- Спроси у хозяина или у матросов, - посоветовал жрец. - И не забудь веревку.
После недолгих поисков девочка принесла кожаное ведро, из которого поили рабов, и кусок каната. Тусет снял длинную, белую одежду, напоминавшую женскую рубаху без рукавов, и остался в одной набедренной повязке.
Пока Айри вытаскивал из моря воду, жрец снял и ее, представ в первозданном виде. Невольно отводя глаза от сухого, старческого тела с многочисленными шрамами, служанка вылила воду на плечи и грудь келлуанина, потом подала длинное льняное полотенце.
Одевшись, Тусет велел ей развесить полотенце для просушки и пошел на корму. Нарон, глядя на улыбавшегося жреца, перевел взгляд на гребцов, в изнеможении лежавших на своих лавках, прямо под яркими лучами полуденного солнца. Один из них лежал на животе и, не переставая, кашлял.
- Корас! - крикнул он. - Где ты там прячешься, отродье пьяного дельфина и корасской шлюхи!
Откуда-то снизу послышалось ворчание.
- Я здесь, хозяин!
- Разверните парус!
У лестницы на корму кто-то упал, громко выругался, потом появилось удивленное лицо, обрамленное аккуратной курчавой бородкой.
- Так ведь ветра то нет, хозяин?
- Палубу прикройте от солнца, тупица! - рявкнул Нарон и уже тише добавил. - А то у меня все спекутся на такой жаре.
- Мудрый поступок, - тихо проговорил Тусет. - Рачительный хозяин должен заботиться о своем имуществе.
Матросы ловко развернули парус, и он повис безжизненной тряпкой.
- Боаз, Давл, - продолжал отдавать распоряжения капитан. - Разверните реи!
- Сейчас, хозяин! - отозвался кормщик, закрепляя веревкой рулевое весло.
На измученных гребцов упала благодатная тень. Нарон довольно улыбнулся и тут же поморщился от долетевшего с палубы смрада.
- Эй! Хватит бока пролеживать! - крикнул он растянувшимся на палубе матросам.
- Чего, хозяин? А что делать? - откликнулись недовольные голоса.
- Дерьмо убрать у гребцов! - резко командовал капитан. - Воняет как невольничий рынок в жару.
- Вот еще, - тихо проворчал кто-то из матросов.
- А ну заткнись, Давл! Не то я тебе язык в задницу засуну! - рявкнул Нарон. - Длин, дай ему скребок и корзинку, и пусть потом окатит палубу водой.
Надсмотрщик, подремывавший в тенечке, недовольно заворчал, поднимаясь с тощего матраса.
Ворча и ругаясь, нескладный рыжеволосый матросик стал сгребать с почерневших досок отходы жизнедеятельности рабов, стараясь, как бы ненароком, ударить их по ногам. Заметивший это надсмотрщик треснул его по спине рукояткой плети. Измученные гребцы наблюдали за этим с полным равнодушием.
Вода быстро испарялась с нагретой палубы, принеся рабам минутное облегчение. Солнце стало клониться к западу, и весла вновь ударили о воду, толкая вперед "Бороздящего стихию". Гребцы скрипели зубами, умоляя всех богов послать ветер.
Высшие силы услышали искренние молитвы. Утром подул устойчивый северо-западный ветер, на корабле подняли парус, и рабы, наконец, смогли отдохнуть. Их больному товарищу стало совсем плохо. Он не смог даже удержать чашку с водой и пролил утреннюю порцию. Длин лениво съездил ему по зубам за столь небрежное отношение к ценному продукту. И ударил то чуть-чуть. А гребец вдруг закатил глаза и рухнул на палубу, приложившись головой об угол скамьи.
Не на шутку встревоженный надсмотрщик попытался привести раба в чувство ударами по щекам. Но заросшая грязной шевелюрой голова только равнодушно болталась из стороны в сторону.
Длин скрипнул зубами и решился оповестить капитана. "До Милеты еще четыре дня, - с тревогой думал надсмотрщик. - Придет штиль, хозяин, чего доброго, посадит за весло. Вот, сукин сын, не мог сдохнуть хотя бы послезавтра!"
Нарон завтракал в компании жреца. Расположившись на расстеленном коврике, они ели изюм с лепешками и разговаривали о мореплавании. Тусет, человек абсолютно сухопутный, удивил даросца своими познаниями. Он со знанием дела рассуждал о течениях, ветрах и небесных созвездиях, помогавших мореплавателям определять направления движения.
Увидев озабоченную рожу надсмотрщика, капитан нахмурился.
- Хозяин… - нерешительно пробормотал Длин. - Тот гребец… Он это… Кажется того… Умер.
Нарон пружинисто встал и, подойдя к надсмотрщику, так глянул в бледно - голубые глазки, что тот, вздрогнув, отступил назад, едва не свалившись с кормы.
- Баран безмозглый! - выплюнул капитан, спускаясь с кормовой палубы. Гребцы повставали с лавок. Дальние вытягивали шеи, стараясь рассмотреть происходящее.
Нарон, подобрав полы туники, присел перед распростертым телом.
- Кажется, еще жив, - раздался над ухом голос жреца. - Если ты позволишь, я могу его осмотреть.
Капитан с надеждой посмотрел на келлуанина.
