"Надо предупредить его", - подумала она, но была уже во власти рока, и мысль растаяла, как минутный рассвет над Кер Веллом. Элд принял ее назад, как сети, сплетенные из сучьев и корней, из предрассветной тьмы, в которой даже звезды были бессильны. Слеза скатилась ей на щеку, оставив за собой холодный и узкий след.
- Ты рискуешь, - прошептала тень.
Она гневно обернулась, смахнув слезу, и, выпрямившись, уставилась на тьму в тумане.
- Божок, тебе здесь нечего делать. Не трогай их. Я тебя предупреждала.
- А я говорю, ты рискуешь, - тень совсем сгустилась, став дырой в тумане. И послышался звук топнувшей ногой лошади. - Я обходила свои владения. Ты что-то сдвинула с мест. Ты пустила меня в погоню и ты призвала меня сюда, так что не шли мне угроз, не надо. Ты их всех подняла. И угрозами их не загонишь назад. Они наступают.
Арафель передернула плечами и отвернулась.
- Ты не сказала мне ничего нового. Попробуй еще раз.
И рядом во мгле послышались шаги, мягкие и бестелесные.
- Есть место по имени Кер Донн. Ты, верно, знаешь.
Она взволнованно обернулась, не заботясь о том, что подумает о ней Охотница и Хранительница ее пределов.
- Что с Кер Донном?
- Лишь то, что его господин близок с королем. Я слышала, как они совещались в Дун-на-Хейвине. Тебе бы пристало уважать меня. Я якшаюсь с королями. И говорю - берегись Кер Донна. Его история слепит твой взор. Ты заблуждаешься. Ты рискуешь, я говорю, и твои союзники нетерпеливы и ненадежны.
- Мои союзники, - она выпрямилась и прикоснулась к маленькой рукоятке кинжала на своем поясе. - Единственное, что я знаю - ни ты, ни твои братья не выиграют от моего поражения. К чему таиться? Что ты слышала в Дун-на-Хейвине?
- Весь королевский совет; я видела, как с королем говорили господин Ан Бега и владыка Кер Дава, с ними же были правители Кер Донна и Кер Лела… и в самом центре совета был сам господин Кер Донна. Ты разве не знала?
- Возможно и знала.
Тень помолчала. Темное подобие пса подкралось к ней сбоку и слилось с ней.
- Ты жестока.
- Так говорят о Ши.
- Этот человек, этот Киран… этот брат Донкада из Донна…
- Это мое дело.
- Ты связала меня обязательствами. Это твой человек вверг в сумятицу мир. Это его рук дело с самого начала, а ты все защищаешь его. Займись Донкадом, он не менее опасен.
- Донкад вне досягаемости для меня.
- Да. Вне досягаемости для тебя. Но не для других. Ты глупа, моя госпожа деревьев. Ты бесконечно глупа, но зато теперь не одинока. А в окружении врагов. И тех, кто соблазнен ими.
- Оставь меня.
- О, моя глупая госпожа, разве твоему народу не свойственна была ревность? Или тщеславие?
Арафель пошла прочь. Смерть последовала за ней темным трепетанием, скользящим сквозь туман.
- Король слаб и слабеет все больше, и они отравляют его уже не только словами. Но я не спешу забрать его. Его день еще впереди. И что будет тогда? Кто придет, как не Донкад? Убей его, госпожа; один удар эльфийского меча, и мир будет спасен.
- Нет. Не спасен. Оставь меня. Ты надоела мне.
- Ты устала от меня, своей посланницы. Девчонки, которую ты посылаешь охранять свои пределы - о, глупая госпожа, тебе бы раньше меня послушаться. Какой веселый гость пришел в Керберн! И я могу назвать тебе других, таящихся тут и там. Остановись, послушай! Этот твой человек - отдай мне его. Тебе не взять Донкада, у тебя руки коротки. Но я могу исправить все. Из страха перед этим Кираном король прислушивается к дурным советам, из страха перед тем, что он видел в тот день на поле, из-за помощи, которую ты оказала этому человеку. А ты не знаешь? Никого во всем королевстве король не боится так, как Кирана из Кер Велла, вместо того, чтобы бояться тех, кого следует.
Неотступно госпожа Смерть стремилась к своей добыче. И снова Арафель остановилась и замерла в смертном Элде.
- Ты что-то знаешь и скрываешь. Скажи и покончим с этим!
- Да, я кое-что узнала, пока ты занималась другим: король не доверял старому господину Кер Велла из-за этого человека, и другие помогали разрастаться пропасти между ними, пока уже ничто не могло соединить ее края. Но больше всех Донкад из Донна, да, больше всех. Он что-то замышляет. Еще не знаю, что. Ты говоришь, что не можешь его тронуть. Но что-то из Элда поднялось к нему и теперь блуждает вокруг Кер Донна, то появляясь, то исчезая, и я ничего не могу уловить. А хотела бы.
Арафель долго молчала, и камень горел холодным огнем у ее сердца.
- С этого надо было начать. Это печальные вести.
- Пойди туда. Если там Элд, то и ты там можешь быть. Разберись с этим. А мне отдай этого смутьяна из Кер Велла. Мы еще можем все повернуть вспять.
