На самом деле они удалились в гриль-бар в каком-то захолустном городке; Джилл официанткой, а Майк посудомойкой. Когда хозяин не смотрел, Майк мыл посуду с молниеносной скоростью. Через неделю Майк и Джилл уехали в другое место. Они кочевали по стране, подрабатывая, когда кончались деньги. С тех пор как Майк обнаружил, что существуют публичные библиотеки, они стали ходить в библиотеку чуть не каждый день. Майк сделал это открытие в Акроне - раньше он думал, что в библиотеке Харшоу есть все книги мира - и они просидели в этом городе месяц. Джилл ходила по магазинам и хлопотала по хозяйству: с книгой в руках Майк забывал обо всем на свете.
Потом они прибились к цирку. Золотое время! Джилл вспоминала, как однажды арестовали парад красавиц. Власти поступили нечестно; менеджер всегда заранее договаривался, как проводить парад: в бюстгальтерах или без, в приглушенном свете или в ярком - и никогда не нарушал уговора. Тем не менее красавиц вызвали в суд, и, кажется, собирались посадить. На слушание пришел весь цирк и толпа зрителей, которым хотелось посмотреть на "бесстыдных женщин". Майк и Джилл пристроились в уголке.
Джилл уговаривала Майка никогда не устраивать ничего из ряда вон выходящего там, где это могли заметить, но он уже принял решение.
Шериф с наслаждением клеймил "публичное распутство", как вдруг, и он, и судья оказались совершенно голыми.
Джилл и Майк улизнули из зала, когда поднялась страшная суматоха. Обвиняемые тоже сбежали. Цирк быстро свернул представление и переехал в более добропорядочный город. А то, что произошло, с Майком никак не связывали.
Джилл никогда не забыть, какое выражение лица было у шерифа. Она мысленно обратилась к Майку, призывая посмеяться над шерифом; марсианин не мог понять, что такое "смешной", Джилл объяснить не сумела. В последнее время они стали обмениваться мыслями на марсианском языке. "Да, Джилл?" - отзывался он. "Потом" - говорила она.
Подъехали к отелю, Майк припарковал машину и вернулся к нормальному видению времени. Джилл предпочитала жить в цирковом городке, единственным, что ей не хватало - была ванна. С душевыми было все в порядке, но ничто не сравнится с большой ванной, наполненной теплой водой, забирайся - и блаженствуй! Поэтому иногда они останавливались в отеле и брали напрокат машину. Майк не разделял ее ненависти к грязи, он был не так воспитан, но держал себя в чистоте, потому что Джилл так хотела. Чтобы быть чистым, ему не нужно было мыться, точно так же, как ему не нужен был парикмахер, когда Джилл захотелось, чтобы волосы выросли подлиннее. Погружение в ванну он воспринимал как священнодействие.
"Империал" представлял собой старую обшарпанную гостиницу, но ванна в номере для молодоженов оказалась превосходной. Джилл, как только вошла, стала набирать туда воду. Она не удивилась, когда увидела, что уже раздета. Майк знал, что она любит новые вещи и поощрял их приобретение, выбрасывая старые, надоевшие. Он делал бы так каждый день, если бы Джилл не запретила, сказав, что люди заметят и насторожатся.
- Спасибо, милый! Иди купаться.
Майк был уже голый. Джилл решила, что он не отправил вещи в перпендикулярное пространство, а разделся по-людски: Майк равнодушно относился к покупке новой одежды. Он считал одежду средством защиты от окружающей среды, причем сам в такой защите необходимости не испытывал.
Они сели в ванну, Джилл зачерпнула рукой воду, коснулась губами и предложила Майку. Это было необязательно, просто Джилл было приятно вспомнить о том, что и так не нуждалось в напоминании. Потом она сказала:
- Когда мы ехали в такси, я вспомнила, как смешно выглядел раздетый шериф.
- Смешно?
- Конечно!
- Объясни, почему смешно? Я не понимаю, в чем заключается шутка.
- Ну… боюсь, что я не могу. Это не шутка - пойми, это не игра слов, которую можно объяснить.
- Я не увидел в них ничего смешного, - сказал Майк, - наоборот, от них исходило зло. И от шерифа, и от судьи. Я бы их самих отправил прочь, но знал, что ты будешь сердиться.
- Майк, хороший мой, - она погладила его по щеке, - лучше было сделать именно так. Они это запомнят на всю жизнь. В этом городе по крайней мере пятьдесят лет никого не будут судить за публичный показ обнаженного тела. Ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом. Мне жаль, что наш номер провалился. Я столько сил вложила в сценарий… я ведь тоже не сценарист.
- Здесь моя вина, Джилл. Тим правду сказал: я не вникал, чего хотят болваны. Но я скоро вникну, я многому научился у цирковых. И я все больше стал вникать в этих зевак.
- Ты не должен называть их зеваками или толпой, тем более, что мы ушли из цирка. Они просто люди, а не зеваки.
- Я вникаю, что они зеваки.
- Ты прав, милый, но это невежливо.
- Я запомню.
- Ты надумал, что делать дальше?
- Нет еще. Придет время, я буду знать.
