А сумерки все больше вступали в свои права, раскрашивали серыми красками мир, стирали черты с окружающих меня лиц. Или это не сумерки виноваты. В какой-то момент мне показалось, что рука Лорина, потянувшаяся за кувшином, покрыта шерстью и имеет слишком большую кисть с четырьмя пальцами. Взвизгнув изо всех, я сил вцепилась в нее. Обладатель конечности взвыл небратовым голосом и попытался вырваться. Я оглянулась и столкнулась нос к носу с упитанным сарино. Это явно не подружка Яра.
– Сарино! – я ухватила его за отвороты жилетки и заглянула в маленькие глазки. – Ты что тут делаешь?!
– Праздноваю, – от неожиданности он сел.
– Ах, празднуешь! – первое попавшееся из боевых заклинаний всплыло в памяти, и клубком алых нитей засветилось на ладони.
– Синни! Ты что! – Лорин перехватил мою кисть, развеял заклинание. – Ты что взбеленилась?
– Да вот предателя поймала! Помнишь, как кучка этих пьяниц напоила тебя насильно до потери сознания?! Сейчас я с ним то же самое сделаю!
– Синни! Успокойся! – брат пытался отцепить меня от сарино. И тут я заметила, что мерзавец на полянке не один. Среди айли затесалась целая куча этих негодников. И как я их раньше не заметила! Над озером пронесся боевой клич вилийских магов.
Яр ухватил меня сзади за плечи.
– Тише! Тише! – юноша пытался меня успокоить. – Эти сарино тебе ничего плохого не сделали.
– Да? Правда? – я вырвалась из рук брата и Яра, потерла ноющую, кружащуюся голову. Когда это я успела так опьянеть? Да еще и с одной чаши вина. – Что-то мне нехорошо.
– Яр, проводи гостью в деревню, – сказал Квэнн.
Айли послушно поднялся.
– Я тоже, пожалуй, пойду, – Лорин помог мне подняться.
Я с ужасом почувствовала, что ноги меня почти не слушаются, да еще и тошнота к горлу подкатывает. Поскорей бы дойти до дома и хоть куда-нибудь прилечь, может тогда все вокруг не будет так качаться.
Брат вел меня очень аккуратно и не быстро, быстро я идти не могла. Он шептал что-то утешительное.
– Лорин!
– Что? – голос само участие.
– Сворачиваем вон к тем кустикам.
– Зачем?
– Надо!!!
Опершись рукой о ствол дерева, я оттолкнула брата.
– Отойди!
– Синни, я…
– Уйди, сказала!!! – и тут меня все-таки стошнило. Как же плохо! А эти двое стоят за моей спиной и переговариваются.
– Она же выпила совсем немного, – Лорин.
– Действительно странно! – Яр. – От медовой настойки обычно никому плохо не бывает.
– От медовой! – ахнул брат.
Я обернулась из последних сил, чтобы заметить его бледное лицо, искаженное ужасом. И тут мир поглотила тьма.
Глава 10
О ПРОКЛЯТЬЯХ
Разбудили меня мокрые шершавые прикосновения к лицу и отвратительный запах.
– Рыск! Уйди! – я отмахнулась и, кажется, попала по чему-то, только это не было покрыто кошачьей шерстью. Пришлось открывать глаза.
– Она пришла в себя! – надо мной нависало сморщенное личико какой-то старушки, в белые волосы которой, были вплетены янтарные бусины. Чуть поодаль виднелись лица Лорина и Яра, последний держался рукой за щеку.
– Похоже, силы к тебе вернулись, – не без ехидства заметил он.
Я огляделась. Мы находились все в том же домике, только вот за окном были не сумерки, солнце радостно сияло в зените.
Старушка убрала шершавую тряпицу, которой она обтирала мне лицо, собрала крошечные глиняные кувшинчики со стола.
– Все, я больше не нужна. Пей отвар из этих травок, вот я оставила пучок. А здесь свежезаваренный, – она кивнула на большую деревянную чашку. – Побольше гуляй. Через несколько дней все пройдет.
– Что пройдет?! – я подскочила на кровати.
Но лекарка не захотела выслушивать моих вопросов и проворно засеменила к двери. Яр отправился ее провожать.
– Что со мной? – я тревожно смотрела на брата.
– Ну, видишь ли, – потянул он.
– Говори!
– Синни. Ты очень сильно отравилась и…
– И что?!
– У тебя отвалились уши!
Я лежала не решаясь проверить наличие названной части тела.
– Синни! Ты чего! Я пошутил!
– Так бы нос в отместку и откусила, – сказала я и отвернулась к стене.
– Да, ладно. Не обижайся. Хочешь посмотреть на себя?
Так, а вот это мне уже не нравится.
– Ну! – я протянула руку за зеркальцем.
– Ты тока это… сильно не пугайся!
В зеркале отразилась какая-то жуткая образина с огромными щеками и глазами щелками. И все это вдобавок было покрыто мелкими красным пятнами. Я уронила зеркало и заплакала, уткнувшись носом в подушку.
– Синни, ты что? – Лорин растерялся. – Не переживай, скоро это пройдет. Денька через два-три.
И как я эти два-три дня жить буду?
