- Джентльмены, я высоко ценю ваше приятное общество, - сказала мадам Дюренна голосом, который говорил об обратном. - Может, сыграем еще на этой неделе? Вы должны дать нам возможность отыграться, хотя бы из соображений чести.
- Ничто не доставит мне большее удовольствие, - ответил Жеан, а Локки с воодушевлением кивнул, от чего у него заболела голова. В ответ мадам Дюренна холодно протянула руку и позволила своим противникам поцеловать воздух над ней. Когда они это проделали - так, словно приближались к особенно раздражительной змее, - четверо служителей Шпиля помогли по возможности достойно унести храпящую мадам Корвалье.
- Боже, до чего, должно быть, скучно вечер за вечером смотреть, как мы пытаемся напоить друг друга, - сказал Жеан. Он дал крупье пятисоларовую фишку: здесь было принято давать служителям на чай.
- Я так не считаю, сэр. В каком виде вы хотите получить сдачу?
- Какую сдачу? - улыбнулся Жеан. - Оставьте себе все.
Второй раз за вечер крупье проявил какие-то человеческие чувства: хоть он состоятельный человек, половина такой фишки равна его годовому заработку. Он едва не ахнул, когда Локки бросил ему десяток фишек.
- Счастливы женщины, которые проводят здесь много времени, - сказал Локки. - Купите себе дом. Мне сейчас трудно сосчитать выигрыш.
- Боже! Большое спасибо, джентльмены! - Крупье осмотрелся и негромко продолжил: - Эти две дамы редко проигрывают, знаете ли. На самом деле на моей памяти это первый случай.
- У всякой победы есть своя цена, - сказал Локки. - Думаю, завтра, когда я проснусь, моя голова за нее заплатит.
Мадам Корвалье унесли вниз по лестницам, а мадам Дюренна шла рядом, бдительно следя за служителями, которые несли ее карточную партнершу. Толпа рассеялась; те, кто оставался за своими столами, попросили у крупье новые колоды; игра начиналась снова.
Локки и Жеан собрали фишки (те, что обслюнявила мадам Корвалье, быстро заменили служители), сложили их в обычные бархатные сумки и направились к лестнице.
- Поздравляю, джентльмены, - сказал охранник, преграждавший вход на шестой этаж. Сверху доносился звон бокалов и негромкие голоса.
- Спасибо, - ответил Локки. - Боюсь, мадам Корвалье сдалась очень своевременно: еще одна-две партии, и это сделал бы я.
Они с Жеаном медленно спускались по лестнице вдоль внешней стены Солнечного Шпиля. Одеты они были как состоятельные люди, по последней веррарской моде. Локки (чьи волосы, алхимически обработанные, стали светлыми и блестящими) был в коричневом фраке со стянутой талией и с фалдами до колен; большие трехслойные манжеты, оранжевые с черным, украшали золотые пуговицы. Жилета на нем не было, только пропотевшая рубашка из тончайшего шелка со свободным черным воротником. Жеан одет так же, хотя фрак у него серовато-голубой, как море под облачным небом, а талия перетянута широким кушаком того же цвета, что и его короткая курчавая борода - черным.
Они шли вниз по этажам… мимо знатных посетителей… мимо королев веррарской коммерции, которых сопровождали привлекательные молодые компаньоны, похожие на домашних животных при своих хозяйках. Мимо мужчин и женщин с купленными лашенскими титулами, глядящих поверх карт и кувшинов с вином на отпрысков знатных семей из Каморра; мимо вадранских судовладельцев, в тесных черных камзолах, с морским загаром, похожим на маску, закрывающую резкие бледные лица. Локки узнал по крайней мере двух приоров, членов торгового Совета, который теоретически правил Тал-Верраром. Похоже, главное требование к допуску в этот игорный дом - тугой кошелек.
Стучали кости, звенели стаканы; знаменитые и богатые смеялись и кашляли, бранились и вздыхали. В теплом воздухе висели облака дыма, витали запахи духов и вина, пота и жареного мяса; иногда доносился и запах алхимических наркотиков.
Локки бывал во дворцах и поместьях; хоть Солнечный Шпиль обставлен роскошно, многие из его посетителей, когда ночь пройдет и играть будет нельзя, вернутся в свои дома, которые ничем не хуже. Истинное волшебство Солнечного Шпиля в его своенравной исключительности: откажи в чем-нибудь достаточно большому числу людей, и рано или поздно то, в чем отказываешь, как густым туманом, окутается загадочностью.
В дальнем углу первого этажа несколько дюжих служителей охраняли почти не видную посетителям большую деревянную кабину. К счастью, очереди не было. Локки поставил свою сумку перед единственным окном кабины.
- Все на мой счет.
- С большим удовольствием, мастер Коста, - ответил служитель, принимая сумку. В этом царстве винных паров и ставок Леоканто Коста, купец-спекулянт из Талишема, хорошо известен. Служитель быстро сделал несколько записей в гроссбухе. Локки выиграл у Дюренны и Корвалье почти пятьсот солари (без щедрых чаевых крупье).