Джилл могла не беспокоиться: так и будет. Сделав первый самостоятельный выбор, Майк становился все увереннее и сильнее. Мальчик, которому трудно было удержать в воздухе пепельницу, превратился в мужчину, который держит на весу одновременно и ее, и Джилл, и другие предметы. Джилл вспомнила, как однажды их грузовик завяз в грязи. Двадцать мужчин безуспешно пытались его вытащить. Подошел Майк, подтолкнул плечом (сделал вид), и колесо освободилось. Он был уже не так прост, чтобы демонстрировать свои чудеса открыто. Майк наконец понял, что неодушевленному предмету, например, платью, не нужно быть "недобрым", чтобы его можно было отправить в никуда. Для этого может существовать другая причина, которую взрослый человек, а не птенец, может определять по своему усмотрению.
Каков будет следующий этап роста? Джилл было любопытно, но она не беспокоилась: Майк был такой положительный и благоразумный.
- Вот было бы здорово, если бы с нами сейчас оказались Энн, Доркас, Мириам! И отец Джубал, и все ребята - вся семья.
- Нужна большая ванна…
- И в этой поместились бы. Майк, когда мы поедем домой?
- Я вникаю, что скоро.
- По-марсиански или по-нашему "скоро"? Не сердись, понимаю: поедем, когда придет время. Кстати, тетя Пэтти обещала приехать "скоро". Ну-ка, намыль меня поживее, - Джилл встала, мыло выскочило из мыльницы, поерзало по ее телу, улеглось на место. Сама собой образовалась пена. - Ой! Щекотно!
- Тебя облить?
- Нет, я окунусь, - Джилл присела, встряхнулась и выскочила из ванны.
И вовремя: в дверь стучали.
- Вы готовы?
- Минутку, Пэт! - крикнула Джилл. - Майк, высуши, пожалуйста. - На Джилл не осталось ни капельки воды.
- Не забудь одеться: Пэтти у нас леди - не то, что я.
- Не забуду.
Глава 27
Джилл накинула пеньюар и поспешила в гостиную.
- Заходи, дорогая. Мы купались. Майк сейчас выйдет. Я налью тебе рюмочку - вторую ты выпьешь в ванной. Целая ванна горячей воды!
- Я приняла душ, когда уложила спать малютку Бун, - хотя ванна, это действительно прекрасно. Но Джилл, детка, я пришла сюда не ванну принимать, я пришла сюда потому, что мне очень больно, что вы уезжаете, ребята.
- Мы еще вернемся, - Джилл готовила напитки. - Тим прав: нам с Майком нужно доработать номер.
- У вас хороший номер. Ну, разве что шуточек добавить… Привет, Смитти, - она протянула ему руку в перчатке.
За пределами циркового городка миссис Пайвонски всегда ходила в перчатках, платье с глухим воротом и чулках. Она выглядела, да и была, респектабельной вдовой средних лет с хорошо сохранившейся фигурой.
- Я как раз говорила Джилл, что у вас хороший номер.
Майк улыбнулся.
- Оставь, Пэт. Номер отвратительный.
- Что ты, милый! В нем нет изюминки, это правда. Добавьте две-три шутки, подберите Джилл более открытый наряд. У тебя отличная фигура, милочка.
- Дело не в фигуре, - покачала головой Джилл.
- Я знала волшебника, который наряжал свою напарницу в костюм конца девятнадцатого века. Даже туфель не было видно из-под юбки. Он ее постепенно раздевал. Болванам очень нравилось. Не пойми меня плохо, все было очень пристойно. Когда номер закончился, на ней было столько же, сколько на тебе сейчас.
- Пэтти, я бы выступала голой, если бы за это не сажали.
- Ни в коем случае! Болваны устроили бы бунт. Но если у тебя есть фигура, ею нужно пользоваться. Чего бы стоила моя татуировка, если бы я не снимала с себя все, что можно?
- Кстати, об одежде, - сказал Майк. - Мне кажется, что тебе не очень удобно, Пэт. В этой конуре не работает кондиционер, а температура уже подбирается к 90°. - Он был одет в легкий халат, что не считалось дурным тоном среди цирковых артистов. Жары он почти не замечал, просто ему иногда нужно было подрегулировать свой обмен веществ. Но их подруга чувствовала себя комфортно в любых условиях, а выходя на публику, использовала лишь имитацию одежды, чтобы прикрыть свою татуировку.
- Почему бы не устроиться поудобнее? Разве здесь есть кто-нибудь кроме нас, цыпочки? - Последняя фраза была шуткой, подходящей для того, чтобы подчеркнуть, что здесь собрались близкие друзья - так ему объяснял Джубал.
- Конечно, Пэтти, - согласилась Джилл. - Если у тебя нет нижнего белья, я дам тебе что-нибудь накинуть.
- Ну, в общем… я влезла в один из костюмчиков.
- Тогда не церемонься с друзьями. Я принесу тебе тапочки.
- Нет. Я лучше останусь в чулках и туфлях. - Она продолжала говорить, думая о том, как бы незаметно перейти к разговору о религии. Благослови их Господь, дети готовы были к обращению, она в этом не сомневалась, - но хотела сама на протяжении всего сезона вести их к свету.