Хотя в опустевших кладовых замка уже и так почти ничего не было - что-то подъели, что-то испортилось. Дни проходили в унылом ожидании, а ночи в страхе - никто не знал, зачем их тут собрали, и что будут с ними делать дальше. Драконов боялись до дрожи в коленках. Каждый раз, когда раздавался скрежет отворяемой двери, воздух словно становился густым, вязким и нечем становилось дышать.
Дети перезнакомились друг с другом, узнали, кого и откуда принесли, поэтому появление чужака было обнаружено сразу. Однажды утром, когда все проснулись и занимались, кто чем придется, ожидая очередного дракона, который проведет их по ежедневному маршруту, неподалеку от Милы оказался новичок. Которого не привели драконы, он появился из ниоткуда. Он был странный такой. Лицо такое, ну, другое совсем. Разговаривал и то не как все они. Напряженная тишина упала в зале.
Мальчик попытался улыбнуться, попытался заговорить - не получилось. Да улыбка была необычная, кривая, лицо бледное, глаз дергается. Потом мальчик все-таки смог сказать, что его зовут Абраша, смешно картавя и пришепетывая. Мила первая смогла преодолеть страх и подошла поближе, стараясь все же не касаться новоприбывшего:
- Ты откуда взялся такой? Ты драконыш? Или как там у них детенышей называют?
Кто-то из столпившихся в кучу ребятишек выкрикнул:
- Да он дурак просто какой-то! Он говорить не умеет! Надо его убить!
Мила осмелела настолько, что взяла мальчика за руку и, пристально глядя ему в глаза, спросила:
- Ты - мальчик? Ты не дурак, ведь так?
И тут Абрахама, а это был он - затаившись в кладовке, ел, как попало, жил с оглядкой, дышать страшно; прорвало. Захлебываясь слезами, косноязычно, торопясь, чтобы не прервали, он начал говорить… Вчера вечером, когда их перед сном выводили за водой и едой, он проскользнул вместе со всеми сюда, а потом спрятался и уснул, успокоенный уже тем, что не один. После долгого бессвязного повествования Абрахаму полегчало, и он, успокоившись, начал говорить внятнее.
Рассказал, что слышал, как страшный дядька с горящей головой, который недавно на стене появлялся, велел зачем-то детей собирать в замке. А зачем - он не понял. Зато так он узнал, что в замке есть еще дети и куда их запирают, а дальше - дело простое. Абрахам подождал, пока драконы улетят на промысел, нашел запертую дверь, из-за которой слышались детские голоса. Попробовал отпереть - но замок тяжелый и большой, ключа нет, сломать его хрупкие детские ручонки не смогли.
Осталось только одно - попробовать пробраться, когда новеньких привезут или там еще по какой нужде двери отопрут. Страшно было, сидеть в темном закутке и ждать, ждать, чтобы попасть сюда. Зато Абрахам сообщил им новость, что сожрать драконы их пока не собираются, может быть, только тех, которым уже много лет. Мила послушала, послушала и велела оставаться Абраше здесь, с ними, а там видно будет.
В глазах у девочки заледенел страх - ее-то вполне могли скоро съесть, но она молчала, чтобы еще больше не перепугать остальных, если, конечно, такое возможно.
После полудня драконы притащили новую партию пойманных, которых бесцеремонно втолкнули в залу. Среди новеньких опять оказался странный мальчик.
Худенький, с раскосыми глазами, поблескивающими серым жемчугом астрономовой крови, молчаливый. Он старался держаться особняком, лишь, когда Мила поинтересовалась, кто он и откуда, показал клочок бумажки, на которой было написано, что зовут его Кир, что он не умеет говорить, что маму его зовут Лентина, из клана астрономов, а отец был из клана каменщиков. Мила удивленно уставилась на новоприбывшего - ведь все знают, что нет больше у астрономов детей, потому что и мам теперь нет. Но промолчала - она уже повидала много странного за свою коротенькую жизнь и давно научилась держать язык за зубами. Кир присел возле стены, выбрав более-менее свободное местечко, и разглядывал, пытаясь разобраться в обстановке. Он разглядел среди детей Абрахама, и перебрался к нему поближе, почувствовав такого же отверженного, как и он. Крепыши, разместившиеся кружком в относительно чистой части зала, зашушукались, оглядываясь на них.
Послышались глумливые смешки - дескать, уродцев нам на потеху везут, можно цирк устроить будет и не так скучно сидеть, да и сожрут их первыми - вытолкнем за двери, когда драконы придут, и все тут. Крепыши эти, до появления Милы, умудрились держать и без того запуганных детишек в страхе, отбирая наиболее ценные вещи, одежду и еду. Мила, оказавшись здесь, быстро навела порядок и расставила все и всех на свои места, и сейчас девочке оказалось достаточным лишь быстро зыркнуть в их сторону, как они тут же примолкли.
