5
…Фантин сошел с корабля задолго до того, как "Святой Петр" прибыл в Ромму - во время непредвиденной остановки, случившейся рядом с каким-то безымянным (во всяком случае, Обэрто названия не запомнил) селеньем. Совершенно неожиданно обнаружилось, что вся свежая вода в трюмах протухла, и пришлось срочно пристать к берегу, чтобы пополнить ее запасы. Из-за этого выходило довольно солидное запоздание, клиенты в Ромме, предчувствовал шкипер, будут недовольны; он велел поторапливаться, не теряя ни одной лишней минутки.
Прощание вышло скомканным. По мосткам раздосадованные матросы вкатывали бочки с водой; не стесняясь в выражениях, просили пассажиров уйти куда подальше, под ногами не путаться и вообще - раннее утро, еще бы спать и спать, вот и пользовались бы случаем, пока можно.
- Это обязательно, мессер? - в сотый раз спрашивал Фантин. - Я ж тут совсем никого не знаю.
- И хорошо. Присоединишься к каким-нибудь путникам и отправишься подальше от побережья, там найдешь городишко поукромней и будешь жить. Денег тебе хватит надолго. Наймешь кормилицу, чтобы за ребенком приглядывала, сам устроишься к кому-нибудь подмастерьем. Через пару лет деньги, конечно, закончатся, но ты к тому времени уже будешь иметь какой-никакой, а заработок. Лет через пять или лучше шесть можешь перебраться в город покрупнее - но только выбирай такой, чтобы подальше от Альяссо и особенно от Роммы. Перстни лучше спрячь, но ни в коем случае не продавай. Меня не ищи, вообще забудь, что мы знакомы. И особенно внимательно следи за Джироламо - он и сейчас горазд дела вытворять, а когда подрастет… ну, надеюсь, к тому времени ты уже будешь знать, как с ним управляться. Да, и главное: держись подальше от законников и ресурджентов. Особенно - от магусов-законников.
- А вы?
- А я, как и говорил, сойду в каком-нибудь городке и пристрою Леонардо в хорошие руки. Потом вернусь в Ромму. Все.
- Эх, мессер, лучше б вы самолично за ними присмотрели!
- Нельзя! Если кто-нибудь внимательный раскопает всю эту историю, найти детей ему будет легче легкого: главное отыскать бывшего законника Обэрто. Даже если я оставлю себе только одного ребенка и буду утверждать, что это мой собственный сын, а на расспросы о его брате-близнеце разводить руками: нет, мол, и не было никогда, - все равно найдут. Слишком большой риск, слишком большой.
- Ну так я б, может, тогда обоих взял?
- Опять же: нет! Во-первых, двоих ты не прокормишь, если только не займешься прежним ремеслом, а этого тебе делать нельзя ни в коем случае. Во-вторых - и в главных, - если они будут вместе, их способности станут развиваться. Это опасно - прежде всего для них самих. Они и сейчас-то…
В этот момент Джироламо сонно заворочался на руках у Фантина и недовольно забормотал - тотчас Леонардо, которого магус оставил в каюте, отозвался яростным криком, слышным даже на палубе.
- Видишь, - сказал Обэрто. - Ладно, ступай, а то они еще устроят представление, чтоб и матросы, и пассажиры надолго запомнили, - это нам совсем ни к чему.
- Да, мессер. Я… Спасибо вам, мессер! Вы даже не представляете…
- Ступай, ступай, - он мягко, но настойчиво подтолкнул Фантина к сходням. - Поспеши - и помни, что я говорил. Забыть об Альяссо и обо всем, что там было. Жить обычной жизнью, спрятать перстни. Никогда меня не искать.
- До свиданья, мессер.
- Прощай, - он дождался, пока Фантин, с дорожным мешком на плече и младенцем у груди, спустится на берег, пока исчезнет в зыбком утреннем тумане, и только тогда пошел в каюту. Впрочем, Леонардо к тому времени уже перестал кричать - магус так и не понял, когда именно это случилось. Малыш висел в люльке и молча смотрел на Обэрто. Рядом, приняв человечье обличье, примостился на сундуке клабаутерманн Гермар.
