5.
Княгиня заболела. Она лежала в беспамятстве горячки, не узнавала никого, ни мужа, ни Аник, и только звала по именам своих погибших сыновей и пропавшую дочь. Старая Хильда проводила рядом с ее ложем ночи и дни, и Аник осталась на попечении Прудис, у которой теперь было мало работы: на пир наготовили столько, что, пожалуй, еще неделю из кладовых доставали жареную, вареную и печеную снедь. Гости, собиравшиеся пожить в крепости некоторое время, разъехались сразу же после поминок - кто будет отягощать своим присутствием дом, хозяйка которого при смерти?
Прудис жила теперь в одной комнате с Аник, спала с ней в одной постели, раздевала ее на ночь и одевала по утрам, ласково будила девочку ночью, если Аник снился страшный сон.
В первый же вечер Прудис растолковала Аник, что молодой князь Горгий, жених пропавшей Тамил, на пиру посватался к ней, к Аник.
- Ой! - только и сказала Аник. Князь Горгий ей не понравился, он был старый, усатый, а нос его изгибался над тонкими губами подобно клюву хищной птицы.
- Да, - болтала Прудис, снимая с Аник кусачее черное платье, - он, конечно, красавец, и богат очень, ведь он - наследник старого князя Горгия, и ему достанется и крепость Серых Скал, и все земли Горгиев, и серебряные рудники. Но это он посватался по обычаю, я думаю, что и мысли в его голове не было жениться на тебе, дочь князя.
- Почему это по обычаю? - ревниво спросила Аник. Ей совсем не хотелось становиться невестой этого горбоносого князя, пусть он даже и богат, и знатен, но стало обидно - он посватался ведь к ней, к Аник, а сам, оказывается, жениться не хотел.
- У вашего народа, - пояснила Прудис - хоть она и была родственницей князя, отец ее был из шаваб, и Прудис тоже иногда называла себя шаваб, - у вашего горского народа есть такой обычай: если невеста умирает до свадьбы, жених должен жениться на ее сестре или ближайшей младшей родственнице. И то же самое, если жених умирает или погибает, то его брат женится на невесте. Но это раньше так было, сейчас уже обычаи не соблюдают, а только вспоминают их, для приличия… Ему ведь, наверное, уже лет двадцать пять, а тебе только шесть минуло на Благовещение, еще лет десять ждать, пока ты вырастешь - он уже будет стар для тебя. Князь наш найдет тебе молодого красавца-витязя, на белом коне, и будешь ты княгиней Красной крепости, золотко мое…
После этих слов Прудис захрапела - она была толста и храпела очень громко, но храп ее не мешал Аник думать.
Девочка думала о том, как долго - десять лет, и что если князь Горгий сейчас такой старый, то каким же он будет спустя эти годы. Наверное, таким, как живущий в привратницкой старый Кена - седым и сгорбленным. Нет, Аник не хотела выходить за такого старика - она ведь к тому времени вырастет, и будет такая же красавица, какой была Тамил.
Подумав о сестре, Аник пожалела бедняжку - по словам Хильды, Тамил стала женой страшного Горного Короля, и никогда больше не выйдет из его пещеры на поверхность, погулять по лугу или по лесу, подышать легким горным воздухом, полюбоваться восходом солнца и звездным небом. Вспомнив о Тамил, Аник вспомнила вдруг и то, что сказала Хильда о предсказании. Мать как будто испугалась этих слов - она даже ничего не ответила Хильде, и отец тоже как-то странно смотрел на старуху, когда она вторично упомянула о некогда предсказанном. Аник растолкала Прудис.
- Скажи мне, Прудис, что это за предсказание, о котором говорила твоя бабушка? - требовательно спросила она, когда Прудис, наконец, проснулась.
- Золотко мое, спи, не думай ни о чем, - зевая, сказала Прудис, - ночь уж совсем…
- Прудис, если ты мне не скажешь, я всю ночь буду ворочаться и щипаться, и не дам тебе спать.
- Да не знаю я ничего ни о каком предсказании! - воскликнула Прудис, - спи лучше! А не то я кликну Одинокого Тролля, он придет и съест тебя.
- Не кликнешь, - сказала Аник, поразмыслив, - потому что он тогда тебя тоже съест. И ты знаешь про предсказание, потому что Хильда тебе рассказывала, она тебе все рассказывает. Поэтому давай, говори! - Прудис, зевая, хныкала и стонала, что ничего такого она не знает, и вообще давай спать, и спроси у Хильды, если тебе так интересно, но Аник была неумолима и щипала пышный мягкий бок девушки всякий раз, как Прудис начинала храпеть.
6.
И Прудис сдалась наконец.
И рассказала вот что:
Когда старшие братья Аник подросли, князь с княгиней повезли их в город Дан, ко двору короля. Все молодые люди благородной крови должны быть представлены королю родителями или старшими родственниками, а в Межгорье - даже и девушки. А горянок представляют королю их мужья, так что, чтобы попасть в Дан, Аник нужно сначала выйти замуж. Есть такой специальный праздник в начале зимы - Прудис только забыла, как он называется, - когда знатные семейства съезжаются в столицу для представления королю своих детей.