- Нет, - сказала Арафель, сжимая в руке камень. - Нет. Не сомневаюсь, что того хотят твои собратья. Но я не приму твой совет, Охотница. Никогда.
- Значит, боишься? - прошептала Смерть. - Или делаешь вид, что так мудра, что у тебя есть свои тайны. Скажи, что боишься, что не хочешь ничего менять. Но ради чего? Ради чего ты живешь? Ты говорила - чтобы хранить, чтобы препятствовать тому, чему сама виной, а теперь ты отступаешь, чтобы спасти лишь себя и свои деревья, и своего единственного любимца - но на сколько? И ради чего?
- Не трать на меня свой яд. Передай своим братьям следующее: Элд изменился, и теперь ты сказала мне, почему. И поверь, леса мои шире, чем были прежде, во всех направлениях. И я проводила время не в снах, нет. Хотела бы, но не могла, иначе и мне было бы все известно. И помни: держись подальше от Кер Велла!
- Эльфийское коварство! - взвыла Смерть и попыталась ухватить Арафель за рукав, но та уже ушла, растаяв. - Послушай! - закричала Смерть ей вслед. - Арафель!
Но она была бессильна использовать это имя. Она ничего не могла поделать с Ши и, в гневе затрубив в свой рог, она собрала гончих на охоту.
В Кер Велле говорили, что волки снова начали рыскать в холмах; и с лесистых вершин обрушилась буря, пустив грозовые тучи совсем не в том направлении - к востоку.
Но кое-кто в Кер Велле знал, в чем тут дело.
Арафель сжала камень обеими руками и закрыла глаза, и углубилась в себя, чтобы отыскать путь - так это стало не просто. Вернувшись в рощу серебристых деревьев, она вздохнула свободнее; но эльфийское солнце было закрыто тучами, и ей пришлось их разгонять, пока они не отошли к дальним пределам Аргиада в постоянно менявшуюся тень.
- Финела! - хлопнула она в ладоши, и примчалась к ней кобылица, стряхивая молнии с гривы. Арафель вскочила на нее и промолвила, куда ехать, и Финела вздрогнула под ней.
И хоть и неохотно, эльфийская лошадь пошла. И покинутый Аодан заржал ей вслед - печальный и одинокий звук в надвигавшемся мраке.
IV. Сердце Кирана Калана
Бранвин вышла за Кираном, осторожно скрипнув дверью и пропустив яркий луч света из зала на лестницу, где он сидел на ступенях, повесив голову и сжав руками колени, как сидел бы ребенок.
- Мой господин, - робко сказала она. - Киран, любовь моя.
Ее голос звучал так мягко и непривычно, что он вздрогнул, услышав его издалека, куда забрел и потерялся во мгле. Голос Бранвин тоже имел свою власть, совсем другую, и он должен был откликнуться и вернуться назад, когда она стояла так на коленях и с такой тревогой призывала его имя. Он растревожил ее, он не должен был ее волновать. Он ощущал тепло ее рук, прижимавших его ладони к нежным губам. Ее глаза пытливо всматривались в него, лицо наполовину было в тени, его тени, которую он отбрасывал из-за горевшего сзади факела. Это был его зал, его лестница, его трепещущий свет, и это слепящее марево шло из его трапезной, сиявшей огнями и пропитанной ароматами пищи. Оттуда доносились просящие голоса его детей: "Папа куда-то ушел? Что с ним? Отпусти меня, Барк!" и чей-то ответ: "Тихо! Успокойся, юный господин".
- Киран, - промолвила Бранвин и, угадав, взглянула туда, где у него саднило - на горло. Она протянула руку и коснулась его, взяла камень своими пальцами, и Киран метнулся, охваченный одновременно ужасом, любовью и страхом. Он вскрикнул, или то была она, и рухнул в ее объятия, цепляясь за нее, как утопающий. Послышались звуки шагов и крик из трапезной, и свет затопил их обоих, хлынув через настежь распахнутые двери.
- Господин, - зазвучал низкий голос Барка, - моя госпожа… - и маленькая тень метнулась вперед с высоким пронзительным криком. - Постойте, - промолвил Барк, но дети уже бросились к ним, и Киран ухватился одной рукой за Келли, другой - за Мев, и ощутил их любовь как глоток свежей воды, в то время как любовь Бранвин была вином: ее благоухала, их была чиста; он ощутил их души - они были как осенняя паутина, как ветер, несущий аромат цветущих лилий.
- Киран, - прошептала Бранвин. И грянул гром; но он звучал за стенами. Он лишился чувств, ощущая только, как она пытается удержать его руками. Переплетя свои пальцы с ее, он добрался до камня в ее руке и запрятал его за воротник. И комната вновь прояснилась перед ним, так что он смог сделать вид, что с ним все в порядке, и взглянуть в ее глаза, а потом посмотреть на Мев и Келли. Они словно светились - но то был свет, падавший на них сзади, из трапезной. Он глубоко вздохнул и поднялся на ноги, лишь на мгновение оперевшись на Бранвин.