- Слава Святым! - всхлипнула приложившая ладонь к покрасневшей щеке девушка.
- Звать тебя как? - Густав присмотрелся к ссадине на виске Фридриха и нахмурился. На первый взгляд рана серьёзной не казалась, но когда дело касается головы, ничего нельзя сказать наверняка.
- Эльза.
- И далеко, Эльза, до города?
- Нет, рукой подать.
- Поехали. - Тёмный сотник осторожно поднял Фридриха и, скривившись от резкой боли в отбитом боку, переложил его в бричку. - Придерживай родителя своего, я править буду.
- Хорошо.
- Но! Пошла! - прикрикнул Густав, и нервно прядавшая ушами из-за запаха крови лошадь побрела через лужу. - Пошла!
- Густав, вы поможете занести отца в дом? - забеспокоилась вдруг Эльза. - Мне одной не справиться.
- Хорошо, - кивнул сотник. - Лекари другие у вас в городе остались?
- Нет, - помотала головой девушка. - Костоправ и травница только.
- Костоправ - это, конечно, хорошо, да только твоему отцу нормальный лекарь нужен.
- Главное его до дому довести, - всхлипнула Эльза, но сразу же взяла себя в руки. - Я знакомых обойду, они помогут…
- Вот и замечательно, - тяжело вздохнул Густав и надолго замолчал, размышляя, какую байку он скормит дежурящим на въезде в Мерн солдатам. О чём, о чём, а об этом следовало подумать заранее.
- Сворачивайте, - указала вдруг Эльза на неприметную просёлочную дорогу, когда впереди замаячили переходящие в пригород фермы.
- Зачем ещё? - насторожился тёмный сотник. Ехать по колдобинам ему не хотелось, да и просёлок завести мог бес знает куда.
- Здесь ближе, - объяснила девушка, немного помолчала и добавила: - И на въезде не солдаты гарнизона, а ополченцы дежурят…
И в самом деле - разбитая тележными колёсами дорога вскоре повернула к городу, а караульная будка и вовсе оказалась пуста. Чему Густав только порадовался - особой надежды на подорожную у него не было, а кошель с золотом вовсе не бездонный. До Драгарна путь не близкий, пригодится золотишко в дороге ещё. Да и на новом месте деньги понадобятся.
- Слуг у вас нет? - уточнил сотник, когда остановил бричку у дома лекаря, ни в одном из окон которого не горел свет.
- Раньше были, а сейчас мы вдвоём живём, - объяснила девушка. - Собак тоже не держим, заходи.
Густав кивнул и отправился отпирать ворота. Возиться с Фридрихом ему не хотелось совершенно - левый бок так и горел огнём. Но не бросать же девушку с раненным отцом на улице? Мало ли чего ей в голову взбредёт. Уж лучше помочь.
Тихонько помянув недобрым словом Святых, сотник вернулся к бричке, загнал её во двор и с кряхтением поднял на руки так и не пришедшего в себя лекаря.
- Сюда, - позвала его Эльза.
- Иду. - Густав поднялся на крыльцо, прошёл по тёмному коридору и, уложив Фридриха в кровать, опёрся о стол, чтобы не упасть.
- Что с вами? - забеспокоилась девушка.
- Всё в порядке, - вытер выступившие на лбу мелкие капельки пота сотник и глубоко задышал, дожидаясь, пока пройдёт головокружение.
- А лицо бледное, словно мел, - разожгла свечи Эльза. - Вас ранили?
- Со мной всё в порядке, - заверил её Густав. - А тебе пора идти за костоправом.
- Но я не могу оставить отца одного!
- Сбегай к соседям, - закатил глаза сотник, перестал опираться на стол, но тут же охнул от пронзившей бок боли.
- Густав, оставайтесь, - предложила вдруг девушка. - Вас должен посмотреть лекарь!
- Не стоит, - помотал головой сотник, осторожно прикоснулся к горевшим огнём рёбрам и сдался: - Не надо меня никому показывать, так отлежусь. Ты беги, я за ним присмотрю.
- Спасибо! - обрадованная Эльза выскочила из комнаты, а Густав с кряхтением опустился на стул, размышляя, не свалял ли он дурака, поддавшись на уговоры остаться.
С другой стороны, ему и в самом деле нужно было отлежаться. И симпатичное личико дочери лекаря никак не сказалось на его решении.
Ну… почти никак.
Экзорцист
По остывшим следам к остывшему…
месяц святого Огюста Зодчего
год 973 от Великого Собора
Когда у человека много друзей - это замечательно. Правда, зачастую в один не совсем не прекрасный момент выясняется, что далеко не все те, кто считался таковыми, являются ими на самом деле. В лучшем случае - это просто приятели. В худшем… в худшем и вовсе пакостно иной раз выходит.
Другое дело знакомые. Знакомые - это связи. Знакомые - это возможности. Да, они могут быть весьма назойливыми, но кто из нас без греха? Я и сам, чего уж там, не самый приятный в общении человек. А куда деваться? Работа такая…
Немного поразмыслив, первым делом я решил наведаться в "Рваный парус" - средней паршивости забегаловку, в задней комнате которой владельцами заведения устраивались карточные игры с очень и очень приличными ставками. Заправлявший там толстяк по прозвищу Ленивец обладал просто феноменальной способностью ловить шулеров за руку, но иногда - крайне редко и лишь когда на кон ставились целые состояния, - закрывал на эти шалости глаза. Конечно же не просто так закрывал, случайным людям за его столом ничего не светило.
