– Стоящему можно.
– Почему?
– Ну, стоящий мужчина может подойти, поцеловать… А сидящему остается только упасть.
Король захохотал, глядя на мое ошарашенное лицо. Зрелище, наверное, то еще было. Наконец он успокоился, а я оправилась от смущения.
– Ты, я полагаю, сразу хочешь отправиться в путь?
– Да, только соберусь.
– Боюсь, придется повременить с отбытием.
– Почему?
– Впервые за много лет к нам прибыл гость из внешнего мира. Вилиец. И ко всему прочему брат Темной королевы. Весь Хемель на ушах стоит. В столицу съезжаются гости из всех окрестных селений.
– И все, чтобы посмотреть на Лорина?
– Людям хочется праздника. И, боюсь, будет большой ошибкой его отменять. Твой брат уже начал показывать, что вилийцы вовсе не кровожадные чудовища.
– Аргон вам и это рассказал? – я хихикнула.
Король кивнул.
– Неплохо бы это закрепить, в противовес идеям самозваного Хранителя.
– Но Хранитель-то не самозваный.
Король встретился со мной взглядом, на мгновение его голубые глаза стали совершенно прозрачными и глубокими-глубокими.
– Я не почувствовал с появлением Фарна в Ллинн-Хейме появления Хранителя. Что было, то прошло. Фарннану тоже бы это понять. Он же, вернув ожерелье, решил, что вновь обрел власть. Но не ожерелье делает Хранителя Хранителем.
– А что делает?
– Придет время, узнаешь.
– Ну вот, как всегда. Не торопи события, Синнора. Всему свое время!
Король отвернулся к цветку. Я поняла, что прием закончен.
Оба гилонна ждали меня за дверью.
– Проводи меня в мою комнату, – обратилась я к мальчику.
За время моего отсутствия в моем жилище прибрались. За столом, наворачивая завтрак, сидел Лорин.
– А ты откуда? – спросила я у него, садясь рядом. Рука сама собой потянулась к ароматному, разрезанному на дольки яблоку.
– Искал тебя. Мне сказали, что ты на приеме у короля и предложили обождать, а чтобы скрасить ожидание, решили покормить.
Я кивнула.
– Хорошо. Сегодня вечером состоится бал в твою честь.
Будь у Лорина ллинн-хеймские уши, он вскинул бы их в удивлении, а так пришлось обойтись бровями.
– В мою честь?
– Да. Королю так понравился рассказ о твоей проделке с фонариком, что он решил закрепить успех. Так что веди себя хорошо: кровь у придворных не пей, мебель не ломай, едой не бросайся.
Брат фыркнул, как кот.
– Да ну тебя! Лишь бы поиздеваться.
– Я серьезно. От твоего поведения зависит то, как Вилия будет выглядеть в глазах ллинн-хеймцев.
– Что ж. Буду стараться. А чего ты такая грустная, что случилось?
– Да ничего. Так внутренние дела. Тебе придется немного пожить у меня дома, пока я их решаю.
– Одному? Чего я один буду делать у тебя дома.
– Не волнуйся, один не будешь. Моя подруга Рист за тобой присмотрит.
– Ну, успокоила. Какая-то девчонка за мной присмотрит.
– Рист тебе понравится.
– А что это за дела такие, ради которых тебе придется куда-то ехать? И не связаны ли они, случайно, с нашим общим знакомым?
– Вообще-то связаны. Фарн умудрился перетащить на свою сторону целых три народа. Один из них довольно многочислен, другие – хорошие воины, при удачном раскладе ни в чем не уступят гилионам, да и их куда больше, а третьи… С третьими я ни разу не сталкивалась. Они отказались подчиняться Пресветлому королю.
– Бунт?
– Да. Но это не похоже на бунты владетелей, что когда-то случались в Вилии. Повиновение Пресветлому королю заложено в саму природу ллинни. Они просто не могут физически отказаться выполнять его приказы.
Лорин нахмурился.
– Это же рабство какое-то!
– Так заложено в нашей природе и в нашей магии. Иначе давно случилось бы массовое истребление друг друга. Ты же видел, какие мы все разные.
– Но как он это делает?
– Не знаю.
– А если Пресветлый король прикажет кому-то перерезать себе горло? – Лорину явно не нравилась такая абсолютная власть.
– То он перестанет быть Пресветлым королем, – я, только появившись в Ллинн-Хейме, задавала такие же вопросы.
– И ты тоже подчиняешься ему?
– Нет. Темная королева – единственная, кто свободен от подчинения. Еще я могу снять приказ короля, если посчитаю его несправедливым. Хранитель тоже свободен от власти короля. Не понимаю только, как Фарну удалось переубедить целых три народа… если он самозванец. Вот это-то я и собираюсь выяснить!
Лорин нехорошо прищурился.
– И ты меня хочешь оставить отсиживаться в сторонке?
– Но ведь это внутреннее дело Ллинн-Хейма! – удивилась я.
Он косо усмехнулся.
– Какая-то Темная королева перед этим с риском для жизни решала внутренние дела Вилии. Так что даже не обсуждается то, что я еду с тобой.