При отсутствии должного ухода дети очень скоро стали выглядеть, как уличные бродяжки. Оборванные, исхудавшие, у многих беспрестанно текли сопли, частые слезы из загноившихся глазенок промывали чистые следы на замурзанных мордашках, всклоченные головенки, сбитые колени - они походили друг на друга, как члены какого-то братства. Даже самые старшие и сильные - те же крепыши, что поначалу хорохорились - выглядели же, как все - вздрагивали при малейшем шуме, всхлипывали во сне, настороженные днем, похожие на маленьких зверенышей. И ждущие чего-то - какой-то определенности, пусть уже или начнут их съедать или кто-нибудь придет и спасет…
Тревожно побагровел быстрый закат, солнца просто упали за горизонт.
Лентина проснулась резко, как от удара. Села в повозке, потянулась, разминая захрустевшие косточки, почувствовала себя вполне отдохнувшей и готовой к новым свершениям. Только вот чего-то не хватало. Оглядела повозку - никого, заглянула под колеса - тоже пусто. Пригладила волосы, выбившиеся из туго заплетенной косы, и тут ее обдало жаром - Кир, вот кого не хватает! Когда она засыпала, он уже давно сопел рядом, и она крепко прижала его к себе, когда укладывалась вздремнуть с часок. Ничего себе вздремнула. Встала во весь рост, огляделась, покричала.
Мальчик никогда не уходил далеко без спроса. Тревога сжала сердце, подступили слезы, но жалеть себя было некогда. Встрепенулась, дернула поводья так резко, что возмущенная крепкая лошадка рванула изо всех сил, заставив повалиться на доски.
Лентина проехала назад до тех пор, пока не нашла то место, где она начала засыпать.
Это оказалось совсем рядом, лошадь, почуяв ослабевшие поводья, прошла еще немного и остановилась, прельстившись островками сочной травы. Уже стемнело, поиски ни к чему не привели - от крика охрипла, от беготни сбила ноги.
Отчаявшись, Лентина решила здесь переждать ночь, вдруг Кир отошел недалеко, заинтересовавшись чем-нибудь, хотя сама не верила в это - он никогда не уходил от нее, не позвав с собой. Разожгла небольшой костерок из валявшихся поблизости веток. Лошадку отправила попастись, стреножив покрепче. Истерика улеглась, уступая дорогу холодному разуму - чем всегда славились женщины клана астрономов. Перекусила тем, что попалось под руку, достала карты, разложила, сверилась со звездами, нашла место, где она сейчас находилась. Увидев, что совсем неподалеку расположен замок рыцаря фон Маара и несколько деревенек, решила, что с рассветом первым делом отправится туда. Не мог же девятилетний мальчишка исчезнуть бесследно. А раз видимых следов нет, значит надо искать тех, кто мог что - то видеть или знать. Приняв решение, Лентина села на еще теплую, медленно отдающую дневное тепло, почву рядом с повозкой, обхватила колени, прислонилась к колесу и погрузилась в чуткую полудрему, твердя про себя, что она готова спуститься к Хрону, убить, украсть, обмануть, но вернуть своего мальчика живым.
Утро показалось безрадостным, окружающая степь - серой. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, и Кир не вернулся. Пришло время отправляться в путь. Сборы долгого времени не заняли. Подбираясь все ближе к замку Мааров, удивилась крайнему запустению и безлюдью, хотя она о хозяевах не слышала, но это ничего не значило. В последнее время, да и раньше, Лентину мало заботили сплетни и слухи. Не было ни одного путника - ни конного, ни пешего, повсюду валялись разлагающиеся туши животных - и домашних, и диких. Подумала, а не напала ли какая болезнь на обитателей? Повсюду кружили разжиревшие стервятники, вонь стояла несусветная. Перевернутые обозы, какой-то явно домашний скарб. Чем ближе к замку, тем хуже. Лентине хватило ума и хитрости спрятать повозку неподалеку, крепко привязав лошадь к прибрежным кустам, так, чтобы та могла дотянуться и до еды и до воды. Уговаривая себя шепотом, что это - на всякий случай, вдруг животина проголодается, что сама она отлучится ненадолго, что в замке просто настолько нерадивый хозяин, ну или все-таки больны чем. Потихоньку подобралась к распахнутым на всю ширь воротам и зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса и отвращения.
Реальность оказалась гораздо страшнее всяких выдумок. В загаженном замке хозяйничали, шипя друг на друга, огромные крылатые ящеры. Лентина тихо прокралась за ворота, вздрагивая при каждом шорохе, спряталась в караулке. На пороге темной комнаты валялся маленький башмак. Брошенный или потерянный, потому что тонкие шнурки перетерлись и порвались. Сердце ударилось о ребра бешено и замерло, хотя Лентина отчетливо помнила, что на Кире были короткие мягкие сапожки - совсем без шнурков. Но один только вид маленького башмака заставил сердце скакнуть. Надежда - последнее прибежище потерявших все, появилась ниоткуда и разгорелась ярким пламенем, заставляя надеяться на чудо, которое привело-таки ее сюда, разрушая холодную отрешенность, поселившуюся в голове со вчерашнего вечера. Девушка затаилась, забившись в уголок, призывая все ту же холодность на помощь своему разуму, который хотел действовать, схватить первый подвернувшийся под руку меч, сук, лопату, да что придется, выскочить из убежища и с громкими воплями разгромить к драконову папеньке всю эту берлогу.