Смиту не хотелось, чтобы женщина умерла, даже если это ее право или обязанность. Только что они подносили друг другу воду, и вот новообретенный брат по воде уходит или дематериализуется! Смит был бы в ужасе, если бы не нужно было подавлять чувства. Он решил: если женщина сейчас умрет, он умрет тоже - после воды иначе нельзя.
Во второй части фразы встречались знакомые слова. Смит понял суть действия и то, что это действие предполагаемое. Может, это выход из кризиса? Может быть, если женщина снимет с себя одежду никому из них не придется умирать? Смит радостно улыбнулся:
- Да, пожалуйста.
Джилл открыла рот. Закрыла. Опять открыла.
- Черт меня возьми!
Смит почувствовал все эмоциональное напряжение и понял, что ответил неправильно. Он стал настраиваться на дематериализацию, с нежностью перебирая в уме все, что пережил и видел, особое внимание уделяя женщине. Вдруг он увидел, что она наклонилась к нему, но не для того, чтобы умереть. Она смотрела ему в лицо.
- Простите, я вас правильно поняла? Вы просили меня снять одежду?
Смит помолчал, анализируя вопрос, и ответил, в надежде, что нового кризиса не будет:
- Да.
- Так и есть. Да-а, брат, не такой уж ты и больной!
Смит тут же отметил слово "брат" - женщина напомнила, что они побратались через воду. Потом подумал, соответствует ли он тому, чего хочет новый брат.
- Я не болен, - подтвердил он.
- Провалиться мне на этом месте, если у тебя не все в порядке. А раздеваться я не стану. Мне пора идти.
Джилл выпрямилась и пошла к двери. На пороге оглянулась и с игривой улыбкой сказала:
- Ты можешь попросить меня об этом в другом месте. Тогда посмотришь, что такое женщина.
Женщина ушла. Смит успокоился и отключил внимание от своей палаты. Он был горд, что исправил ситуацию и никому не пришлось умирать. Однако нужно было еще многое осмыслить. В речи женщины Смит встретил много новых знаков, а те, которые не являлись новыми, были сгруппированы таким образом, что смысл их был неясен. Он испытывал какое-то радостное чувство, которое вполне могло сопутствовать общению братьев по воде, но к этому чувству примешивалось еще что-то, тревожное и приятное одновременно. Смит думал о своем новом брате, этой женщине, и вслушивался в свое радостно-тревожное чувство. Он вспомнил, как впервые присутствовал при дематериализации, и непонятно почему почувствовал себя счастливым. Жаль, что рядом нет доктора Махмуда. Так много нужно узнать, а поговорить не с кем.
Остаток дежурства прошел, как во сне. Перед глазами Джилл стояло лицо марсианина, в памяти звучали его безумные слова. Нет, не безумные, Джилл работала в психиатрической клинике и знала, что такое безумие. Невинные, решила она, но отвергла и это определение. У него невинное лицо, но далеко не невинные глаза. Когда-то Джилл работала в монастырской больнице и видела такое лицо у сестры-монашки. Случайно ли такое сходство?
Джилл переодевалась, когда к ней в кабину заглянула другая сестра.
- Джилл, тебя зовут к видеофону.
Джилл ответила, не включая изображение.
- Это Флоренс Найтингейл? - спросил баритон.
- Угадал. Это ты, Бен?
- Ну да! Верный поборник свободы слова собственной персоной. Ты не занята, малышка?
- А что тебе нужно?
- Угостить тебя бифштексом, напоить мартини и задать одни вопрос.
- Я отвечу "нет".
- Не этот вопрос.
- О, ты умеешь задавать другие вопросы? Ну-ка!
- Потом, когда ты подобреешь.
- А бифштекс будет натуральный? Не синтет?
- Обещаю. Ткнешь в него вилкой, и он замычит.
- Бен, у тебя, наверное, долг в банке.
- Это постыдно, но значения не имеет. Ну, что?
- Уговорил.
- Через десять минут на крыше медицинского центра.
Джилл сняла костюм, повесила его в шкафчик и оделась в платье, которое держала специально для таких случаев. Платье было простого покроя, почти прозрачное и, скорее, подчеркивало то, что должно было скрывать. Джилл с удовлетворением оглядела себя и поехала на крышу.
Она отыскивала взглядом Бена Кэкстона, когда к ней подошел дежуривший на крыше санитар.
- Вас ждет машина, мисс Бордмэн. Вон тот "Тальбот".
- Спасибо, Джек.
Джилл направилась к машине с открытой дверцей. Она села в такси и уже собиралась сказать Бену двусмысленный комплимент, но увидела, что в машине никого нет. Робот-пилот закрыл дверцу, машина взлетела, сделала круг над медицинским центром и направилась на другую сторону Потомака. Такси остановилось на площадке над Александрией. Вошел Бен, и такси тронулось.
- Фу-ты, ну-ты! - фыркнула Джилл. - С каких пор ты присылаешь роботов за своими подругами?
- Есть причины, малышка, - Бен погладил ее колено. - Нельзя, чтобы нас видели вместе.
- Кто из нас прокаженный?
- Мы оба. Я газетчик, Джилл.
- А я начала подозревать тебя в другом.