Тусет прижал пальцы к шее раба и озабоченно кивнул.
- Пульс слабый. Болезнь зашла очень далеко.
Он постукал пальцами по груди, прислушался. Посмотрел в закатанные глаза раба.
- Его смерть близко. Но если начать лечение немедленно, она еще может отступить.
- Когда ты поставишь его на ноги? - спросил купец.
- Если боги позволят, то через десять дней он сможет грести, - спокойно ответил жрец.
- Лучше купить в Милете нового раба, чем возиться с этой дохлятиной, - тихо пробурчал Длин.
- Ты что думаешь, я сру деньгами! - взвился Нарон. - Или, может, мне вычесть стоимость нового раба из твоего жалованья?
- Хозяин, я не… - испуганно пробормотал надсмотрщик.
- Я знаю, что ты дурак! - оборвал его капитан. - Раскуй его немедленно.
- Его лучше отнести в трюм, - негромко сказал жрец. - Подальше от солнца.
- Сколько будет стоить твое лечение, мудрый Тусет? - со вздохом спросил купец.
- Я не возьму с тебя ничего, - улыбнулся сухими губами келл. - Пусть это будет знаком моего доброго расположения к тебе, господин Нарон.
- Спасибо, маг, - поблагодарил слегка удивленный капитан. - Я не забуду об этой услуге.
- Но мне нужен помощник, - сказал жрец. - Так, что тебе придется освободить мою служанку от корабельных работ.
- Согласен, - проворчал сразу поскучневший Нарон.
- Я пойду за лекарством - поднялся Тусет.
Перед тем, как отнести больного в трюм, где было приготовлено ложе из старого паруса, Айри его хорошенько вымыла забортной водой, а жрец срезал отросшие волосы острым ножом.
Уложив раба, матросы поспешно покинули трюм. Маг, того и гляди, начнет колдовать, а присутствовать при этом посторонним людям не полагается.
Не обращая на них никакого внимания, Тусет вытащил из сумки бронзовый цилиндр толщиной в руку, раскрыл его и, достав кожаный сверток, развернул тот на полу. Зловеще блеснули какие-то необычные металлические инструменты. Следом за ними жрец извлек из сумки деревянную коробочку величиной с две ладони. Внутри в специальных гнездах лежали стеклянные флаконы с плотными крышками. Положив коробку рядом с инструментами, Тусет закрыл глаза и начал что-то бормотать нараспев, раскачиваясь из стороны в сторону. При этом его руки совершали вращательные движения над грудью больного.
Раб закашлялся и открыл глаза. Увидев над собой колдующего жреца, он сделал попытку встать. Но келлуанин положил на него ладонь и с силой придавил к палубе, не переставая читать заклинание.
Закончив, Тусет вновь полез в сумку и вытащил каменную капельку на кожаном шнурке.
- Надень ему на шею, - приказал он Айри.
Девочка с опаской взяла из рук жреца амулет. Размером с абрикос, он был выточен из кроваво-красного гранита и покрыт сложной резьбой.
- Что ты хочешь со мной делать, маг? - хрипло спросил раб, когда Айри приподняла его голову.
- Пытаюсь вылечить, - ответил келлуанин, взяв маленький кусок льняной ткани и нанеся на нее мазь из пузырька.
- Зачем? - в перерыве между приступами кашля спросил гребец. - Чтобы еще год ворочать проклятое весло? Уж лучше сдохнуть сейчас…
- Не торопись умереть, - проговорил жрец, протирая ладони тряпочкой. В воздухе запахло смолой. - Пока человек жив, его судьба еще может измениться…
- Ты смеешься надо мной, старик, - возразил раб. - Вонючая скамья, весло и плеть Длина. Вот и вся моя судьба.
- Даже боги не всегда знают свое будущее, а ты всего лишь простой смертный, - проворчал Тусет, беря в руку нож с коротким острым лезвием. - Сейчас будет немного больно.
Он смазал предплечье гребца той же мазью и сделал короткий, неглубокий разрез. Раб даже не вздрогнул. Потекла кровь. Жрец стер ее тряпкой, взял из шкатулки другой пузырек и высыпал на ладонь несколько темно-бурых крошек размером с пшеничное зерно. Вернув все кроме одной обратно, Тусет вложил крупинку в рану и стал быстро бинтовать руку.
- Что это? - спросил больной.
- Лекарство, - коротко ответил жрец. - Сейчас оно попадает прямо в кровь, которая и разнесет его по всему телу.
- У меня слипаются глаза, - пробормотал раб.
- Так и должно быть, - скривил сухие губы в улыбке Тусет. - Спи. Я прочитал нужные молитвы и повесил тебе амулет Сета. Если бог захочет помочь, завтра тебе станет лучше…
Но гребец не слышал последних слов своего лекаря. Грудь его мерно вздымалась, а лицо обмякло.
- Пойди к капитану и скажи, что для лечения мне нужно вино. А я пока приготовлю необходимое лекарство.
Айри кивнула и выскочила на палубу. Как жрец и рассчитывал, Нарон, узнав о вине, решил подробнее узнать, зачем оно понадобилось.
Тусет показал растертый в ступке порошок.
- Его нужно давать больному всякий раз, как он проснется, и обязательно с вином.
- С каким? - скорбно вздохнув, спросил купец.