- Возможно Тьери умерла всё-таки не в одиночестве, - сказала она, осторожно переворачивая пакет. Он вонял плесенью и смертностью.
"Вспоминай о ней как о маленькой девочке, фактически замурованной живьём, - сказала она себе. - Забудь то, что только что видела, эту фигуру безумного ужаса, которой она стала в посмертии".
- Учитывая то, как тщательно её прятали, вполне имеет смысл, если она, по крайней мере, могла иметь слугу кендара. - Предки, прошу, как товарища и наперсницу, а не как тюремщика. Дни в заброшенном саду и пустых Тропах Призраков должны были казаться бесконечными. - Возможно, один научил другого основам письма. В конце концов, в последствии, кто-то же должен был соткать это знамя.
И, сделав это, попытался сберечь честь Тьери в запечатанном мешочке, замаскированном вымышленным позором её смерти.
С Лурой, вытянувшей шею, чтобы получше видеть, Джейм выпустила коготь и разорвала запечатывающие конверт стежки. Когда она бережно открыла клапан, ломкий шёлк рассыпался хлопьями по линии сгиба. Она осторожно запустила внутрь кончики пальцев и извлекла наружу грубую, сложенную в несколько раз, ткань. Она была соткана из нитей посмертного знамени, а написанные на ней слова были почти не читаемы при свете звёзд. Как только по ним ударил воздух, они начали осыпаться с поверхности ткани, оставляя после себя призрачные пятнышки букв. Джейм поймала крошечный, падающий сгусток и понюхала его. Тьфу.
- Старая кровь, холодная кровь, мёртвая кровь, - как сказала об этом Адирайна.
Никаких сомнений: это был тот самый контракт, вытканный Плетущей Мечты, только и ждущий печати Герранта. Да, всё верно, здесь стоял шлем раторна, а ниже под ним, красный воск отпечатал голову чёрной лошади. Отметка Герридона. Очищенные от любых остатков душ, нити и кровь образовывали самую мёртвую вещь, которой Джейм когда-либо только приходилось касаться. Бесспорная мерзость, созданная руками невинной, чтобы проклясть ещё одну невинную, и подписанная монстрами.
Невиновность и вина.
Она припомнила вызов, который бросила этому слепому аррин-кену, Тёмному Судье, в день солнцестояния, когда тот попытался судить её: Что ты такое, кроме мерзкой тени, годной только пугать детей, если не можешь нанести удар по корню зла, скрытому там, под сводами теней?
Его ответ снова заревел в её голове, воняющий ядовитыми миазмами негодования и смрадом его горелой плоти:
Ни один аррин-кен не сможет войти в Тёмный Порог, покуда не придёт Тир-Ридан, а этого не будет никогда, ибо наш бог покинул нас. Один лишь раз, только один раз, Мастер оказался в пределах досягаемости в Заречье. Я почувствовал, как он вошёл в этот мир, в сад белых цветов, но ко времени моего прибытия он уже ушёл, оставив за собой ещё одну осквернённую невиновную. Я хотел судить её, наказать её, но у неё был контракт, которому она следовала. Она показала мне. Тот, кого мне следовало судить, тот, кто обрёк её на это, был к тому времени давно мёртв, и это был её собственный отец! Всё заканчивается, свет, надежда и жизнь. Всё приходит к судье - всё, кроме вины.
В то время, посреди извержения вулкана, у Джейм не было возможности обдумать эти слова. Но теперь она снова слышала горестные стенания Тьери: "…Я сделала только то, что мне велели…"
Для общества, которое заявляет, что основано на чести, Кенцират отбрасывал на свою собственную несколько очень тёмных теней.
Тут её стукнула ещё одна мысль.
- Лура, а что если хайборны заключают контракт на дочь, а вместо этого получают сына, неважно, что такое не предполагалось, мальчик считается бастардом?
- Конечно нет. Леди просто продолжит пытаться, пока не получит то, что нужно.
Однако, для Тьери второго шанса не нашлось. По крайней мере, Киндри был законнорожденным, так же как и Торисен. Джейм никогда не видела контракта на своё собственное рождение, но она знала от Тирандиса, что никто не ожидал и не желал близнецов. Она была таким же потрясением для Ганта, как и Тори для Герридона. Как иронично, что в своём отчаянном желании заменить терпящую неудачи Плетущую Мечты, Мастер умудрился породить трёх последних чистокровных, законнорожденных Норфов, по эту сторону Теней.
Но почему Геррант обрёк свою младшую дочь на такую судьбу?
- Мастер, Мастер! Можешь ли ты удовлетворить страстное желание моего сердца? Можешь ли ты вернуть мне моего сына?
Да, все условия были прописаны в осыпающихся строчках договора, и в осколке воспоминаний, пришедшем ранее, этой бесконечной ночью, в зале посмертных знамён: фигура, одетая в позолоченную кожу, с трудом пытающаяся выпрямиться, прислонившись к катафалку, с которого и свалилась. Она откашлялась, выплюнув несколько личинок.
