Она жаждала обнять его снова, утащить обратно внутрь оболочки своего тела, всеми этими шнурами, порванными при его рождении, чтобы никогда больше не разделяться.
… мой…
- Иди, - сказал он Джейм сдавленным голосом, его глаза были прикованы к странной фигуре. Та, покачиваясь, сделала шаг вперёд, на дальнюю кромку ручья. Вода закружилась и забурлила у края юбки, распуская её на нити. - Живо.
Джейм сгребла колючий, протестующий узел, который был Лурой, очень довольная тем фактом, что, по крайней мере, её грудь и руки были надёжно защищены. Когда она заковыляла к двери, она услышала рокот прибывающей воды, а земля содрогнулась. Сначала она подумала, что это могучий прилив комкообразных теней, извергнутых из Тёмного Порога, которые порой преследовали её в её ночных кошмарах. Затем она осознала, что у происходящего есть более естественная причина. Поток стекал в Готрегор с гор над ним, где дождь, должно быть, шёл гораздо сильнее. Кроме того, по крайней мере один из Четверых Ратиллиена обратил внимание на нарушенную границу.
- Киндри, беги!
Слишком поздно. Как только покачивающаяся Тьери сделала ещё один шаг в ручей, западную железную решётку, через которую он втекал в сад, вырвало из стены могучим потоком воды. В его центре вздымалась блестящая, полупрозрачная фигура. Хотя обычно Съеденная Когда-то являла себя в образе громадного сома, в этот раз она пришла в форме серебряной рыбки из фонтана во дворе, выросшей до размеров левиафана. Видя всё это через глаза Джейм, Жур издал дикий визг и поспешно ринулся через дверь, мех на его задней части и хвосте стоял дыбом. Она приостановилась на пороге, глядя назад. Вода и гигантская рыба, почти неотличимые друг от друга, волной накрыли целителя и остатки его матери, которые стояли друг перед другом и не обращали ни на что внимания. Затем, сбоку ударило что-то вроде большого, мерцающего хвоста, вытолкнув Джейм и Луру за дверь и захлопнув её за ними.
"Бегущая вода оберегает границы, - подумала ошеломлённая Джейм, поднимаясь на ноги. - Но что защитит сына от бездумного голода мёртвой матери?"
Она захромала назад, к скрытой гобеленом двери, когда тяжёлая рука упала ей на плечо и развернула кругом. Милосердные Трое. Вороная. Саргант Рандир подняла её в воздух и швырнула спиной об каменную стену рядом с потайной дверью.
- А теперь скажи мне, - зарычала она в лицо Джейм, подняв его таким образом на уровень своего собственного. - Как умер мой сын, и как его звали? Быстро. Пока я не свернула твою незаконнорожденную шею.
II
- Ну хоть бы разок, вот бы мне спокойно выспаться дома, где бы он ни был. Ай.
Кендар снова стукнула черепом Джейм о стену, да так, что её голова отскочила рикошетом.
- Что ты сказала?
- Простите. Я не собиралась говорить это вслух. Сар, я знаю из хороших источников, что у меня вмятина в голове. Пожалуйста, не добавляйте ещё и трещину.
Её ноги свободно болтались, но Вороная стояла слишком близко, чтобы пинок вышел действенным. Кроме того, Рандир схватила её за плечи, а не за рубашку, из которой она могла бы выскользнуть, если, конечно, ткань не порвётся раньше. Кендар не была берсерком, только так сфокусировалась на своих внутренних муках, что не замечала Жура, обхватившего её ногу зубами и когтями. Она также, казалось, не подозревала о руках Джейм, которые были пойманы в ловушку между их телами и которые она протиснула вверх. Теперь её выпущенные когти оказались по обе стороны шеи рандона, точно над старым шрамом, острые кончики двигались вместе с артериальным пульсом, который бился прямо под ними. Один быстрый рывок и она может довести до конца то, что лезвие какого-то врага уже почти сделало когда-то.
Однако, она колебалась. У неё в любом случае был ключ к решению этой ситуации, вот только бы вспомнить, что это.
Тем временем Лура выбила подоткнутые внутрь края куртки и начала задам наперёд выползать наружу. В конце концов, здесь колючки были только колючками, а не зазубренным оружием сферы души. Вороная могла игнорировать взбешенного барса, терзающего её ногу, но и она, и Джейм, одновременно, потрясённо уставились вниз, на это невероятное, портняжное рождение задом наперёд. К тому времени, когда Лура с боем выбралась на свободу, она вся раскраснелась и была полностью растрёпана и исцарапана. Кроме того, от её ночной сорочки мало что осталось. Она, задыхаясь, посмотрела на них, и смахнула с глаз волосы.
- Теперь… я могу… закричать?
- Нет, - сказали Джейм и Вороная одновременно, и кендар ещё раз, почти машинально, стукнула хайборн о стену, как бы придавая ударение своим словам.
Возможно, этому помог последний удар; возможно, вид Луры напомнил об окровавленном юнце на земле; но Джейм, наконец, вспомнила.
