* * *
Они шли по залу, обрамленному по бокам дверями и альковами, куда никогда не достигало тепло Небесного Ока.
- Полагаю, все эти помещения были прорублены уже потом, - заметил Гермунд, разглядывая каменную кладку. - Кельи. Или кладовые. Или винные погреба.
- Далековато ходить за бочонком кларета, - проговорил Ламорик. - Хотя тут достаточно холодно.
Они находились глубоко под землей. Воздух был сырой и застоялый.
- Смотрите! - Дорвен махнула в сторону груды какого-то мусора на полу: должно быть, следы чьего-то лагеря. - Там и огарки есть. Странное место для ночлега.
- Может, это все же просто кладовка, - рискнул предположить Ламорик. - Мы ведь пока ничего толком не знаем.
Однако Дьюранд не сомневался: вокруг тянулись камеры - каменные клетки, куда можно бросить узника раз и навсегда. Ни украшений, ни узоров на стенах. Некоторые проемы были замурованы.
Он только надеялся, что советчики Рагнала никогда не слышали об этом месте.
- Остается надеяться, что мы отсюда выйдем, - проворчал Гермунд. - Не хотелось бы мне играть в прятки в этих норах.
* * *
Наконец в конце коридора показалась дверь, чью мраморную поверхность украшали извилистые линии: Небесное Око сияло над мирозданием, полным элегантных дерев. По бокам двери несли караул пара идолов: Стражи Врат Далеких Небес. В легендах Стражи носили кольчуги из железных гвоздей; скульптор, из-под резца которого вышли изваяния, скрупулезно вырезал каждый гвоздик.
- Надо произнести какое-нибудь заклинание? - поинтересовался Ламорик.
Дьюранд поднял лучину, остальные сгрудились вокруг него. Дорвен положила руку ему на локоть.
- Наверное, надо, но обычная ручка тут тоже есть, - откликнулся Гермунд.
- Это хорошо, - сказал Ламорик.
- Дайте-ка, пожалуй, мне опять немного места, - попросил Дьюранд, берясь за ручку. Дверь начала раскрываться. За ней ждала темнота. Подняв лучину повыше, Дьюранд вглядывался в расширявшуюся щель, не зная, чьи глаза встретят его с другой стороны.
А там и правда были глаза: пустые черепа. Истончившиеся скелеты. Комната за дверью была доверху завалена костями.
- Что с тобой? - спросил Гермунд.
Дьюранд резко втянул носом воздух.
- Там никого. Но не вижу, есть ли проход.
Обойти груду за дверью было никак невозможно. Пришлось лезть прямо через нее. Сухие кости оседали, трескались и ломались, выпадая из полуистлевших саванов. Лезть по ним было все равно что плыть - такими скользкими они сделались от древности. Желтые, кривящиеся в ухмылке черепа перекатывались под подбородком молодого рыцаря.
Простая бронзовая дверь на другой стороне склепа отворилась от первого же прикосновения. Дьюранд позвал остальных, и, кое-как вырвавшись из усыпальницы, маленький отряд оказался в просторном темном зале. Толстые колонны подпирали сводчатый потолок, в воздухе висел сильный аромат воска и бальзама.
Ламорик похлопал по одежде Дорвен, вытряхивая из нее пыль.
- Пожалуй, хорошо, что мы оставили придворные наряды дома.
- Все эти люди были небедными, - промолвила Дорвен. - Я заметила амулеты. - Они и правду попадались среди костей. - А на одной руке был огромный сапфир. Мне кажется, жрецы перенесли сюда кости из гробниц и усыпальниц. Тут все так же, как в других городах, - нет места для новых захоронений, пока не освободишь старые.
- Кожа так и зудит, - пожаловался Ламорик. - Как будто по мне маршируют полчища блох.
- А сейчас мы, верно, в склепе под верховным святилищем, - предположил Гермунд.
В кругу света, отбрасываемом лучиной, Дьюранд различал с дюжину саркофагов - первые следы огромного круга, что скорее всего обхватывал хранилище под полом. Здесь хватило бы места проехать и на коне.
Ламорик развернулся.
- Это здесь новоиспеченный король должен провести положенный срок бодрствования?
- Да, - подтвердил Гермунд. - Сдается мне, именно здесь. "Три дня под камнем" и только потом коронация. Наследные принцы проводят это время где-то здесь, во тьме.
- И все они здесь лежат. Все короли за двадцать веков, - прошептал Ламорик. - Нас давным-давно должно было поразить громом за святотатство. Не понимаю, как мы вообще дышим.
- Ничего, еще не поздно, - утешил его Гермунд.
На полу было высечено множество разных символов - какие-то линии, арки, лучи. Пересекающиеся кривые окружали фигуру, размещенную в самом сердце чертога: распростертую на полу тень высокого человека.
- Сюда! - окликнул Дьюранд, когда беглецы прошли по сияюще-медовому мрамору к прорезанному в полу силуэту: голова, плечи, длинное тело. Пальцы Дьюранда защипало. Он поднял лучину повыше. Дыра в полу была глубокой - фатом или даже чуть больше.
Гермунд нахмурился.