- Полагаю, можно поздравить вас обоих, мастер де Ферра, - сказал служитель, когда место Локки занял Жеан со своей сумкой. Джером де Ферра, также из Талишема, постоянный спутник и партнер Леоканто. Пара вымышленных горошин в стручке.
Неожиданно Локки почувствовал, что на его левое плечо легла чья-то рука. Он осторожно повернулся и увидел женщину с короткими черными волосами, в роскошном платье того же цвета, что одежда служителей Шпиля. Одна сторона ее лица была удивительно прекрасна; вторая представляла собой коричневую кожаную полумаску, сморщенную, словно сильно обгоревшую. Когда женщина улыбалась, поврежденная часть ее губ не двигалась. Локки показалось, что живая женщина с трудом пытается выбраться из глиняной скульптуры.
Селендри, мажордом Реквина.
Рука, которую она положила Локки на плечо (левая, с поврежденной стороны), не настоящая. Когда женщина убрала руку, в свете ламп тускло блеснул медный протез.
- Заведение поздравляет вас, - сказала она глухим голосом. - Отличное умение держаться и большая сила духа! Мы желаем сообщить вам и мастеру де Ферра: знайте - вы желанные гости на шестом этаже, если пожелаете воспользоваться такой возможностью.
Улыбка Локки была вполне искренней.
- Большое спасибо от меня и моего партнера, - сказал он с пьяной развязностью. - Такое отношение со стороны заведения, конечно, очень лестно для нас.
Женщина небрежно кивнула и исчезла в толпе так же стремительно, как появилась. Тут и там посетители поднимали брови: гости Шпиля поняли, что сама Селендри объявила о повышении социального статуса Локки и Жеана.
- Мы входим в моду, мой дорогой Джером, - сказал Локки, когда они сквозь толпу пробирались к входной двери.
- На какое-то время, - согласился Жеан.
- Мастер де Ферра. - Главный привратник улыбнулся при их появлении. - И мастер Коста. Вызвать вам экипаж?
- Не надо, спасибо, - ответил Локки. - Я упаду, если не проветрю голову свежим ночным воздухом. Мы прогуляемся.
- Очень хорошо, сэр.
С военной точностью четверо служителей распахнули дверь, пропуская Локки и Жеана. Два вора осторожно шагнули на широкие каменные ступени, устланные красным бархатом ковром. Ковер здесь, как знал весь город, ежедневно выбрасывался и заменялся новым. Оттого только в Тал-Верраре можно найти множество нищих и бродяг, которые привычно спят на обрывках красного бархата.
Вид был потрясающий: направо, за очертаниями других игорных домов, просматривался весь полумесяц острова. На севере относительно темно по сравнению с освещенным районом Золотых Ступеней. За городом, к югу, северу и западу, серебристо фосфоресцирует Медное море, озаренное тремя лунами на безоблачном небе. Тут и там видны призрачные, словно ртутные мачты кораблей.
Посмотрев вниз и налево, Локки увидел за ломаной линией городских крыш пять более низких ярусов острова: несмотря на прочные камни под ногами, это вызывало головокружение. Вокруг слышались голоса развлекающихся, цокот копыт - лошади везли по булыжникам экипажи, по прямой улице шестого яруса их двигался сразу десяток. Вверху уходил в сверкающую темноту Солнечный Шпиль, освещенный алхимическими огнями, яркими, как свечи, которыми привлекают внимание богов.
- А теперь, мой профессиональный пессимист, - заговорил Локки, когда они отошли от Шпиля и оказались в относительном уединении, - мой вечно встревоженный купец, мой неутомимый источник сомнений и насмешек… что скажешь?
- О, совсем немного, мастер Коста. Мне трудно думать: меня подавляет утонченная гениальность твоего плана.
- Это весьма напоминает сарказм.
- Да боже упаси, - ответил Жеан. - Обижаешь! Твои невыразимые преступные добродетели вновь восторжествовали с той же неизбежностью, с какой приходит и уходит прилив. Склоняюсь к твоим ногам и прошу прощения. Ты гений, питающий само сердце мира.
- А ты…
- Если бы только здесь оказался прокаженный, - прервал Жеан, - дабы ты мог возложить на него руки и чудесным образом исцелить…
- Развонялся, потому что просто завидуешь.
- Возможно, - согласился Жеан. - Но на самом деле мы основательно разбогатели, нас не поймали, не убили, более того - пригласили на следующий этаж. Должен признать, что ошибался, называя твой план глупым.
- Правда? Хм… - Локки сунул руку под отворот куртки. - Надо сказать, план был действительно глупый. Невероятно безответственный. Еще одна бутылочка - и со мной было бы кончено. На самом деле я очень удивлен, что мы выиграли.
Он опять секунду или две рылся под отворотом и вытащил клочок шерсти шириной и длиной с большой палец. А когда упрятывал его в один из наружных карманов, от клочка поднялось облачко пыли. Локки на ходу старательно вытер ладони о рукава.
- Почти проиграли - просто другой способ сказать: в конце концов выиграли, - заметил Жеан.