Личинка
Над Её головой лениво двигался, почти не пузырясь, серо-голубой потолок. Именно так снизу, со дна выглядело течение ручья: в Её заводи движение воды практически не ощущалось. Сильно подросшие за последнее время змейки, которые заменяли Ей волосы, сейчас шарили в рыхлом песке, выискивая личинок и водяных насекомых. Ничего, скоро Она станет женщиной - пусть только с виду, но тем не менее, - окончательно выйдет на берег, и тогда Её ждёт другая пища. Вкусная, с горячей ароматной кровью.
Есть живое. Правый берег. Её выпученные глаза сощурились, и сквозь толщу воды стали видны две расплывчатые фигуры, спускавшиеся по тропинке к заводи. Осторожный гребок - и Её тело уже в полуметре от поверхности. Гибкая фигура почти полностью утратила прозрачность, поэтому Она держалась в тени ивы, нависшей над ручьём.
Впереди быстро шёл светловолосый парень, на лице которого ясно читалась раздражение. За ним, оскальзываясь, бежала девушка. Нет, не девушка, поправила себя Она: нимфа. Судя по серому оттенку кожи - горная. Ей-то чего тут делать? И лицо заплаканное…
До сих пор Она избегала такой крупной дичи, но сегодня подводная охота не задалась. Собственно, всё равно скоро придётся столкнуться с подобными существами - почему бы не начать сегодня?
* * *
Юноша глянул через плечо и что-то презрительно крикнул. Нимфа отшатнулась, испуганно заслонилась рукой, затем ссутулилась и спрятала лицо в ладонях. Молодой человек ещё раз что-то произнёс повелительным тоном, серокожая девушка медленно развернулась и побрела прочь, тяжело переставляя ноги. Плечи её вздрагивали.
Парень тем временем отыскал глазами пару плоских глыб, высившихся в шаге от берега, опёрся на них коленями и потянулся ладонью к воде.
Из омута на него уставились огромные, почти бесцветные глаза. В голубоватых кругах с крохотными точками зрачков плескалась тёмная рябь - так древесные угли, догорая, мерцают в сумраке тускнеющими разводами. Тьма заволакивала сознание, вымывая мысли и ощущения, не давала опомниться, замораживая любые движения.
В следующий момент в жилах стало тепло и щекотно, и он вздрогнул.
* * *
Всё-таки этот юноша непрост, подумала Она, продолжая буравить его взглядом. Чувствуется божественная кровь: обычный человек уже начал бы превращаться в камень. И кожа голубоватая - неужели и нимфа в роду затесалась? Ой как плохо… Ведь так меня может и не хватить. Бестолочь, неужели трудно было подождать окончания метаморфозы?
Она вцепилась щупальцами в подножие глыбы и сосредоточилась.
* * *
Встрепенувшись поначалу, юноша вскоре опять начал цепенеть, тело наливалось непривычной тяжестью. Он попытался напрячь мышцы, но едва смог пошевелить рукой. Раздался резкий скрип, похожий на потрескивание камня в знойный летний день. Неожиданный звук перепугал парня, он изо всех сил рванулся назад, однако проклятые водянистые глаза не отпускали. Крик застрял в костенеющем горле. "Отец, помоги!" - успел подумать юноша, прежде чем время остановилось.
* * *
Что-то пошло не так, обеспокоено отметила Она. Глаза молодого человека заволокло знакомой дымкой, однако над его головой заколыхалось непонятное голубое облачко. Она неуверенно потянулась щупальцем к хитону, но облачко стремительно обволокло тело юноши, и очертания туловища быстро расплылись. Когда голубой туман рассеялся, из глубокой, забитой землёй трещины в глыбе торчал тонкий зелёный стебель с бело-жёлтым венчиком.
Она разочарованно пустила изо рта струйку в сторону цветка и скользнула в глубину. Ненавижу богов, подумала она. Ничего, когда-нибудь отомщу. А сейчас - жрать. Хочу жрать.
В стороне мелькнула большая тёмная тень. Похоже, сом, подумала она и отчаянно заработала щупальцами, на концах которых уже пробивались пальцы.
Страж Дороги
- Приветствую тебя, о Сфинкс! Меня зовут Автокл.
Сфинкс оторвалась от кроссворда и посмотрела вниз. Под скалой стоял толстый носатый грек, пухлые ладони были сложены лодочкой перед грудью.
- Привет. Тебе чего?
- Но как же… А вопрос? - слегка растерялся грек.
- Вопрос… Почему бы и нет, собственно… - Сфинкс опустила глаза на папирус и зашарила глазами по клеточкам. - Сейчас… Сосуд для питья в виде рога животного. Пять букв.
Прохожий часто заморгал и приоткрыл рот.
- Ритон…
- Отлично, - обрадовалась Сфинкс, - подходит по обоим пересечениям. Проходи.