- 'а голоден, - невнятно пробормотала она, что-то пережёвывая и сглатывая. - Дорогой отец, накорми меня…
Милосердные Трое. Грешан вернулся к жизни. Но как надолго и для какой цели?
Другой обрывок воспоминаний: Ранет выпрямляется в полный рост перед зияющей тьмой, которая могла быть цельной стеной, но не была ею.
- Грядут изменения, и мы, кенциры, также должны измениться или же кануть в вечность. Моя честь следует моим интересам. Что этот призрачный лорд может мне предложить?
- Спроси, и узнаешь. - снова Мразиль, будь он проклят.
Ранет рассмеялась, но за её маской, чёрные глаза сместились на манящие тени и она прикусила губу. Она могла убить любого, кто осмелится разыграть из неё дурочку, но если это предложение реально… Она приблизилась к пролому, изгибаясь подобно гибкой иве. Её голос, поддельно робкий вначале, окреп от честолюбивых амбиций, столь же острых как голод, столь же сильных как безумие:
- Мастер, Мастер, можешь ли ты удовлетворить страстное желание моего сердца? Можешь ли ты поднять мёртвого, чтобы он любил меня? Можешь ли ты дать мне наследника для власти?
Затем её глаза метнулись к Джейм, из прошлого в настоящее, и её лицо было ужасно.
- Я сказала тебе…
Джейм поспешно захлопнула дверь в мозгу, перекрывая эти воспоминания, доступ Ранет к её телу, разуму и душе, - и любые дальнейшие разоблачения. Контракт выскользнул из её пальцев, когда она, дрожа, осела на землю и прислонилась к стене.
Я ещё не достаточно сильна. Я ещё не достаточно…
Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Когда она более-менее очухалась, то увидела, что Лура подняла клочок лёгкого шёлка, который выпал из складок документа.
- Что это?
- Ох, ничего.
Каинронка повернулась в сторону, как будто, чтобы получше изучить обрывок, приняв легкомысленный и дерзкий вид. Отказ Джейм рассказать ей, что говорится в контракте, определённо её задел. Это было понятно, но насколько сильно Джейм могла осмелиться откровенничать с дочерью заклятого врага? Намеренья Луры могли быть самыми лучшими; но что касается благоразумия и осторожности, то её кличка Полуумка была вполне заслуженной.
Джейм заставила себя рывком оторваться от стены. - Это узелковое письмо. Спорю, что ты не сможешь его прочитать.
- Ну почему же, смогу - в некотором роде. Хотя занятия по узелковым кодам были такие скучные. - Она пробежалась кончиками пальцев по рельефным точкам. - Это часть письма Кинци Адирайне. Ух ты, оно должно быть очень старое!
- Как минимум, тридцать четыре года, со времён Резни. Осторожней!
Лура нетерпеливо крутила обрывок взад и вперед, разыскивая кусочки, которые могла бы перевести. Не меньше половины ткани было испещрено ржаво-коричневыми пятнами и явно было очень хрупкой.
- Я думаю, что Тьери нашла это в Тропах Призраков, - сказала она, и вскрикнула от досады, когда кончик её пальца пробил насквозь прогнившее место в ткани. Джейм вздрогнула. - Я бы удивилась, если бы она могла его прочитать, или если бы она не хранила его только потому, что письмо принадлежало её бабушке.
- Лура, пожалуйста, отдай его мне.
- А ты сможешь его прочитать? Я так не думаю. Это не будет слишком поразительно, если окажется, что Матрона Кинци сшила это письмо в ту самую ночь, когда умерла? Она говорит что-то о том, что Гант отправился на охоту за раторном, и что видит в Лунном Саду Ранет, вместе с… кем-то. Я не совсем разобрала, кто. Грешан? Кинци, кажется, и сама не уверена. "Ты посмеялась над слухами о том, что Грешана видели идущим через залы Готрегора, когда он был мёртв уже пять дней. Ну, я его тоже видела." Нет, это не может быть правдой. О, вот странное место! "Я должна признать, я надеюсь, что наша дорогая Ранет имеет"… что-то… "с монстром."
- Лура, этот кусочек ткани - реликвия моего дома.
Она попыталась выхватить его из рук девушки и он разорвался на две части. Коричневые пятна были кровью Кинци. Через них она настойчиво сказала Джейм, своей правнучке: Отдай это письмо Адирайне.
- Лура…
К её ужасу девушка скомкала свою половину, затолкала в рот и проглотила.
- Вот, - сказала она, выглядя одновременно вызывающе и испугано. - Я тоже могу хранить секреты.
Затем она разразилась слезами и бросилась к Джейм в объятья.
- Ох, какой толк в приключениях, если ты не разделяешь их со мной? Мне было так скучно и одиноко, а все эти женщины хайборны интересуются только всякими глупостями. Они не путешествовали. Они ничего не видели. Их мир такой крошечный. Но меня они кличут идиоткой, бесполезной для любого. Я думала, что ты другая. Я думала, ты мне веришь!
Джейм поддерживала её.