Весь день я провалялась в кровати, отвернувшись к стене, не желая ни с кем разговаривать. Заходил Квэнн, но я только натянула одеяло на голову. Мужчины о чем-то пошептались и все ушли. Остались только Мгла и околдованный Рыск. Я тут же вскочила и, заперев дверь, сняла уздечку с кота. Зверь потряс головой, прогоняя остатки дурмана, и потерся головой о мои руки, мурлыкая изо всех сил. Волчица, видя такое безобразие, тут же ткнулась носом мне в плечо, требуя ласки и себе.
Хорошие мои. Я обняла зверят. Вам-то все равно как я выгляжу. Не то что эти… Засмеют ведь потом. Это они говорят только, что любят не за внешний вид.
Отвар лекарки оказался горьким, но терпеть можно. Выхлебав сразу полчашки, я вернулась в кровать, даже не подумав отпереть дверь – не хочу никого видеть. Рыск запрыгнул ко мне и улегся в ногах, свернувшись большим черным клубком. Мгла устроилась рядом на полу и только голову положила на кровать.
Может Рист проведать? Узнать где они сейчас.
Элхоор послушно распахнул объятья. Только вот как-то неспокойно было на его просторах. Серое небо в некоторых местах совсем низко нависло над землей, я шла и стукалась головой о тучи. Сегодня мир теней был сер и тускл.
– Рист! – эхо, отразившись от низкого неба, пошло гулять по тучам, на миг на их темных боках вспыхивала радуга.
Подруга отозвалась не сразу, а когда появилась, вид у нее был усталый и немного раздраженный.
– Что-то случилось? – спросила я.
Гилонн подняла глаза и ахнула.
– С тобой что случилось?
Я недоуменно посмотрела на себя: тело было серым и почти прозрачным, а в некоторых местах просвечивали рваные дыры.
– Да так, отравилась немножко.
– Что случилось? – нахмурилась Рист. – Кто тебя отравил?
– Никто. Сама по глупости. Напилась настойки на меду.
Подруга тяжело вздохнула.
– Как маленькая, честное слово. Ты же знаешь, что тебе нельзя мед. Или ты специально? – ее лицо приобрело еще более озабоченно выражение.
– Успокойся. Не хотела я покончить жизнь самоубийством, просто не знала, что в этой дурацкой настойке есть мед.
Похоже, гилонн немного успокоилась.
– Как ты себя сейчас чувствуешь? Ты без сознания?
– Нет. Я нырнула в Элхоор, чтобы тебя проведать. А чувствую… Ничего, нормально. Только…
– Что? – насторожилась Рист, заметив мое плаксиво сморщившееся лицо.
– Я сейчас такая некрасивая!
– Тьфу на тебя! Все пройдет. Не расстраивайся. Мы уже скоро приедем.
– А где вы сейчас?
Рист хмыкнула.
– В пути. Ладно. Я не могу долго здесь оставаться, а то еще из седла вывалюсь.
Я помахала Рист рукой, и она исчезла.
А Элхоор потихоньку менялся. Небо вернулось на привычное ему место. Радуги, вспыхивающие при моем появлении здесь, не появлялись, но стало все же повеселей. И тут, соткавшись из ниоткуда, навстречу мне шагнул Фарн.
– Ты?! – я испуганно отступила.
– А ты ждала кого-то другого? – разноглазый ллинни усмехнулся.
– Нет. Я вообще никого не ждала. Но хорошо, что ты мне попался!
– Даже так! – он насмешливо приподнял брови.
– Да! Теперь мне не придется гоняться за тобой по всему Ллинн-Хейму.
– А ты упорная. Преодолеваешь все мои ловушки.
Я тихо зашипела.
– За некоторые из них, особенно за наводнение в Канхваре, тебя и убить мало!
– Какое наводнение? – здоровое ухо самозванца удивленно дернулось.
– Скажешь, что не ты его устроил!
– Синни! Постой! – теперь отступал он, отгородившись от меня раскрытыми ладонями. – Я не знаю о каком потопе ты говоришь!
– Скажешь, что не ты настроил против нас греннов!
– Ну, немного, но только против твоего брата. Вилийцу не место в Ллинн-Хейме.
– Зачем ты вносишь смуту в народы?! Ты хочешь стравить их между собой?!
Тут лицо Фарна похолодело.
– Я знаю, что я делаю! Я хочу блага для Ллинн-Хейма!
– Даже если это благо закончится смертью каждого второго?!
– Я готов и на такую цену!
– А Ллинн-Хейм не готов, – я размахнулась и огрела этого наглеца по физиономии. Рука прошла сквозь ставший смутным образ, кожу опалило, и я оказалась сидящей на своей кровати.
Вот и поговорили. Вот и переубедила, ничего не скажешь. Кончики пальцев пощипывало, они покраснели и опухли, да и вообще кисть выглядела так, будто ее держали в горячей воде.
Дверь задергалась, послышались возмущенные голоса, а потом в окне появилось лицо брата.
– Синни! Ты чего заперлась?
– Отстань! Я никого не хочу видеть, – я накрылась одеялом с головой.
– Синнора, пусти меня!
– Оставь ее, пусть отдохнет в одиночестве, – видимо к Лорину присоединился Яр.
– Но это же твой дом! Как же…
– Пойдем. Найдем где переночевать. Синнору сейчас лучше оставить в покое, вот пройдут пятна, и она снова к нам вернется.