- К-как - п-проходи?! - от удивления грек даже начал заикаться. - Разве это вопрос?
- А что же это? - в свою очередь удивилась Сфинкс.
- Нет, ну вообще-то - вопрос, - поправился Автокл, - но я ведь ожидал настоящего вопроса!
- И какой же, по-твоему, настоящий?
- Ну, например, этот: кто утром на четырёх ногах, днём на двух, а вечером на трёх?
Страж Дороги озадаченно посмотрела на прохожего.
- Ты хочешь, чтобы я тебе этот вопрос задала?
- Нет, на него уже Эдип ответил, - раздражённо пояснил грек. - Я хочу похожий вопрос: такой же, но не совсем.
- А зачем? Я ведь тебя уже пропустила.
Автокл помрачнел и поджал губы.
- Я самый умный человек Ойкумены. Я прочёл все труды самых знаменитых учёных и исследователей, обучался у лучших демагогов и софистов до тех пор, пока не превзошёл своих учителей. Я принимал участие в расследованиях самых громких убийств и краж, улаживал самые запутанные споры, щёлкал любые загадки, как фисташки. Я давным-давно хотел пройти по этой дороге, чтобы стать первым человеком, кому это удалось, но откладывал до последней минуты - готовился, готовился и готовился. И тут появляется этот выскочка и отбирает у меня всю славу!
- Эдипу, в отличие от тебя, нужно было просто пройти в город. А вдруг он тебе жизнь спас? Ты тоже мог ответить неверно.
- Это невозможно! - топнул ногой Автокл. - Я могу решить всё что угодно!
- Но Эдип…
- Хватит об этом проходимце! - завизжал грек. Его полное лицо опасно побагровело. - Ты будешь задавать вопрос или нет?
- Хорошо, - мирно согласилась Сфинкс, ковыряя в ухе длинным когтем. - У кого в полчетвёртого на лбу вырастает красный рог, а по спине всю ночь бегают семиногие светлячки?
Автокл застыл на месте с открытым ртом, словно поражённый молнией. Сфинкс пожала плечами и уткнулась в кроссворд.
Прошло пять минут.
- Итак? - не отрывая глаз от сетки, напомнила Сфинкс.
Белый, как мел, Автокл уселся прямо в пыль и закрыл лицо ладонями.
- Я… Я не знаю. Кто это?
- Понятия не имею, - рассеянно обронила Сфинкс, что-то чёркая грифелем. - Я эту загадку только что сочинила. Специально для тебя. Скажи, красиво?
Автокл подхватился и зарычал так, что Сфинкс невольно попятилась: таких звуков не издавал даже её папаша Тифон.
- Ты чего?
- Мне нужна настоящая загадка! С настоящим ответом!
- Какой ты привередливый! - надула губы Сфинкс. - Ладно, самое простое: что у меня в кармане?
Автокл засопел, хотел что-то сказать, но потом передумал, поднялся на цыпочки, ухватился пальцами за край скалы и начал внимательно осматривать Стража Дороги. Сфинкс улыбнулась, отложила кроссворд и начала медленно поворачиваться на месте.
- Готово? - спросила она, сделав полный оборот.
- Готово, - уверенно ответил толстяк. - Правильный ответ - ничего. У тебя нет карманов.
- А вот и есть, - возразила Сфинкс, засовывая палец в едва заметную щель на животе и оттягивая край. Из кармана тут же высунулась любопытная голова маленького сфинксика. - Мы сумчатые.
- Это нечестно! - завопил Автокл. - Такого ни один путешественник не сообщал, ни один биолог!
- Ты правда думаешь, что мы позволим вашим путешественникам и биологам лезть грязными лапами в наши сумки? - холодно поинтересовалась Сфинкс. - Мы ничего не скрываем, но и не кричим об этом на каждом перекрёстке.
- Ты надо мной издеваешься, - выдохнул Автокл, сжимая кулаки. - Ты просто не знаешь правильных вопросов и не умеешь их сочинять. Я знаю: тебе и тот, единственный, подсказали. И что мне теперь прикажешь делать?
Сфинкс изогнула бровь.
- Раз ты такой умный - иди садись на моё место, тут сбоку лесенка есть, и задавай любые правильные вопросы. Если никто не ответит - значит, ты и есть самый умный. А у меня и своих дел полно.
Лицо Автокла медленно озарилось радостью. Он взялся пальцами за кисточку хвоста Сфинкс и с величайшим почтением припал к ней губами.
Сфинкс покачала головой, мягко спрыгнула со скалы и отправилась вниз по тропинке.
Автокл со злорадной ухмылкой подобрал несколько увесистых камней и начал складывать их кучкой на краю уступа. Прощать невежество и самонадеянность он не собирался никому.