Робинтон даже принес следующую свою находку - очень симпатичный красный камушек с белыми пятнышками, образующими узор, - отцу, ожидая похвалы. И Петирон действительно похвалил малыша, даже без напоминаний со стороны Мерелан.
Получив камушек обратно, Робинтон бодро зашлепал к кучке всяких интересных вещей, которые уже успел насобирать. А потом со всех ног бросился в другую сторону - посмотреть, что там его двоюродные братья нашли в груде водорослей, которую только что выволокли на берег.
- Присядь, милый, - мягко сказала Мерелан, устроившись в тени, и похлопала по красному плетеному коврику рядом с собой. - Если вдруг понадобится, мы успеем ему помочь.
- Он ведь младше, чем парнишка Нэйлоров? - поинтересовался Петирон, и в голосе его впервые проскользнули нотки отцовской гордости.
- На два месяца, - с притворным безразличием ответила Мерелан.
- А ведь он на целую ладонь выше, - почти самодовольно заявил Петирон.
- Он будет высоким, когда вырастет, - сказала Мерелан. - Тебя коротышкой не назовешь, да и мои родители тоже были рослыми. А твои братья выше тебя или как?
- Думаю, Форист повыше, но остальные трое вряд ли с ним сравняются, - безразлично ответил Петирон. Он никогда не питал особой любви к братьям.
- И с тобой тоже.
Она лениво стряхнула песок с густых темно-русых волос и загорелых плеч супруга, воспользовавшись этим поводом, чтобы лишний раз прикоснуться к его гладкой, согретой солнцем коже. Мерелан нравилась спина Петирона, сильная и мускулистая. Вряд ли он когда-нибудь растолстеет; он не склонен к полноте. Но сейчас Петирон выглядел даже лучше, чем всегда, и Мерелан чувствовала, что любит его еще сильнее.
Петирон взглянул на жену и встретил ее взгляд. Не опуская глаз, он взял руку Мерелан и принялся пощипывать губами ее пальцы.
- Может, когда Роби уснет после обеда, мы найдем где-нибудь тенечек? - спросил Петирон, и дыхание его участилось.
- Пожалуй, можно, - пробормотала в ответ Мерелан, чувствуя, как в ней разгорается ответный жар. - Сегойна дала мне снадобье, которое на время нас обезопасит.
* * *
Когда они вернулись в Дом арфистов, все его обитатели отметили, как посвежела Мерелан, как подрос за эти шесть месяцев Робинтон и как замечательно эта поездка повлияла на характер Петирона.
Глава 2
Петирон трудился над партитурой последнего своего творения, когда его внимание привлек какой-то негромкий звук. Прислушавшись, Петирон понял, что он исходит из другой комнаты. Мерелан ушла куда-то по делам, а Робинтону полагалось сейчас спать.
Этот тихий звук был эхом темы, которую Петирон как раз поспешно записывал, боясь упустить, - он и сам не сознавал, что напевает себе под нос во время работы. Разозлившись, Петирон отправился на поиски неведомого подражателя.
И обнаружил, что его сын сидит в кроватке-качалке и мурлычет эту мелодию.
- Робинтон, прекрати сейчас же! - раздраженно воскликнул Петирон.
Малыш натянул легкое одеяльце до подбородка.
- Ты сам так делаешь, - сказал он.
- Что я делаю?
- Угукаешь.
- Мне можно, а тебе нельзя!
И Петирон строго погрозил мальчику пальцем. Робинтон нырнул под одеяло с головой. Петирон стащил с него одеяло и наклонился над кроваткой.
- Никогда не смей меня передразнивать! Никогда не смей мешать мне, когда я работаю! Понял?
- Что он там еще натворил, Петирон? - воскликнула Мерелан, влетев в комнату, и остановилась у изголовья кроватки с явным намерением защитить малыша. - Когда я уходила, он спал. Что происходит?
Робинтон, никогда не отличавшийся плаксивостью, всхлипывал, сунув в рот край одеяла, и по лицу его текли слезы. Этого Мерелан уже никак не могла стерпеть. Она подхватила плачущего сына на руки и принялась утешать.
Петирон сердито посмотрел на жену.
- Он бубнит себе под нос, когда я пишу!
- Если ты так делаешь, почему ему нельзя?
- Но я пишу! Как я могу работать, если он бубнит?! Он же прекрасно знает, что мне нельзя мешать!
- Петирон, он всего лишь ребенок. Он подражает всему, что видит.
- Замечательно, но это еще не повод бубнить у меня под боком! - заявил Петирон, ничуть не смягчившись.
- Как же не повод, если ты его разбудил?
- Ну и как, спрашивается, мне работать, если вы оба все время меня перебиваете? - Петирон воздел руки и торжественно направился к выходу из комнаты. - Забери его куда-нибудь. Я не могу вынести, когда он тут поет рядом со мной.
Мерелан, прижав к себе плачущего сына, на миг остановилась на пороге.
- Тогда его вообще не будет рядом с тобой! - уничтожающе бросила она.
- Он меня еще никогда в жизни так не бесил! - сказала Мерелан Бетрис. Та, к счастью, оказалась у себя, когда Мерелан постучалась к ним.
