- Эта пришелица не лжет. Мы видели, как царица обнимала и целовала земного мага. Перед этим они играли и беседовали, а мы дрались над морем. Маг выиграл у царицы черный жемчуг и два когтя с левой лапы, а потом маг подарил царице свой шлем. А потом царица поцеловала мага…
Клаус стоял, как громом пораженный. Ничего не говорил, не двигался и, казалось, даже не дышал.
- Кла-а-аус! - застонала Катарина из глубины холма.
Этот звук заставил всех вздрогнуть, а Клаус, придя в себя, прыгнул высоко в небо, обратился в дракона и унесся куда-то, разметав по небу собратьев своими могучими крыльями, похожими на черные паруса корабля-призрака.
- Кла-аус! - вновь закричала царица драконов, и вопль этот теперь напоминал рыдание.
- Отпустите ее, Валентин, - тихо сказала Моника.
На этот раз маг-дуб послушался, и Катарина покинула холм, выползла под серое небо на пустошь, обратилась в человека и заплакала, присев на огромный полосатый камень.
- Клаус. Мой Клаус, - стонала она, пряча лицо в ладони. - Я его потеряла… потеряла… Ох, болит… как болит сердце…
Теперь в ней не было ничего грозного, ничего пугающего - на валуне сидела несчастная, горюющая девушка.
Моника покачала головой, подошла, села рядом, коснулась пальцами плеча Катарины:
- Не надо так убиваться. Он просто сильно расстроился. Он вернется. Обида и злость улягутся - и он вернется…
- Ах, нет, нет, - всхлипнула Катарина. - Он такой гордый! Он дулся на меня в прошлом веке, когда я танцевала с Тимом на празднике. Дулся очень долго… И вот теперь… А мы ведь только-только помирились… Ах, нет, нет…
- Но, если для тебя так важен Клаус, зачем ты очаровала Иллариона? - спросила Моника, протягивая зареванной царице пакет с душистыми одноразовыми платочками.
- Я… я… я часто бываю совершенно несносной, - призналась Катарина, вытирая мокрые щеки. - Я сама не знаю, зачем… Чтоб позабавиться, наверно… Но это легко исправить. Илларион выиграл у меня два когтя. Один из них вполне может разрушить мои чары. Коготь надо вогнать Иллариону в грудь, он сам найдет сердце - и чары пропадут. Все очень легко. Я думала: вы там сами догадаетесь…
- Коготь? В сердце? Но это же опасно, - сказала Моника. - Илларион может умереть.
- Маги не умирают от драконьих когтей, - ответила царица и громко высморкалась в платочек. - Магов может уничтожить только магия. Сильная магия. Драконья - не такая.
- Что ж, если так, - девушка развела руками. - Значит, мне больше нечего тут делать.
- Наверно, - вздохнула Катарина, с неизбывной тоской глядя в ту сторону, куда улетел Клаус.
- Ты извини. За эту выходку с деревом, - робко произнесла Моника.
- Все нормально, - махнула тонкой рукой царица драконов. - Я за Клауса тоже на многое способна… А то, что произошло, пусть мне будет уроком. Мне ведь много веков, а я так и не научилась сдерживать свою пакостную натуру. Вот и получила по заслугам, - она горько усмехнулась, посмотрев на стоящих в отдалении юношей-драконов, и им махнула рукой. - Что смотрите? Представление закончилось. Летите куда-нибудь по своим делам.
Парни послушно обратились в монстров, поднялись в воздух, тяжко ворочая крыльями, и рванули куда-то за холмы. За ними потянулись и остальные драконы.
На пустоши вновь загулял ветер.
Катарина поднялась с камня, еще раз тяжко вздохнула, еще раз вытерла глаза и нос, повернулась к Монике:
- Я могу их себе оставить? - показала девушке пакетик с платками.
- Конечно, - кивнула Моника.
- Спасибо, - царица слабо улыбнулась. - Ты очень смелая. Обычный человек, а такая смелая. Ты не испугалась нас.
- Не такие уж вы и страшные.
- Ну, просто мы не выспались. Ты и твое дерево всех разбудили…
Девушки помолчали, пристально глядя друг на друга.
- Мне жаль, что с Клаусом все так вышло, - сказала Моника.
- Это ничего. Как-нибудь справлюсь, - покачала головой Катарина. - А мне вот жаль, что из-за моей дурости ты вляпалась в наш мир. Как тебя обратно отправить - ума не приложу…
Этап четвертый (проблемный)
Моника растерянно ходила туда-сюда по тому месту, где когда-то был пространственный разлом, через который она и Валентин ввалились в мир драконов.