- Сюда патриархи укладывают юного принца, бубня над ним заклинания, наполняя воздух дымом и небесными силами. А потом оставляют его тьме и грезам. На этих камнях выгравирована добрая половина всех возможных древних заклятий.
Дорвен передернула плечиками, Ламорик надул щеки.
- Несколько дней во мраке, голодая в обществе шелестящих в могилах королей и патриархов.
Гробницы вокруг почти тонули во мраке.
- История канувших в прошлое людей, - промолвил Гермунд. - Людей, чьи сердца не могли долго выносить взгляд Небесного Ока.
- А кто бы мог? Кто в силах долго выносить его? - спросила Дорвен.
- Человек должен познать свое сердце, прежде чем патриархи опустят его во тьму, - заметил Гермунд.
- Я слышала об этом, о королевских снах, - сказала Дорвен. - Он внимает шепоту своих подданных.
- По крайней мере вплетается в древний узор патриархов… Не удивлюсь, если они слегка потрескивают, эти узлы. Порой за них довольно сильно тянут.
- Что-то сейчас лично мне короля совсем не жалко… Сюда. - Дьюранд нашел глазами первую широкую ступень церемониальной лестницы. Беглецы двинулись по ней и наконец обнаружили дверь. - И каков наш план?
- Г-м-м. Вопросик, - согласился Ламорик. - Храм расположен в самом сердце Эльдинора. Мы выйдем из туннеля, но окажемся в самом центре города - как в ловушке. Полагаю, патриарх свою паству знает, и на каждом углу стоит по алтарю.
Пламя лучины зашипело.
- Гермунд, - спросила Дорвен, - а патриарх присутствовал при захвате заложников?
- О да. Я не очень видел - но слышал, как он рычит.
- Король никогда не стал бы захватывать в заложники патриарха! - вскричал Ламорик.
* * *
Дьюранд вылез из усыпальницы возле маленького человечка в хламиде жреца. Он успел лишь мельком разглядеть бледное лицо и огромные выпученные глаза над всклокоченной рыжевато-медной бородкой, когда бедолага мешком повалился на пол, не выдержав вида грязных, оборванных незнакомцев, выходящих прямиком из могилы.
Дорвен присела посмотреть, как он там, - и, взглянув вверх, на Дьюранда, увидела кое-что еще.
- Дьюранд, погляди наверх, - выдохнула она.
Молодой рыцарь задрал голову. На вышине более тридцати фатомов парил целый океан золотых листьев - легкий, точно шелковое знамя. Колонны обрамляли купол, точно свитки золотых нитей, наброшенных, чтобы приручить свод мироздания.
Подземелье привело беглецов в самое сердце Эльдинора; теперь они стояли буквально в паре шагов от верховного алтаря, взирая на акры цветного стекла и бесконечный лес колонн.
- Почему мироздание кажется больше, когда под ним возводишь крышу? - вслух подивился Гермунд.
Потерявший сознание жрец пришел в себя.
Дорвен положила руку ему на плечо.
- Простите, если мы напугали вас, но нам очень надо поговорить с патриархом.
Жрец вскочил на ноги.
- Вам… кто вы? - Сверкая глазами, рыжебородый жрец выбросил вперед руку, сжатую в знаке Небесного Ока, словно пытаясь оградиться от нежданных гостей. Дорвен тоже встала, и он отпрянул.
- Во дворце сегодня утром царило смятение, - проговорил Ламорик. - Я должен попасть домой.
Жрец замер.
- Присяга…
- Дело крайне важное, - продолжила Дорвен. - Мы можем видеть Патриарха?
Жрец наклонил голову набок.
- Мадам, он…
Донесся топот. К ним со всех ног бежал коренастый, крепко сбитый жрец.
- Настоятель! Хвала Силам Небесным, что я нашел вас!.. Его захватили!
Рыжебородый жрец, похоже, мгновенно узнал вновь прибывшего.
- О чем вы? Кого захватили?
- Настоятель, патриарх Семборин - пленник в Орлиной горе. Заложник - захвачен и заточен, дабы обеспечить наше повиновение.
- Клянусь всеми силами ада, это гнуснейшее святотатство! - Крик настоятеля эхом разнесся под золочеными сводами.
Гонец предостерегающе вскинул руку.
- Родичи всех герцогов, кроме Ирлакского, Монервейского и Гиретского, брошены в башню! Рагнал в полнейшей ярости.
На шее настоятеля проступили жилы. Борода встопорщилась.
- Рагнал в ярости? Клянусь небом, мы напишем об этом каждому королю и патриарху отсюда до Разверстого пролива! Пока Семборин в цепях, пусть Рагнал и не надеется услышать о справедливости или о возвращении его земель! Чего доброго, он еще потребует, чтобы мы принесли ему наши сокровища! Я скорее увижу его голым, оборванным и побирающимся на улице, чем дам ему хотя бы ломаный грош!
- Со всем моим почтением, настоятель, тогда они убьют его.
Настоятель выпрямился.
- Я желаю услышать об этом из уст самого Рагнала.
- Святой отец, вы настоятель храма? - осведомился Ламорик.
Жрец резко обернулся к нему.
- Сэр, соблаговолите объяснить, каким образом оказались в усыпальнице моего храма, - и побыстрее!