- В аббатстве Пассиньяно.
Я намеренно назвал его не самым распространённым из именований. Конечно, все знали, что в монастыре Святого Михаила Архангела умеют управляться с самыми сложными проклятьями. А вот то, что знаменитый на всю Тоскану, да и за её пределами монастырь расположен в бывшем замке Пассиньяно, известно куда меньшему кругу лиц. И мне оставалось лишь молиться, чтобы священник, осматривающий меня, знал это название.
- Слава о нём идёт широко, - кивнул тот. – Нет нужды опасаться этого человека. Его проклятье заперто надёжно.
- Можешь одеваться, - велел мне командир стражей, - но знай, что я буду внимательно приглядывать за тобой.
- Постараюсь не злоупотреблять вашим гостеприимством, - бросил я в ответ.
Собрав вещи в охапку, я поспешил убраться из помещения через вторую дверь, ведущую в главный неф храма Сан-Антонио. Стражи проводили меня мрачными взглядами. Уверен, отдай их командир приказ и меня даже не отправили бы в боковые нефы, где собирали всех заподозренных в заражении чумой. Прикончили бы без лишних слов, а труп вышвырнули прочь, чтобы не осквернял святого места. Но, по всей видимости, осматривавший меня священник имел здесь немалый вес, и идти против его слова командир стражей не рискнул.
Внутри меня встретил отец семейства вместе с женой и обоими сыновьями. Я не следил за ними с того момента, как мы покинули разгромленный постоялый двор и был рад видеть всех живыми. Как и они меня.
- Это добрый знак, - хлопнул меня по плечу отец семейства. – Мы все живы и здоровы, а значит нам сопутствует удача, не так ли?
Я не стал говорить, что запас удачи обычно заканчивается в самый неподходящий момент. Не стоит портить настроение хорошему человеку. Ведь и он и его супруга с детьми были в самом деле рады видеть меня живым, хотя мы знакомы были всего несколько дней. Правда, такие дни часто заменяют годы.
- А что теперь будет? – с обычной детской непосредственностью спросил у отца старший из сыновей.
Они с матерью сидели на длинной лавке и внимательно глядели на отца, ожидая ответа. Оба мальчика ещё не вышли из того возраста, когда кажется, что родители всех умнее, сильнее и точно знают всё на свете.
- Ты же видел кавальери, что спасли нас на улице, - ответил отец семейства, - они обязательно вырвутся из города и сюда придут Бездушные.
- И они убьют всех нечистых и некромантов? – с наивным простодушием поинтересовался младший из братьев.
- Дурак ты, - тут же бросил ему старший, - конечно, придут и всех их убьют. Они ж на то и Бездушные!
Мать строго глянула на неразумное дитя, и тот быстро отвёл глаза.
- Нельзя обзывать младшего брата, - с усталой строгостью пожурила она его.
- Ну а чего дурацкие вопросы задаёт?! – тут же вскинулся старший сын.
- А ничего не дурацкие.
- Не шумите, - осадила обоих мать. – Не забывайте, где мы все находимся.
Вряд ли ей удалось так уж пристыдить детей, но они прекратили препираться, и лишь поглядывали друг на друга волчатами. Ну да братья на то и братья, чтобы вечно ссориться между собой.
Я быстро надел рубашку и джеркин, чтобы не смущать собравшихся в центральном нефе голым торсом и татуировками. Хотя на меня особо никто не смотрел. Люди были погружены в своё горе, и редко кто глядел не в пол. Пусть Пьяченца и была гарнизонным городом, однако тут жили и обычные люди: лавочники, мастеровые, вместе с семьями и детьми. И сейчас они потеряли всё. В их домах хозяйничали мародёры, разоряя нажитое, сами же они были вынуждены скрываться в церкви, ожидая прибытия Бездушных. А ведь всем известно, что те не особо церемонятся, часто оставляя после себя сожжённые кварталы городов.
Тевтон со скандинавом, которых я потерял из виду по пути до церкви Сан-Антонио, вскоре также вошли в общий зал. Отец семейства приветствовал их столь же сердечно, как и меня.
- А с пистольером что? – вспомнил я о последнем нашем спутнике.
- Я же говорил, что все живы и здоровы, - напомнил мне отец семейства. – Он отправился к алтарю, чтобы помолиться, и пока ещё не возвращался.
- Наверное, стоит последовать его примеру, - кивнул я. – Ты со мной? – спросил я у тевтона.
- Возблагодарить Деву Марию за наше спасение будет самым разумным поступком, - ответил тот.
- Скандинав пускай тоже идёт с нами, - сказал я.
- Он молится другим богам, - заметил тевтон.
- Ты ещё не обратил его в истинную веру? – притворно удивился я. – Значит, я сейчас попытаю счастья в этом деле.
- Безнадёжное дело, - заявил тевтон, однако скандинава позвал, и покрытый коркой подсыхающей крови здоровяк зашагал следом за нами.
Я взглядом выискивал человека в чёрном. Тот явно находился где-то здесь, в общем нефе. Он проскользнул сюда следом за мной, но я потерял его из виду, когда ко мне подошёл отец семейства. Сейчас же надо было найти его и как можно скорее.