- Он, наверно, не заметил, что мальчик напевает в унисон, - сказала Бетрис со свойственным ей своеобразным юмором и убрала из мягкого кресла-качалки шитье, чтобы Мерелан могла сесть и успокоить ребенка.
Мерелан недоуменно уставилась на Бетрис, потом рассмеялась.
- Нет уж, если б Роби перевирал мелодию, об этом Петирон непременно бы упомянул! Ведь тогда к помехе добавилось бы еще и оскорбление!
Она ненадолго умолкла.
- А знаешь, ведь Роби подпевает и мне, когда я занимаюсь вокалом. Раньше я этого как-то не осознавала. Ну, хватит, золотце мое. - Она вытерла Робинтону глаза уголком одеяла, которое малыш по-прежнему продолжал пихать в рот. - Твой папа на самом деле вовсе не хотел на тебя кричать…
Бетрис скептически хмыкнула.
- Но нам все-таки нужно сидеть тихо, когда папа работает дома.
- У него есть собственная студия, - заметила Бетрис.
- Ее попросил на время Уошелл - ему нужно было поговорить с родителями учеников, явившимися без предупреждения.
- Уошелл мог бы выбрать для этого какое-нибудь другое место.
- Ну вот, радость моя, теперь мы будем с тобой петь вместе, но так, чтобы папа не знал. Пусть он спокойно занимается своей важной работой.
- Ха! Своими несравненными музыкальными произведениями, полными глубочайшего смысла! Ох, прошу прощения! - Бетрис прикрыла рот ладонью, но на лице у нее не заметно было ни малейшего следа раскаяния. - Нет, я, конечно, знаю, что Петирон - величайший композитор из всех, рождавшихся за последние два века, но скажи мне, Мерелан, он вообще в состоянии сочинить какую-нибудь простенькую мелодию, которую мог бы спеть любой нормальный человек, а не только его собственный сын?
Поднявшись со своего места, Бетрис подошла к встроенному в стену шкафу.
Мерелан задумчиво взглянула на Бетрис. Она ничуть не обиделась на повитуху.
- Ну, да, он пишет довольно сложные вещи, это верно. - Она лукаво улыбнулась. - Просто ему нравится украшать мелодию.
- Так вот как он это называет? Ну а мне подавай несложную музыку - такую, чтобы брала за душу и сразу запоминалась, - заявила Бетрис. - Но, впрочем, всем известно, что я в музыке ровным счетом ничегошеньки не смыслю, хоть и прожила в браке с главным арфистом вот уже полных тридцать Оборотов. Иди ко мне, мой маленький. У меня есть для тебя кое-что повкуснее одеяла. - И с этими словами она вручила Робинтону сладкую палочку. - Думаю, тебе понравится мята.
Малыш и так уже почти перестал всхлипывать, а при виде подарка и вовсе просиял.
- Пасибо.
Он поудобнее устроился у мамы на коленях, принял предложенную конфету и, прижавшись для спокойствия к маме, принялся сосать леденец.
- Я вовсе не критикую Петирона, Мерелан, - серьезно произнесла Бетрис.
Мерелан мягко улыбнулась.
- Все, что ты сказала, Бетрис, чистая правда. Но, в общем-то, с Петироном намного легче иметь дело, когда он разговаривает, а не что-то сочиняет.
- Вот только сочиняет он чаще… Мерелан рассмеялась.
- Петирон - человек сложный, - покровительственно произнесла она. - Таким уж он уродился.
- Гм. Да он, можно сказать, счастливчик, раз ему досталась жена, которая относится к нему с таким пониманием, - многозначительно заметила Бетрис, - и которая способна петь его творения, и для нее это так же легко и просто, как дышать.
Только тс-с-с, - Мерелан прижала палец к губам. - Иногда мне приходится здорово потрудиться, чтобы удержаться на том уровне, который он задает.
- Быть не может! - деланно удивилась Бетрис, а потом широко улыбнулась певице.
- И тем не менее это правда, но… - лицо Мерелан смягчилось; сейчас на нем читалась гордость за мужа, - это здорово - когда тебе выпадает случай испытать свои силы в таких великолепных произведениях.
Бетрис кивком указала на Роби, который от радости успел измазать конфетой руки, мордашку и одеяло.
- А что ты станешь делать с ним?
- Ну, первым делом я позабочусь, чтобы мастер Уошелл никогда больше не занимал студию Петирона, - отозвалась Мерелан с обычной своей спокойной решимостью. - И постараюсь не оставлять этих двух красавцев наедине, если только Роби не будет крепко спать.
- И это опять создаст тебе лишние сложности, - фыркнула Бетрис.
Мерелан пожала плечами.
- Примерно через Оборот днем Роби уже будет играть с другими детьми. Так что особых жертв от меня не потребуется. Верно, мой маленький?
- И то правда, - со вздохом согласилась Бетрис. - До чего же быстро дети вырастают и покидают родителей…
И она снова вздохнула.
Мерелан почувствовала, что к ней что-то прилипло; оказалось, Робинтон выронил леденец.
- Нет, ну ты видела такое? - тихонько спросила она и улыбнулась, с любовью глядя на сына. Роби спал, и тень от густых ресниц падала на щеку.
- Так уложи его тут, пусть поспит.