Говорят, будто одна удача дважды не приходит, и утверждение это неверно. Картулярий взвыл, будто терзуемый адскими бесами грешник, описал в ледяном воздухе изящнейший пируэт и рухнул в огромную скирду прошлогоднего влажного сена, находившуюся возле овчарни, пристроенной к мужскому дому.
Сильно стукнулся головой о нечто твёрдое, но чувств не потерял. Осознал, что жив.
- Я тебя сейчас прирежу, - простонали в темноте. - Скильд, ты, что ли?
- Ага, - выдохнул Северин. - Алатей? Иисусе Пресветлый, ты уцелел?
- Рёбра, кажется, сломаны. Ничего, это и раньше случалось. А колено ты мне отшиб, ромей…
- Откуда ты знаешь, что это я? Тут темно!
- Запах, ромей. Скильд, уж поверь, твой запах ни с одним другим не перепутаешь - каждый человек пахнет иначе. Да и дышишь ты особенно. Я и прежде говорил: не полагайся на зрение, верь чутью и слуху…
- Надо выбираться отсюда, Алатей.
- Надо. Только в груди больно. Потерплю. Руку дай!
Северин нашарил в кромешной тьме ладонь анта. Перепрелое сено было тяжёлым, хотя даны защищали его от влаги, укрывая полосами плетёных из соломы широких циновок.
Вылезли из скирды с трудом, но довольно быстро. Северин немедленно отметил, что туман начал редеть, подул ветер с моря.
- Лук потерял, - сокрушался Алатей. - Ничего, поутру найдём. Смотри, смотри! И не шевелись, заметит! Судьба подарков дважды не дарит!
В пятидесяти шагах от овчарен бесновался Грендель, круша и ломая дружинный дом.
* * *
Ремигий начал понимать: его затея, рассчитанная на то, чтобы приманить тролля и постараться выяснить его истинную сущность, неосуществима.
В прежние времена чудовище убивало холодно и расчётливо, будто издеваясь над Хродгаром и родичами конунга: монстр не впадал в ярость, использовал волшебство, чтобы проникнуть в Хеорот, и редко вступал в сражение с воинами конунга - обычно он незаметно похищал людей или наводил на них чары беспробудного сна, чтобы беспрепятственно разбойничать.
Этой ночью Грендель изменил привычкам - он начал уничтожать всё, что видит перед собой, обуянный невиданной прежде жаждой разрушения. Тролль обладал неимоверной силой, он запросто мог растащить сруб по брёвнышку и легко рассекал дерево когтями.
Для начала великан снёс часть крыши над входом, в проломе мелькнуло звёздное небо. Затем Грендель обрушил верхнюю часть стены - по счастью, толстые брёвна обвалились не внутрь дома, а наружу, прямо под ноги Проклятию Хеорота.
Грендель взревел, Северин с Алатеем видели, что он и сам пострадал - тролля сильно ударило по ступням и коленям твёрдым тяжёлым деревом. Но это лишь ввергло гиганта в большее исступление: над его головой взлетел фонтан щеп, обломков брёвен и балок, крыша дружинного дома просела, засыпая вставших в глухую оборону данов земляной трухой, дранкой и пылью.
"Не выберемся, - решил епископ, но немедленно запретил себе предаваться панике. Во-первых, стыдно - оба жреца, Гуннлаф и старый Эремод были полны решимости умереть, но своих не бросать. Во-вторых, остаются пути к отступлению: выскочить наружу через пролом в дальней части строения у оружейни, рассыпаться по подворью. Будет больше шансов уцелеть. Однако даны и Хенгест с Хререком на отступление не пойдут: позор и бесчестье! - …В таком случае будем надеяться на чудо".
Пыль частью осела, частью была унесена внезапно появившимся ветром со свежим запахом моря - ударили несколько сильных порывов. Грендель вдруг отпрянул от широкого пролома, помотал башкой, но тут же вновь ринулся вперёд. Эремод-годи, не выпускавший меч из правой руки, левой метнул прямиком в рожу тролля запечатанный глиняный горшочек - несколько таких висели на поясе жреца, привязанные ремешками.
Поначалу ничего особенного не произошло. Тонкостенный сосуд с хлопком разбился о коготь Гренделя - он успел поднять лапу, защищаясь. Выплеснулась и пошла паром едко пахнущая жидкость, капли попали на шкуру чудовища, урод на мгновение замер и шевельнул округлыми ноздрями.
Пф-ф! Послышалось шипение, редкая шерсть на передних лапах тролля задымилась и полыхнула язычками синеватого огня, так горит болотный газ. Ремигий немедленно отметил странность - брызги, попавшие на дерево или солому, не воспламенились, полыхала только живая плоть Гренделя.
- Отойти назад! - рявкнул Хенгест, первым сообразивший, что случилось. - Держать скёльдборг! Назад, я сказал! Ремигий-годи, держись у меня за спиной!
Грендель тем временем озадаченно смотрел на правую лапищу, по которой растекались струйки голубого пламени, попытался стряхнуть огонь левой, но и там внезапно занялась грубая кожа. Потянуло палёной шерстью и горелым мясом.