- Ты алтарь потерял? – удивился тевтон, наблюдая за тем, как я внимательно оглядываю неф, полный людей.
Высмотреть человека в чёрном среди них было проблематично. В церковь набилось сотни людей. Они сидели на длинных скамьях, или без особой цели бродили по нефу. Священники беседовали с ними, оказывали помощь тем, кому она была необходима. Иных уводили на исповедь, давая очистить душу. Никто вроде громко не разговаривал, но в помещении царил негромкий гул, будто в улье, полном деловитых пчёл.
И всё же мне удалось заметить человека в чёрном. Он сидел, конечно же, в тёмном углу, расположившись прямо на полу, прислонившись спиной к колонне. Так сидели многие, кому не хватило места на скамье, а сил держаться на ногах уже не было. Лицо человека в чёрном закрывала повязка, так что видны были только глаза, на руках он носил кожаные перчатки. Ни на постоялом дворе, ни на улице он так не скрывался, и это ещё сильнее усилило мои подозрения относительно него.
- Пускай скандинав зайдёт сзади, - кивнул я в сторону сидящего на полу человека в чёрном, - и по моей команде крепко схватит этого типа.
- Так и знал, что мы не молиться идём, - ответил тевтон. – Надеюсь, ты расскажешь мне, во что нас втягиваешь.
- Думаю, сейчас всё встанет на свои места.
Тевтон бросил несколько отрывистых фраз скандинаву, и тот отделился от нас. Мы же вместе направились к сидящему на полу человеку в чёрном. Тот заметил нас с тевтоном, когда мы подошли почти вплотную. Скорее всего, сказались усталость и безумное напряжение первых часов этого дня. Он вскинулся было, но мы с тевтоном уселись на пол напротив него, откинувшись спинами на боковину ближайшей скамьи.
- Рад видеть тебя живым и здоровым, - бросил я человеку в чёрном. – Ты отлично стреляешь из лука. Хотел бы пожать тебе руку. Редко в наше время можно встретить такого человека.
Я протянул ему руку, и человек в чёрном, слегка замешкавшись, всё же протянул навстречу свою. Либо сильно устал, либо не ждал подвоха от того, с кем только что дрался плечом к плечу. Я поймал его запястье, сильно сдавив пальцами. Человек в чёрном попытался освободиться, но я держал крепко. Он левой рукой выхватил кинжал, но прежде я успел негромко крикнуть:
- Скандинав, давай!
И здоровяк, ловко примостившийся за колонной, тут же заключил человека в чёрном в свои медвежьи объятия.
- Вы что творите? – прошипел попавшийся человек в чёрном. – Я же с вами вместе нечистых убивал. Ограбить меня хотите? Так у меня ничего ценного нет.
- Заткнись, - оборвал его я, и стянул с его длинных пальцев, подходящих вору или музыканту, перчатку.
Кожа человека в чёрном была молочно белой, а ногти на всех пальцах, чёрными, будто выкрашенными чернилами.
- Вот же… - сдавленно произнёс тевтон. – Да это же нечистый. Шпион их что ли?
- Хуже, - ответил я. – Подними его капюшон, и загляни в глаза.
Тевтон так и сделал. Правую сторону лица человека в чёрном уродовал ветвистый шрам, начинающийся над бровью и избороздивший всю щёку. Левый глаз его был ничем не примечателен, а вот правый отливал той же зеленью, что и полные заразы камни крысолюдов.
- Вот же… - снова подавился словами тевтон. – Зараза… И как его сюда пустили? Чёрные свечи должны были почуять его.
- Они и почуяли, но ему повезло оказаться в одном помещении со мной, - ответил я.
- Твои татуировки, - понял тевтон. – Они не дают вырваться скрытому в тебе проклятью или заразе или ещё один Господь знает чему.
- Ты ловок, парень, - бросил я человеку в чёрном, - сумел спрятаться за моей спиной и нырнул сюда, пока стражи отвлеклись на меня. Вот только одного ты не учёл, я слишком хорошо знаю то, что скрывается внутри меня.
Я отлично помнил, как священники в Пассиньяно зажигали чёрные свечи всякий раз, когда Романо принимался за работу. И последний его визит они горели совершенно обычным пламенем.
- И что нам с ним делать теперь? – спросил тевтон.
- Приведи священника рангом повыше, - сказал я в ответ, - пускай он и разбирается с этим типом.
Тевтон уже поднялся на ноги, когда человек в чёрном остановил его коротким, негромким окриком. Привлекать к себе внимания он по понятным причинам не хотел.
- Погодите! Дайте мне объясниться.
- Мы тебя очень внимательно слушаем, - кивнул я.
- Я – вор, - честно признался человек в чёрном, - и не раз бывал в городах скорби. Там ещё осталось немало ценного, особенно для кое-каких из правящих семей, или их конкурентов…
- Что за бред, - возмутился тевтон, - какие ещё ценности? Да оттуда рейдеры вытащили всё ещё в первые годы. В городах скорби сейчас только бродячие мертвецы и остались.