- Вот и все, - сказал младенцу магус. - Дальше поплывем одни.
- Воду больше не нужно портить? - деловито спросил Гермар. - А то я могу. Не нравится мне этот корабль, особенно шкипер.
- Хочешь на другой перебраться?
- Зачем? - удивился клабаутерманн. - Буду этих уму-разуму учить… А ты, значит, окончательно решил?
- Нечего решать, - ответил ему Обэрто. - Все давно за нас решено.
С палубы донеслось рваное: "Тово! Можно отплывать!", застучали убираемые сходни, и корабль, скрежетнув всем корпусом, тяжело двинулся дальше - прочь от туманного берега и деревушки, названия которой Обэрто так и не узнал.
Позже, в Лэвьорно, где стояли полдня, он нашел некоего молодого нотариуса, очень нуждавшегося в деньгах, но (как Обэрто успел выяснить) честного и порядочного. Состоялся разговор при закрытых дверях. Предложение незнакомца сперва изумило молодого человека, затем - вызвало вполне обоснованные подозрения. Пришлось предъявлять доказательства того, что Обэрто - не жулик и не злополучный отец, норовящий избавиться от нежеланного отпрыска. Дело осложнялось тем, что он не мог рассказать все: нотариусу не следовало знать, что младенца ему принес магус (Обэрто допускал, что молодой человек со временем стал бы наводить справки и тем самым привлек к себе и к ребенку нежелательное внимание). Конечно, назывались определенные, немалые суммы, которые в случае согласия ежегодно мог бы получать приемный отец - например, в одном из банков Фьорэнцы. Да и сейчас, на первое время, Обэрто готов был снабдить молодого человека внушительной суммой, значительно превышавшей ту, которая нужна была, чтобы ребенок в ближайшие несколько месяцев ни в чем не знал отказа. Нотариус, хоть и был на мели, увидел в этом подвох и наотрез отказался брать ребенка. Ситуация складывалась критическая: до отправления "Святого Петра" оставалось всего ничего, Обэрто непременно следовало вернуться на борт с тем, чтобы в срок поспеть в Ромму; да и задержка в Лэвьорно или путешествие в столицу с младенцем равно выдавали его возможным недоброжелателям, если бы тем вздумалось пойти по следу близнецов.
К счастью, спасла положение жена нотариуса. Как выяснилось вскоре после свадьбы, она не могла иметь детей; супруги горевали из-за этого, и вот - чудесный случай сам посылал им ребенка! Так разве можно отказываться от подарка фортуны?!
Дело было решено. Леонардо усыновили, и вскоре все трое: малыш и его приемные родители, - должны были отправиться в некое горное местечко, в окрестностях которого у нотариуса имелось небольшое имение (в Лэвьорно он с супругой приезжал к лекарю, чтобы окончательно выяснить, может ли жена иметь детей). Таким образом, вероятные преследователи, даже прознай они о том, что магус сходил здесь на берег с младенцем, а вернулся уже без него, все равно не отыскали бы ребенка. Ну а на судне вряд ли что-то заподозрили: еще в Альяссо, оплачивая поездку, Обэрто как бы между делом проронил, дескать, малыш - сирота, вот попросили отвезти его единственным, дальним родственникам в Лэвьорно.
На борт он успел вовремя - и дальнейший его путь в Ромму не был отмечен сколько-нибудь значительными приключениями, если не считать нападения каперской фусты, - нападения сколь дерзкого, столь и глупого, закончившегося для атаковавших бесславным поражением.
Итак, на исходе лета магус Обэрто прибыл наконец в Ромму и тотчас отправился в обитель ордена законников с тем, чтобы предстать перед его главой и отчитаться о случившемся в городе Альяссо. Точнее, пересказать официальную версию тех событий.
А вдобавок - сообщить наставнику о своем окончательном решении покинуть орден.