Тролль неожиданно высоко застонал, запричитал, как обиженный ребёнок, и кубарем откатился от дома, к "божьему столбу" - было видно, как он вначале сунул обе лапы под грудь - редкая шерсть вспыхнула, - а потом начал кататься по земле, подвывая и рыча.
- Снадобье Хель? - резко повернулся Хенгест к старому жрецу. - С нехорошим колдовством шутишь, Эремод! Негоже это!
- Десяток зим берег, - спокойно ответил годи. - Пригодилось, как видишь…
Действие состава оказалось кратким, пламя исчезло. Грендель, фыркая и шумно выдыхая воздух, извергавшийся из его пасти тугой струёй пара, поднялся на ноги, замер, взблеснул глазами и будто ядро, выпушенное из римской катапульты, ринулся в новую атаку. Сдержать тролля было невозможно.
- Гос-споди… - просипел Северин, наблюдавший за происходящим со стороны. - Что же это, а?
Ноги подкосились, Северину пришлось схватиться за крепкое плечо Алатея. Ант только зубами скрипел - понимал, что в одиночку помочь ничем нельзя, да и десяток-другой полностью вооружённых и окольчуженных воинов с опытом многих битв не сумели бы отвлечь чудовище, обуянное жаждой убийства.
На этот раз Грендель не стал играться и выжидать. Он прыгнул, будто нападающая рысь - оттолкнулся от земли всеми четырьмя лапами. Для такой большущей твари это казалось немыслимым, но тем не менее он в одном прыжке преодолел не меньше сорока шагов и всей тяжестью ударил в стену щитов.
Хрокмунд и ещё четверо дружинных погибли сразу, двоих ранило их же мечами. Хенгест успел отпрянуть, сбил с ног епископа, и оба откатились под столы у восточной стены. Грендель тем временем узрел главного обидчика - Эремода-годи. Сжав пальцы в кулак, тролль впечатал седовласого жреца в стену, брёвна треснули.
Эремод погиб мгновенно, пожалуй даже не успев понять, отчего умер. Меч из руки годи не выпустил.
Всё случилось настолько быстро, что восстановить строй и организовать общее сопротивление, пускай и безнадёжное, было невозможно - теперь каждый сам за себя. В уцелевшей части сруба Гренделю было тесно, что отчасти мешало ему двигаться, но всё равно действовал он с ужасающей быстротой.
Развернулся, насадил двоих данов на когти, отбросил. Увидел Гуннлафа, попытавшегося вонзить клинок в бедро твари, взмахнул лапой. Гуннлаф увернулся чудом, огромный палец монстра коснулся его волос. Отвлёкся на четверых дружинных с пиками - двоих затоптал, третий могучим пинком был выброшен через пролом в стене.
Четвёртый растерялся, на миг замешкался и был размётан в клочья: Грендель взмахнул "руками", острейшие чёрные лезвия когтей сошлись будто ножницы, превратив человека в окровавленные части плоти, ткани одежды и обрывков кольчуги.
Чудище отступило назад, желая осмотреться, своротило кладку круглого очага. На пол водопадом посыпались раскалённые угли, сухое дерево и солома вспыхнули, поднялся столб ослепительно-золотого огня.
- Быстрее за мной, не отставай! - Ремигий услышал рык Хенгеста-юта. Слева, на расстоянии вытянутой руки, разгоралось пламя. Впереди и правее в появившемся сероватом дыму различались тёмные ступни Гренделя. - Не зевай, жрец! Не время!
Сверху угрожающе затрещало, дом был готов полностью обрушиться. Слышны яростно-радостные вопли уцелевших данов: они шли на верную смерть, убеждённые в том, что вскоре будут пировать в Вальхалле с Вотаном, его братьями-асами и великими героями древности!
Грендель убивал и постепенно отходил прочь от огня - живое пламя было ему неприятно.
Потом епископ Ремигий никак не мог вспомнить, как выбрался из горящего дома. Рядом был Хенгест - громогласно (и вроде бы весело!) сквернословящий, - ют отбросил учтивость и подгонял ромейского годи изощреннейшей руганью на своём наречии и ударами кулака. Ничего, это можно было вытерпеть - Хенгест прежде и сам входил в касту жрецов, знал, что без огласителей воли богов простому человеку придётся совсем туго. Сохранил жизнь годи - сохранил жизнь рода.
Душил дым, опаляли сыпавшиеся искры, Ремигий оторвал фибулу и сбросил верхний плащ, мешавший передвигаться. Испугался до полусмерти, когда рядом шевельнулось нечто большое, живое и тяжело дышащее - Фенрир тоже спасал свою серо-серебристую шкуру!
Епископ и ют вместе с собакой выскочили наружу с дальней стороны дома как раз в тот момент, когда сруб обрушился внутрь и над ним взвилась колонна дыма, оранжевых сполохов и языков огня. Такой пожар не остановишь.
- За мной! - Ремигий вздрогнул, а Хенгест от неожиданности едва не полоснул мечом в темноту, наугад. Едва остановил руку в замахе.
Гундамир, вот кто это! Вандал успел спуститься вниз прежде, чем мужской дом загорелся. Почему его не заметил Грендель - непонятно, но вандалы, как известно, хитры и живучи.
- Быстрее к конюшням, Скильд и Алатей там!