- А ты работаешь в больнице, где лежит марсианин.
- Поэтому мне нельзя здороваться с твоей мамой?
- Объясняю популярно. В округе более тысячи репортеров, литературных агентов и просто жуликов плюс толпа, которая собралась, когда прилетел "Чемпион". Все они хотят поговорить с Человеком с Марса, но никому еще это не удалось. Поэтому мы с тобой поступили бы не слишком мудро, если бы вышли из больницы вместе.
- Ну и что, что вместе? Я ведь не Человек с Марса.
- Конечно, нет. - Бен посмотрел Джилл в глаза, - но ты поможешь мне с ним встретиться. Именно поэтому я за тобой не заехал.
- Бен, ты, наверное, на солнце перегрелся. Там вооруженная охрана.
- Мы это обдумаем.
- О чем тут думать?
- Ладно, давай сначала поедим.
- Наконец-то ты заговорил разумно. А ты не разоришься? У тебя и без того долг.
Кэкстон нахмурился.
- Джилл, я рискну войти в ресторан разве что в Луисвилле. На этой колымаге мы доберемся туда не раньше, чем через два часа. Поэтому давай пообедаем у меня.
- …сказал паук мухе. Бен, я устала и не могу бороться.
- Тебя никто об этот не просит. Честное-благородное!
- Тогда нам и вовсе не о чем говорить. А впрочем, поехали, честный-благородный!
Кэкстон принялся нажимать кнопки: такси, кружившее до этого на месте, подпрыгнуло и полетело к отелю, где жил Бен.
- Сколько времени тебе потребуется, чтобы пропитаться мартини? - спросил Бен, набирая номер телефона. - Я закажу бифштекс.
Джилл подумала.
- В твоем хлеву, по-моему, есть собственная кухня.
- Есть. Ты хочешь, чтобы я сам жарил бифштекс?
- Я пожарю. Дай-ка трубку.
Джилл стала заказывать, оглядываясь на Бена и проверяя, согласен ли он. Такси высадило их на крыше, и они спустились в номер Кэкстона. Номер был обставлен старомодно, на газоне посреди гостиной зеленела живая трава. Джилл сняла туфли и принялась прохаживаться по газону.
- Здорово-то как! - вздохнула она. - Ноги устали.
- Можешь сесть.
- Нет, я хочу еще по траве походить, завтра будет о чем вспомнить.
- Как хочешь. - Бен вышел в буфетную и стал готовить коктейль.
Немного погодя и Джиллиан принялась за работу. Забрала из подошедшего лифта бифштекс-полуфабрикат с картофелем и салатом. Отправила салат в холодильник, а мясо понесла в кухню.
- Бен, здесь, кажется, нет дистанционного управления!
Бен крикнул из буфетной:
- Тебе придется готовить на открытом огне. Не боишься?
- Ничего особенного. Я в скаутах была. Не боишься?
Она вернулась в гостиную. Джилл села у ног Бена, и они принялись за мартини. У стены стоял аппарат стереовидения, замаскированный под аквариум. Бен включил аппарат, гуппи и меченосцы исчезли, возникло лицо известного обозревателя Огастеса Гривса.
- …можно с уверенностью утверждать, - говорило лицо, - что Человеку с Марса постоянно вводят наркотики, чтобы он не мог предать огласке эти факты. Разглашение их являлось бы для правительства…
Кэкстон выключил стереовизор.
- Бедняга, - посочувствовал он, - ничего-то ты не знаешь. Хотя, насчет наркотиков, пожалуй, прав.
- Неправ, - заявила Джилл неожиданно для самой себя.
- Вот как? Откуда ты знаешь, малышка?
- Знаю, - Джилл сказала больше, чем хотела, и пыталась загладить промах. - За ним постоянно наблюдает врач, но назначений на седативные средства я не видела.
- Это не значит, что их ему не дают. Тебе, случайно, не поручили уход за марсианином?
- Нет, и даже наоборот. Туда вообще не пускают женщин - у двери в палату стоит вооруженная охрана.
- Это мне известно. Значит, ты не знаешь, колют ли его наркотиками?
Джилл закусила губу. Придется выдать себя, чтобы Бен не думал, что она попусту болтает языком.
- Бен, ты меня не выдашь?
- Каким образом?
- Никаким.
- Это понятие растяжимое, но я постараюсь.
- Ну, ладно. Налей мне еще. - Он налил и Джилл продолжала. - Я знаю, что Человека с Марса не колют наркотиками. Я с ним говорила.
Кэкстон присвистнул.
- Так и знал! Проснулся утром и подумал: "Надо позвонить Джилл. Не может быть, чтобы она ничего не знала". Выпей еще, солнышко, мне для тебя ничего не жалко. Можешь прямо из графина.
- Перестань!
- Хочешь, я тебе ножки потру? Мадам, позвольте взять у вас интервью. Как…
- Бен! Ты обещал! Ты сошлешься на меня, и меня уволят.
- Я скажу "из надежных источников".
- Я боюсь.
- Я сейчас умру от неудовлетворенного любопытства, и тебе придется доедать за меня бифштекс.
- Ладно, я расскажу, но с условием, что ты не станешь использовать мои слова.