Она стояла, прислонившись к перилам на тренировочном квадрате, глядя через него на персиковые шторы Комнаты Карт, где должен был начаться осенний отбор, как только они подчистят беспорядок внизу, в конюшне, вызванный провалившейся попыткой убийства Рандирока. По другую сторону низкой стены, так близко, что можно было коснуться, жуткогончая подняла свою чёрную голову и зарычала. Перед ней, в отбрасываемой луной тени и растущей лужи крови лежала свернувшаяся клубком фигура её добычи.
Рядом с ней возникла кадет Рандир Тень, позолоченная болотная гадюка обвивала её шею толстой волнующейся цепью.
- Квирл, - хладнокровно сказала она, бросив взгляд вниз, на эту жалкую кучку. - Он всегда был дураком.
- Можете перестать меня трясти, - сказала Джейм Вороной. - Имя вашего сына Квирл. Он попытался пронзить стрелой Наследника Рандир и промазал. Мастер охоты натравил ищейку на его запах с оперения стрелы и послал за ним жуткогончую. Он был уже мёртв, когда я его нашла. Мне жаль.
Лицо кендар, казалось, окунулось само в себя, больше, чем когда-либо, напоминая собой молокара, а маленькие глаза расфокусировались.
- Квирл, - сказала она самой себе. - Его имя Квирл.
Она уронила Джейм, повернулась и побрела прочь, всё снова и снова бормоча имя сына. Подойдя к углу она приостановилась и бросила назад быстрый взгляд через плечо.
- Спасибо вам, леди. - Затем она ушла.
Лура уставилась ей вслед.
- Я не понимаю.
- А я вот как раз начинаю понимать, - сказала Джейм и не удивилась, что и барс, и младшая хайборн отступили от неё назад. В своей жизни она нечасто чувствовала себя более разъяренной, на грани полной вспышки берсерка. Так вот что Ранет сделала с теми кадетами, что провалились в попытке ликвидировать соперника её сына: она забрала их имена. Без имени, душа и тело распадаются в прах. Не удивительно, что они были слишком истощены даже для того, чтобы отбрасывать нормальные тени. В скором времени, всё обстояло бы так, как будто они никогда не рождались, за исключением ноющей, безымянной пустоты в жизнях тех, кто их любил.
И Ведьма сумела найти некую червоточинку и в душе Джейм, тоже, чтобы заставить её забыть первого кадета, погибшего в ту ужасную ночь. Бедный, несчастный Квирл. Это он был той вмятиной, которую Киндри ощутил в её голове.
Она подумала, что слышит эхо издевательского смеха Ранет. Не хочешь ли сыграть со мной в другую игру, маленькая сорвиголова, как бы воин? Не помериться ли нам снова силами душ?
Джейм почувствовала, как растёт её ярость и принялась с ней бороться. Она к этому не готова. Когти бога, вся тыльная сторона её незрелой брони души была одной зияющей прорехой, открытой для любого сильного удара. Вступить в игру слишком рано, начать бой неподготовленной, и она лишиться всего.
Она осела на землю рядом со стеной, скрутившись клубком, кулаки плотно сжаты. Лура присела рядом с ней, пытаясь выдернуть её ногти из ладоней. - Ой, не надо! Ты ранишь саму себя.
Джейм высвободила от неё свои руки и засунула их подмышки. Усмири свою ярость. Усмири. Прочь.
А, хорошая девочка, пришёл затухающий голос, полный позабавленного снисхождения. Со своими людьми я буду делать всё, что пожелаю, сейчас и всегда. Запомни это и живи… пока что.
- Порой боль бывает полезна, - сказала Джейм и сделала глубокий, дрожащий вздох. - Порой она помогает выжить.
Она встала потвёрже, отдёрнула гобелен и навалилась плечом на дверь. Она бы не удивилась, если бы обнаружила, что весь Лунный Сад сметён прочь, но он был точно таким же, каким она увидела его этой ночью в первый раз, потрёпанным, угрюмым и заросшим сорняками. Не было никаких признаков Киндри или Тьери. Южная стена за потоком стояла неповреждённой и чистой, за исключением зелёного мерцания, окаймляющего камни, которое уже угасало.
Прощай, Тьери, куда бы ни забрала тебя смерть.
Возможно, теперь её кузен Киндри мирно спал на Горе Албан, но она в этом сомневалась; как и в том, что при его большом опыте он может проснуться с мыслью, что всё это просто плохой сон - и как жаль, что не может.
- Что это? - Лура держала пакет, который был пришит к заднику знамени Тьери. Он, видно, выпал из-под рубашки Джейм, когда её схватила Вороная.
Джейм взяла его, её рука дрожала от мрачных предчувствий, смешанных с изнеможением. Эта ночь становилась всё длиннее и всё запутанней.
Написанные на шёлке, слабыми, дрожащими буквами, полуграмотные письмена гласили "Чессть моей леде". Что, во имя порога…?
- Кто это туда положил? - требовала Лура, заглядывая Джейм через плечо. - Что там говорится?
Подобно большинству кенцир, и хайборнов, и кендаров, без разницы, Лура не умела читать. Однако, Джейм подозревала, что у Женского Мира был свой собственный тайный язык, тканое узелковое письмо.