Но за еду с него снова потребовали ответы, поэтому от завтрака пришлось отказаться. Надежда была только на любопытство ребят, но настала ночь, а никто не приходил.
- Как бы мне самому не начать разговаривать с клозетом, - проворчал Аргус. - Ах, Лури-Лури, что же они с тобой делают?..
И тут Аргус услышал тихие шаги, а потом чуть скрипнули ставни, и в темноте стала видна здоровенная светящаяся бабочка с кружевными крыльями.
- Это что за чудо природы?
- Это мой фамильяр! - гордо сообщила Кайя. - Её зовут Флумия, но я называю её просто Флу. Когда она вырастет, я смогу на ней летать.
- А где твои друзья?
- Я тут одна, - сконфуженно призналась девочка. - Ты расскажешь мне конец истории?
- За еду, - напомнил Аргус.
- Только крошки не оставляй!
- Уж не оставлю, не сомневайся.
- И платочек верни!
С этими словами Кайя чуть-чуть раздвинула стебли и протолкнула внутрь еду, завёрнутую в тряпицу. Аргус торопливо высвободил ломоть хлеба с тонким кусочком сала и пару сырных огрызков, которые тут же отправил в рот.
- С ужина утащила?
- Ага. Давай, рассказывай. А то сегодня тут обход делать будут, я могу не успеть.
- А как ты вообще сюда пробираешь?
- Не скажу, - буркнула девочка.
- Ладно, тогда слушай.
Когда Ромс, а так звали брата девушки, начал гневно кричать на убийцу, всё тело Алтемора покрылось порезами, но он не подал вида. Слова юноши ранили его, и это тоже было проклятье, наложенное Ахидной. Потом Ромс стать терять силы и упал, не в силах удержаться на ногах, ведь не положено простым людям заходить в мир духов.
Раньше Алтемор никогда не встречал себе подобных, поэтому ему стало жаль Ромса, но юноша ослаб и мог умереть в любую минуту, а его тело могло лежать где угодно. И тогда Алтемор попросил помощи у духа и пообещал ему часть себя в обмен на услугу. Листрий, так звали духа, показал ему дорогу, а потом впился в руку Алтемора выбравшимися из-под земли острыми корнями и стал пробираться к его сердцу, желая выпить всю силу до дна.
Кайя затаила дыхание и перестала жевать яблоко. Тут Аргус заметил, что давно уже доел и забыл потребовать добавки. Личико у девочки было перепуганное, но она без лишних слов сунула ему рассыпчатое пирожное и грушу. Аргус продолжил вещать.
- Алтемор не позволил Листрию выпить из себя всю силу. Он вернул юношу в его тело, а потом рассказал ему об Ахидне и о том, что его сестра уже давно не человек. И ещё он рассказал Ромсу о проклятии, которое висело над ним, чтобы юноша впредь следил за своими словами. Сказав всё это, Алтемор покинул его и отправился к дереву Таарма, чтобы запечатать в его дупле прах Ахидны. Только там божество на время успокаивалось, и ему приходилось долго копить силы, прежде чем возродиться.
Кайя втолкнула внутрь недоеденное яблоко, чтобы Аргус не останавливался. Но он уже увлёкся, и история стала обрастать голосами, цветами и образами.
- Алтемор шёл целый день. Под ногами стелился туман. Поля мерцали от белого пуха колючки и серебрились гребнями отцветшего ковыля. Дорога уходила вниз, верхушки темневшего впереди леса вставали вровень с холмом, на который поднялся Алтемор. Вдалеке темнели горы с полукруглыми вершинами, сглаженными ладонью времени. Где-то там стояло дерево Таарма, одинокое и древнее, как сам Алтемор. Его корни наполовину выступали из земли, а посреди ствола зияла расщелина, куда Алтемор каждый раз высыпал прах Ахидны.
- Куда ты идёшь? - заскрипели под ногами камни.
- Что ты прячешь? - спрашивали, цепляясь за полы плаща, любопытные кусты.
Аргус размахивал руками, изображая ожившие ветки, ухал совой и шипел, как змея.
- Дерево Таарма со стволом цвета глины и листвой, похожей на серебряные монеты, приветствовало Алтемора молчанием, но едва он достал из-за пазухи и развязал мешочек с прахом, как бешеный ветер вырвал его из рук.
- Листрий не забыл человека! - захохотал гром. - Человек не получит кору мёртвого дерева, человек больше не сможет пугать низших жгучим порошком. Убирайся, человек! Теперь моё имя Таарма!
Огромное дерево вздохнуло, корни начали оплетать лодыжки Алтемора, затягивая под землю…
- И он умер? - выдохнула Кайя.
- Нет, он не умер, - Аргус сделал большой глоток воды и со стуком поставил кружку на пол рядом с собой. - Но это был последний раз, когда он сжёг Ахидну. Позже он снова встретил Ромса, и тогда юноша, познавший силу своих слов, сказал:
- Ты же убиваешь всех, кого любишь, так почему не убьёшь так же Ахидну? Не потому ли она наслала на тебя это проклятье? Не потому ли, что любит тебя до сих пор и хочет заставить полюбить себя?
Алтемор ненавидел Ахидну и не мог полюбить её, но в тот день он кое-что понял. И когда через двадцать лет божество снова возродилось, он не стал его сжигать.