Впрочем, о нечестной игре знали лишь те, кто участвовал в этом весьма доходном дельце, а потому репутация Ленивца продолжала оставаться незапятнанной. Болтуны же обычно имели обыкновение отправляться через люк в одной из комнат "Рваного паруса" прямиком в канал. С солидным грузом на ногах, разумеется.
- Знаю я этот гадюшник, - кивнул Пьер, когда услышал, куда именно нужно нас с Джеком доставить. - Здесь недалеко…
- На соседней улице практически, - подтвердил Пратт.
- Доводилось бывать? - заинтересовался я.
- Не мне. Одному товарищу, которому по рангу этого делать не полагалось.
- И?
- В итоге товарищ оказался нам вовсе не товарищ, - пожал плечами Джек. - Из окна выпал.
- Сам?
- Сам конечно, - хохотнул Пьер. - Вешаться он наотрез отказался…
- Вот что, Джек, - нахмурился я. - Ты меня на улице подожди тогда.
- А что такое? - выбрался из пролётки рыжий пройдоха, когда Пьер остановился неподалёку от "Рваного паруса"
- Если тебя примут за шпика, со мной точно никто разговаривать не станет.
- Издеваешься? - потеребил серьгу в ухе Пратт. - Это я-то на шпика похож?
- Больше, конечно, на сутенёра…
- Ты бы попридержал язык!
- Ладно, пошли, - сдался я. - Но там - молчи. Понял?
- Договорились.
Скучавший на входе вышибала на нас даже не глянул. Да оно и не мудрено - время по меркам местных завсегдатаев было детское и заведение пустовало. Остаётся надеяться, что Ленивец уже на рабочем месте. Не ждать же его тут до ночи…
- Чего изволите? - оживился при нашем появлении протиравший грязным полотенцем посуду за стойкой бара какой-то молоденький парнишка.
- Стаканчик бренди, - заказал усевшийся на высокий стул Джек.
- И Ленивца позови, - распорядился я.
- Что-что? - сделал вид, будто ничего не понял, парень.
- Сначала наливаешь стакан бренди, - опёрся я на стойку, - потом идёшь и говоришь Ленивцу, что его желает видеть Себастьян Март. Укладываешься в пять минут - и продолжаешь радоваться жизни. Не укладываешься - и твоим коллегам придётся бежать за лекарем. Или коронёром. Смотря, насколько задержишься. Всё ясно?
Наполнившего Джеку стакан бармена будто ветром сдуло.
- Ты как это сделал? - откинул крышку карманных часов Пратт.
- Что?
- Напугал мальчонку до полусмерти. Он даже вышибалу не догадался кликнуть.
- Думаешь, вышибала побежал бы для него за лекарем? Очень сомневаюсь.
- Смешно, ага, - скривился попробовавший бренди Джек и глянул на выскочившего из задней комнаты паренька: - Четыре минуты.
- Проходите, - указал на распахнутую дверь тот.
- Хороший мальчик, - усмехнулся я и остановил рыжего пройдоху: - Здесь жди.
- Точно?
- Угу. - Я сунул ему шляпу с плащом и направился в заднюю комнату.
Ленивец - высокий, но сильно раздавшийся вширь мужчина средних лет - сидел за обтянутым зелёным бархатом столом и вертел в руке вытащенную из валявшейся перед ним колоды карту. Больше в комнате никого не было. Две распахнутых настежь двери - и мы. Ну да лишние уши сейчас ни к чему.
- С чем пожаловал? - без особой приязни поинтересовался толстяк.
- Поговорить, - уселся я за стол, пригляделся и без особого удивления увидел, что в пухлых пальцах собеседника зажат бес.
- Говори, - поморщился Ленивец. Всё верно: особо радоваться моему визиту у него причин не было. И пусть, с тех пор как я выбил из него принадлежавшие Мешку Костей деньги, прошло уже немало времени, такое не забывается. С другой стороны, доложи я тогда Ошу, что Ленивец знал, в чей карман запустил руку, и для него всё закончилось бы много-много печальней.
- У меня из-под носа увели одну вещь, очень надо её вернуть. Сама по себе ценности она не имеет, но кое-кто должен был заплатить за организацию кражи немалые деньги.
- Ничего такого не слышал.
- Никто не трепался о хорошем заказе со стороны? - ничуть не расстроился я столь холодному приёму.
- Трепятся постоянно, большей частью привирают.
- Во-первых, заказ со стороны. Во-вторых, тот, кто провернул это дельце, набивать себе цену не будет. Трепать языком тоже. Отдаст долги, перестанет брать заказы, уйдёт в тину. Загуляет. Или и вовсе пропадёт. Что скажешь?
- Надо подумать, - нахмурился толстяк. - На меня ссылаться не будешь?
- Зачем? Мне даже исполнитель малоинтересен, все вопросы к заказчику.
- Насколько серьёзное было дело?