- И вот, когда князь с княгиней и сыновьями были в городе Дане - а маленькая Тамил осталась дома…
- А я? - спросила Аник.
- А тебя еще не было на свете. Ты была у Бога в небесах ангелочком небесным. А княжичи были уже взрослые… Так вот, к княгине в покои пришла женщина, продавала эта женщина что-то или просто так пришла, поискать, где и чем можно поживиться, но пристала она к княгине - дай, мол, погадаю тебе на сыновей твоих и судьбу твою, и так упрашивала, что княгиня, чтобы отвязаться только, согласилась. И эта старая ведьма начала гадать - уж не знаю, на чем, на бобах ли, или на картах, или на чем еще, я же гаданию не обучена… - Аник прекрасно знала, что Прудис привирает, Хильда умела гадать, и Прудис переняла у бабки это умение. Аник видела, как раз или два Прудис гадала Тамил и другим девушкам, но девочка не стала ловить Прудис на этом мелком вранье. И Прудис продолжала:
- Так вот, старуха начала ей гадать, а потом говорит: "Про твоих сыновей ничего тебе не скажу, госпожа, но обе твои дочери станут королевами". Сказала и сгинула, и никто даже не заметил, как она исчезла и куда девалась. Княгиня, конечно, рассказала все князю, а князь посмеялся, потому что дочку-то тогда имел только одну, а княгиня была уже не в тех летах, когда рожают, кто ж тогда знал, что Бог еще и тебя пошлет, утешать родительскую старость? К тому же Тамил была уже сговорена, считай, что обвенчана, с сыном князя Горгия. Помолвку никто расторгнуть не может, хоть бы и король, разве что становится известно что-то плохое про жениха или невесту, но тогда позор ложится на обоих, даже если один из них ни в чем не виноват; и девушке трудно потом выйти замуж, и мужчине жениться. Поэтому князь Варгиз посмеялся, и княгиня тоже посмеялась, и, когда они вернулись домой, все это и рассказали. В первый раз вспомнили они предсказание, когда ты родилась - до этого князь думал, что старуха просто обманщица, и не ждал еще одну дочь. Ну, а теперь вот выходит, что и дальше предсказание сбывается - я бабушке верю, да и князь Варгиз верит, просто боится показать это людям.
- Значит, я буду королевой? - спросила Аник.
- Ой, не знаю, и оставь меня со своими вопросами, я спать хочу! - вспылила Прудис. - Король наш Марк женился недавно в Загорье, на дочери тамошнего князя, и Горный Король женат уже, а других королей в землях наших нет.
- А в Загорье? И есть ведь еще там, на юге, страшные эти - я забыла, как они называются.
- Бахристанцы? У них не король, у них султан, и имеет тот султан тысячу жен - ты же не захочешь быть тысячу первой? Большая честь, что сказать! И потом они нехристи, поклоняются демону Махмаду, тьфу! - Прудис с отвращением сплюнула на пол. - А в Загорье правители целовали крест нашему королю, то есть они меньше, чем король, и они там тоже иначе называются, чудно как-то, не князьями, а на "л", не помню слово… Так что наш славный король Марк единственный христианский король, но он тебе не жених. Поэтому выкинь из головы предсказание, и спи. Бред это все, сказки.
- Но ведь я родилась, и Тамил стала Горной Королевой!
- Золотце мое, - чуть не плача, взмолилась Прудис - она уже совсем проснулась, - Христом-Богом тебя молю, спи, и забудь все, что я тебе говорила. Князь мне голову снимет, если узнает, что я тебе рассказала, он велел строго-настрого, чтобы ты про предсказание ничего не знала, хватит, мол, с него Тамил - Королевы Гор…
- Отец не хочет, чтобы я стала королевой? - удивилась Аник. - Но почему?
- Да кто ж захочет! Дитя от себя отпускать, и не свидеться, ни поговорить с ним, ни к сердцу прижать - королева!.. Это когда много детей в семье - тогда дело другое, это роду почет. А ты ведь у него одна осталась, никого больше нет. И родовое гнездо, крепость то есть, в раззоре после смерти князя останется - ведь ты не сможешь подарить ему внука-наследника…
- Почему?
- Потому! - рассвирепела Прудис. - Вырастешь - узнаешь.
- А Горный Король - он очень страшный? - спросила Аник, помолчав. Прудис, уже успокоившись, или, может быть, пожалев, что так резко говорила с девочкой, сказала:
- Нет, золотце, он не страшный. Только то плохо, что нелюдь он, нехристь, а вообще он молодой красавец в золотой короне, драгоценными камнями усыпанной. А дворец его в пещере подземной сложен весь из горного хрусталя и самоцветными камнями украшен. А пещера та так велика, что вся наша Красная крепость, и еще три селения в ней поместятся, и останется место устраивать конные состязания. И сидит Король день-деньской на хрустальном троне, на голове его - хрустальная корона, в руках его - каменный меч, а подле него сидит на деревянном троне резном жена его, Горная Королева. Правят они суд над горным народом по совести и справедливо. И весь народец горный слушается слова своего Короля: и гномы, и кобольды, и даже гоблины свирепые, и страшные тролли…
- А люди? - спросила Аник.