- А что же он сделал? Он так всё и оставил? - Кайя подпёрла щёки ладонями.
- Нет. Как только Ахидна поняла, что он больше не охотится за ней, то сама пришла к Алтемору. Он как раз сидел в своей избушке в Среднем мире, когда за рассохшимся дверным полотном послышалась песня. Алтемор прислушался. Где-то там голосом его возлюбленной пела Ахидна. Он толкнул дверь и вышел ей навстречу. В мире духов божество выглядело не как человек. Почти бесплотная, переливающаяся сотнями томящихся внутри душ Ахидна пела, и её песня, разносившаяся по лесу, была печальней воя осеннего ветра. Белые волосы обрамляли лицо пушистым ореолом. Тонкие руки были протянуты навстречу Алтемору.
Светила луна. Тёмный небосвод расчертил след падающей звёзды. Алтемор шагнул к ней, но Ахидна не убегала. Она всегда ждала смерть, улыбаясь. Наверное, ей нравилось умирать от руки возлюбленного, потому что именно тогда, в мгновение, когда Алтемор лишал жизни её тело, а потом носил на груди прах, он позволял ей быть рядом.
- Стой, - шептал колючий терновник.
- Не ходи к ней, - отговаривали низко склонённые ветви берёзы.
- Чего ты хочешь от меня? - спросил Алтемор, остановившись напротив Ахидны, когда до неё оставался десяток шагов. - Я не могу полюбить тебя, так чего ты хочешь?
Ахидна молчала, глядя на него полными тоски прозрачными глазами, в которых нет-нет и вспыхивали разноцветные искры.
- Вот он я, - сказал Алтемор, разведя руками - Всё, что я могу тебе дать, перед тобой. Выпей меня или дай умереть. Сделай, что хочешь.
Ахидна не подошла, но подплыла к нему, протягивая белёсые руки. Алтемор не отступил, и через миг Ахидна опустила бесплотную голову ему на грудь и замерла, как замирает снежинка, коснувшаяся губ. Один выдох - и она растает.
- Ты всё-таки любишь меня, - сказал Алтемор.
- Люблю, - сказала Ахидна, и в этом слове была вся горечь мира.
Юноша поднял глаза к небу. Сколько звёзд, и всего одна луна. Сколько несчастных душ, и только один Алтемор. И он вдруг понял, чего хочет Ахидна. Она желала жертвы, искупающей грехи и боль, за которые божество мстило людям.
- Раз так, - сказал Алтемор, - я дам тебе то, чего ты так желаешь, а ты дай в обмен своё прощение миру.
Ахидна подняла на него полные звёзд глаза и улыбнулась. Жизнь стала покидать юношу. Одна за другой из Ахидны высвобождались цветные души и, напитавшись силой, поднимались ввысь, спокойные и свободные. Одна. Две. Десять. Алтемор потерял счёт. Древнее божество рассеялось, и умирая, он видел, как последняя искра поднялась к небу.
- Глупый человек! - шипел Листрий, скользнувший змеёй между травы. - Никто не узнает о тебе! Никто не вспомнит! Духи посмеются над тобой! Глупый человек отдал силу и умрёт!
- То, что осталось, возьми себе, - сказал Алтемор, закрывая глаза.
К бездыханному телу потянулись ползучие ветки. Они оплели Алтемора и бережно подняли над землёй. Кора клёна расступилась, и могучий ствол вобрал в себя останки глупого человека.
- Он всё-таки умер? - смахивая слёзы, спросила Кайя.
- Такова цена прощению, - пожал плечами Аргус. - Это даже хорошо, что он умер. Он встретил тех, кого потерял, и снова обрёл семью. Легко ли всё время быть одному? Вот я жил в замке почти один. У меня был только дворецкий - ужасный зануда. Но он стал привидением, и даже не мог испечь пирог на мои именины! А когда я отправился в путешествие, чтобы спасти замок, у меня был только Лури. Потом появились друзья и пропали, а теперь и Лури нету. Что же с ним сделают?..
Внизу послышался топот. Девочка испуганно подскочила. Наверх поднимались белые волшебники. Они были уже совсем близко, когда Кайя погасила бабочку, распахнула ставни и, не зная, куда бежать, протиснулась в камеру пленника. Когда она поняла, что натворила, то едва не закричала.
- Полезай под кровать, - шепнул Аргус. - А то они тебя увидят. Полезай, говорю!
Она не посмела ослушаться. Мальчик улёгся и сделал вид, что спит. Кто-то раздвинул плетение, посветил внутрь фонарём и ушёл.
- Вылезай, - скомандовал Аргус, когда снова стало тихо.
- Я тебя боюсь! - всхлипнула девочка под кроватью.
- А разве я страшный?
- Страшный!
- У меня есть шрамы или я громко кричу?
- Нет… Ты даже немножко красивый, но страшный всё равно.
- Вылезай и беги домой.
- А давай, ты меня не убьёшь, а я тебе скажу, что сделают с твоим лисом?
- Я и так не собирался тебя убивать, но давай, - согласился Аргус.
Девочка осторожно вылезла из-под кровати и, пятясь, приблизилась к решётке. Стебли оплели её и вытянули наружу, как клён, вобравший в себя Алтемора. Аргус сидел неподвижно, раздумывая, не получают ли белые волшебники способность управлять растениями от духов. Но ведь Листрий совсем не светлое существо, возможна ли связь между ними?