– Но…
– Сестричка, или ты считаешь, что я буду совершенно бесполезен.
Я закрыла рот и покачала головой.
Целый день весь дворец только тем и занимался, что готовился к балу. Как будто и не случилось ничего. Однако среди всей этой суетящейся толпы не было никого из сарино, обычно столь падких на праздники и дармовое угощение.
Нам с Лорином тоже пришлось готовиться к балу.
О моем наряде оказывается позаботилась советница Дани. Я как раз пыталась хоть как-то привести в порядок свою дорожную одежду, когда в дверь раздался тихий стук.
– Что, уже пора? – расстроено спросила я, оглядывая большое пятно на юбке. Можно было, конечно, создать иллюзию, что я в роскошном бальном платье, или хотя бы замаскировать ею пятна, но вот как быть с тем, что большинство ллинни могут проникнуть взглядом под иллюзию, а некоторые, например гилонны, не видят иллюзий вовсе.
Дани, наверное, догадалась о моих сомнениях, потому что, когда я открыла дверь, на ее лице сияла улыбка. Советница молча вручила мне объемистый сверток.
– Что это?
– Разверни и увидишь.
Я положила подношение на кровать и развязала узел на обертке. Черная ткань из нежнейшей шерсти, тонкая и легкая, как хадарский шелк, с радостью рванулась на волю, рассыпавшись почти по всей кровати. Поверх лежал серебряный венец, украшенный крупным, отшлифованным в форме полусферы гагатом. Цвет платья был идеально подобран под камень. В свертке нашлись две длинные серебряные шпильки все с теми же гагатами, а также серьги и ожерелье.
– Что это? – вновь повторила я, когда первое ошеломление немного схлынуло.
– Наряд Темной королевы. Не собираешься же ты щеголять на балу в юбке для верховой езды, потертой жилетке и рубахе, с заплатками на локтях.
– Вообще-то как раз это я и собиралась сделать. Для того, чтобы красоваться на балах, у нас есть Пресветлый король. А я на то и Темная королева, чтобы пребывать в тени. И вообще, что за глупости! Что я кукла что ли, чтобы меня наряжать. Не пойду я во всем этом безобразии! И не уговаривай меня!
Дани посмотрела на меня с тихой грустью.
– Иди в чем хочешь. Ты не ребенок, чтобы тебя уговаривать.
Мне стало стыдно. Ведь когда я собиралась на бал к Юлиме, я вовсе не спорила с братом по поводу платья.
– Извини.
– Тебе стоит поторопиться, гости уже собираются.
Я хотела еще немного поспорить, но тут в дверях появился Лорин. Брат красовался в новой одежде светлых тонов. Он в светлом, я в темном, мы будем хорошо смотреться. Похоже, Совет и Пресветлый король продумали все.
– Ты еще не готова? – брат рассматривал рассыпанное по кровати великолепие.
– Почти готова, сейчас только переоденусь.
– А. Ну тогда не буду тебе мешать. Будешь готова, зайди за мной. Я буду в своей комнате.
Я кивнула.
Дани ушла вслед за Лорином.
Мне приходилось носить в своей жизни разные наряды: повседневные, удобные для путешествий и праздничные, довольно роскошные, род Эстайя не был бедным, но такого еще никогда. Взглянув в зеркало, я почувствовала себя в маске, куда более непроницаемой и чужой, чем та, что мне пришлось надеть во время путешествия по Вилии. Не вписывался только мой любимый перстень с агатом, я сняла его и положила на столик. На меня смотрела совершенно чужая, властная и даже страшная женщина. У нее было строгое бледное лицо, гордый взгляд, упрямо сжатые губы… Дело портили только слишком яркие каштановые волосы, кое-где непослушными кудряшками выбивающиеся из прически, и зеленые глаза. Будь и волосы, и глаза черными… вот это королева тьмы точно получилась бы. Перед глазами отчетливо всплыла такая картинка, да и Лорин говорил, что цвет глаз у меня менялся на черный… Образ получился столь ярким, что я в ужасе закрыла лицо руками. Мне стало страшно.
Тут в дверь кто-то тихонько поскребся. Я вздрогнула.
– Кто там? – не хватало еще показывать кому-либо свои страхи.
Мне не ответили, но царапание повторилось. Ничего не осталось, как идти открывать.
На пороге сидел кот. Для мышелова из вилийских домов он был необычайно велик, а для охотничьего кота слишком мал. Тем не менее, это был самый настоящий охотничий кот. И принадлежал он к одной из самых редких пород, за цвет шерсти прозванной королевской. Зверь, похожий на облако или клок тумана, пушистый, забавный, как игрушка, но не менее опасный, чем его более крупные родственники. Круглые желтые глаза, не отрываясь, смотрели на меня, от бровей по кромке ушей к кончикам тянулись полоски ярко-рыжей шерсти. В пасти кот держал большой светло-серый цветок.
– Это мне?
Пушистик встал на задние лапки и вытянул вперед морду.
– Спасибо, – я вытащила из пасти толстый сочный стебель. Цветок был тот самый, что выращивал Пресветлый король.