заговорила, потому что я пойду на юг! На настоящий юг, до самого Краевого мыса! Туда, где ты никогда не бывал и куда никогда не попадёшь! Потому что всю жизнь будешь возить мебель для графов и считать чужие деньги!
Тхар крутанулась на месте так резко, что короткая левая коса хлестнула её по щеке. Девушка, ещё более раздосадованная неожиданной болью, быстрым шагом пошла в конюшню - обниматься с Дружком. Она уже понимала, что поступила некрасиво, но ни одного слова не взяла бы обратно. В своих странствиях она не раз попадала в неприятные ситуации, и со временем у неё выработалось устойчивое отвращение к избитым приёмам доморощенных обольстителей. В основном, ей удавалось отшутиться или ускользнуть, но тут, дома, она не выдержала.
- Вот хотя бы Ллио взять, - жаловалась она шёпотом Дружку. - Он вообще меня смущался! Да даже того же Гарраша вспомнить - это я его соблазняла, а не он меня! А этот…
Тхар услышала, как открывается створка ворот в конюшню и вздохнула, выпрямляясь. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь из работников застал её в расстроенных чувствах, поэтому она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стёрла с лица всякое выражение и вышла из стойла.
У входа, неуверенно придерживая рукой норовящую закрыться створку, стоял возмутитель спокойствия.
Из расстроенной Тхар мгновенно превратилась в боевую и выразительно покосилась на оставленные кем-то из работников грабли.
- Ой! - ненатурально испугался орк. - Кажется, мне пора спасаться бегством - вон там ещё серп рядом с тобой висит!
Тхар машинально посмотрела на указанное орудие мести, потом на орка и засмеялась. Радег улыбнулся и подошёл ближе.
- Извини, - сказали они оба одновременно. Тхар удивилась:
- Ты-то за что извиняешься?
- За слепоту, - усмехнулся орк, а Тхар отметила, что без самовлюблённой усмешки его лицо гораздо приятней. - Мне сразу следовало догадаться, что ты… - орк отвёл взгляд, - не обычная… ммм… селяночка…
- А ты у нас знаток селяночек? - поинтересовалась девушка с намёком.
Радег снова перевёл взгляд на неё, чуть насмешливо улыбаясь:
- Ты мне понравилась.
- А ты мне - нет, - хмыкнула девушка, мгновенно посерьёзнев. - Мы, может, ещё и могли бы подружиться, если бы ты не приставал ко мне…
- Я к тебе не пристаю! - искренне возмутился орк. - Я за тобой ухаживаю!
- А я не хочу, чтобы ты за мной ухаживал, - поморщилась девушка. - Моё сердце занято, давно и прочно. А если для тебя это не аргумент…
- Аргумент, - успокаивающе поднял руку раскрытой ладонью к девушке Радег и улыбнулся: - Попробуем подружиться?
- Тебя обоз ждёт, - резко ответила Тхар и, обогнув орка, вышла из конюшни.
На него она больше не сердилась, но воспоминания о Гарраше очень часто приводили её в дурное настроение.
- Тхар, - окликнул её Радег. Девушка обернулась, орк подходил к ней, рядом трусил уже осёдланный конь. - А всё-таки, если захочешь, через семь дней я буду в Черевякино. Чтобы туда доехать отсюда, надо выехать на тракт, потом свернуть у мельниц к лесу…
- Да знаю я, - отмахнулась Тхар. - И, кстати, есть дорога гораздо короче.
- Какая? - мгновенно заинтересовался орк.
- Обоз не пройдёт, - отрезала Тхар.
- Но я-то проеду, - усмехнулся Радег. - Чтобы тебе не ехать так далеко…
Тхар расхохоталась и пояснила, заметив недоумённо-обиженное лицо орка:
- Я ходила гораздо дальше Черевякино, уж поверь мне. А куда на юг ты идёшь? - неожиданно посетила её интересная мысль.
- Ну, не до Краевого мыса, - хмыкнул Радег, рассеянно берясь за узду Шесха. - Всего лишь до залива - в Заречный.
- Тоже неплохо, - задумчиво отозвалась Тхар.
Сейкальский залив, который некоторые географы предпочитали называть морем, глубоко вдавался в материк. А от Заречного до Краевого не так уж и далеко…
- Тхар, - вырвал её из раздумий орк.
- А? - очнулась девушка и подняла на него глаза.
- Я по дороге на ярмарку заеду, тебе что-нибудь привезти?
Девушка хмыкнула и покачала головой.
- Ладно, - усмехнулся орк и легко вскочил на коня. Погарцевал, красуясь, и заявил: - Очень рад буду тебя увидеть через неделю!
Тхар только покачала головой и, отступив, выразительным жестом пригласила гостя направиться к воротам. Радег засмеялся, махнул ей рукой и уехал. Тхар задумчиво смотрела ему вслед, и в её голове бродили неясные идеи, пока не спешившие оформляться в нечто определённое.
Из-за угла за ней с предовольнейшим видом наблюдала бабка.
- Хоть не одна, под присмотром, - сказала сама себе старушка, знавшая внучку гораздо лучше, чем та думала. - А там, глядишь, и…
Бабка не договорила - пришлось прятаться, так как Тхар развернулась и пошла в дом.
4.
Возвращение в Леса стало для Ллио тяжёлым испытанием. Снова пришлось пережить отчуждение, возникавшее у сородичей, видевших на нём печать. Им и в голову не приходило, что он может быть невиновен. Эльфы, у которых стремление к красоте и гармонии является чувством даже скорее врождённым, чем приобретённым, считают, что ложь рушит единство мира и искривляет его красоту, превращая её в уродство. Поэтому они предпочтут не ответить на вопрос, сменить тему, либо ответить излишне обтекаемо, но не солгать. Это их качество легло в основу сбора показаний - юридическая система эльфов базируется на беспрекословном принятии того, что было сказано в круге Правды. Ведь солгав в нём, эльф не только теряет душу, но и обрекает на вечный позор свой род. Случай с Ллио стал прецедентом, который поставил под вопрос надёжность подобного метода и встревожил правоведов. Ведь ранее для эльфов, невероятно ценящих бессмертие души и дорожащих семейными узами, ложь в круге Правды представлялась невозможной!
Идеи, заложенные в голову с самого детства, а затем закрепленные десятилетиями жизни, зачастую кажутся непререкаемыми. Ведь эльфийское правосудие никогда не ошибается! Хотя бы потому, что в Судьи отбирают наиболее достойных, честных, порядочных, надёжных во всех отношениях эльфов.
Отца Ллио долго не видел. Разумеется, до того вскоре дошли слухи о возвращении сына. Но, как и Миреллин, Ллио крайне редко покидал стены дома, и до самого суда не встретил отца, чему в душе был очень рад. А когда встретил… у них состоялся тяжёлый разговор, из которого Ллио понял, что в жизненной системе координат отца другое решение было невозможно. Арелл Алленгоранле помнил о том, что он отвечает за всю семью, что, благодаря его должности и уважению окружающих к его честности и верности долгу, ему самому и остальным детям нечего бояться ни финансовых трудностей, ни социальных. Иными словами, как ни неприятно это может прозвучать, Арелл пожертвовал одним ребёнком ради благополучия остальных, а также жены и своего собственного. Простить его или возненавидеть? Сам юноша находил отцу множество оправданий, но почему-то ни одно из них не показалось убедительным Миреллин.