- Где-то тут! Да! Я уверен! - говорил маг-дуб, прощупывая корнями землю. - Тут даже пахнет по-особому - свежими яблоками, белым наливом. Именно так пахло у вас в холле, когда Наваркин ворожил с переходом.
- Что же делать? - развела руками Моника, и на ее предплечья тут же с веселым писком прилетели семь эльфов. - Что мы можем сделать? - она осторожно стряхнула малышей в траву.
- Наверное, вы ничего не можете, - отозвалась Катарина (она надела пробковый шлем, подаренный Илларионом, и пошла на пустошь провожать Монику и Валентина).
- Наверное, надо ждать инициативы Наваркина, - сказал маг-дубок. - Он должен вновь открыть разлом, чтоб вытащить нас отсюда… Хотя, я очень сомневаюсь в том, что он сейчас во вменяемом состоянии. Наверняка укурился и спит где-нибудь…
Тут Моника кое-что вспомнила и повернулась к Катарине:
- Наваркин спрашивал меня о траве. О чудесной траве, которую можно курить. У вас тут есть что-то подобное?
- У нас тут много всякой травы, - кивнула царица. - Какая вас интересует?
- Я ж говорю - курительная.
- Курить можно любую, - улыбнулась Катарина. - Главное: что вы хотите получить от затяжки.
- Наверное, дивные, приятные видения.
Царица драконов кивнула и осмотрелась, скользя взглядом по густым кустикам вереска. Прошла в сторону холмов, подобрав полы своего длинного белого одеяния, похожего на наряд средневековой дамы.
- Ага. Вот она! - наклонилась и вырвала с корнем какие-то странные беловатые кустики, смахивающие на скелетики. - Она дает чудесный аромат, когда горит, - и дунула желтым пламенем на траву. - Славная штука. Мы добавляем ее в ночные костры, когда хотим плясать и петь. Принюхайся.
Моника потянула носом и заулыбалась: запах не только был великолепен - он прогнал тяжкие мысли, притушил тревогу и страх.
Катарина тоже улыбнулась, заметив, как изменилось выражение лица девушки.
- Да-да, наверно, это и нужно вашему Наваркину, - и протянула Монике горящий кустик. - Осталось только добраться до него…
- Разлом! Разлом открывается! - завопил вдруг Валентин, приплясывая на своих корнях посреди вереска. - Наваркин не забыл о нас!
В самом деле, в пространстве уже зияла золотистая трещина, вокруг него с писком носились растревоженные эльфы, а из разлома несся громкий баритон магического врачевателя:
- Вы там есть? Вы там где? Вы там все закончили?
- Тут! Мы тут! - завопила Моника, бросаясь к расщепу. - Забирай нас! Скорее!
- Подожди! - Катарина схватила девушку за руку. - Надо бы попрощаться. Оставь мне что-нибудь на память.
- Что ж оставить? - развела руками Моника.
- Вот это, - лукаво улыбаясь, царица драконов ткнула пальцем в солнцезащитные очки, которые торчали из нагрудного кармашка мониковой куртки.
Девушка, ни секунды не теряя, вручила Катарине сей сувенир.
- Мерси, - поблагодарила царица драконов и сняла с пояса шнурок с каким-то черным камушком. - А я подарю тебе вот это. Это одна из предсмертных слез моей матушки. Красивая и волшебная штука. Она тебе удачу принесет. Не потеряй…
- Разве можно мне такое? - смутилась Моника. - Наверно, это дорого для тебя.
- У меня еще есть, - улыбнулась Катарина, показав, что на ее поясе полно шнурков с черными камушками. - Такие есть у каждого дракона. Слезы мамы драконы дарят тем, кого считают своими друзьями. Что ж, без обид?
- Без обид.
Тут Наваркин явил свою голову из расщепа и простонал:
- Вы там скоро? Мне уже чан болит от треска! И температура нехило повысилась!
- Иду-иду! - отозвалась Моника и побежала к переходу.
Следом за ней, раскачивая разросшимися ветками, поспешил зеленый Валентин.
- Куда?! - в ужасе завопил Наваркин. - Ты не пролезешь! - и замахал на шагающий дуб руками. - Ты ж меньше был!
- Ты сам говорил: тут многое не такое, как у нас, - ответила Моника, прыгая к доктору.
- Он же не пролезет! - повторил Наваркин, хватая девушку в объятия.
- Пролезу! - заявил маг, сложил вместе самые раскидистые сучья и полез в расщеп.
Пока втискивался, кряхтя и охая, местами ободрался, а, оказавшись в холле, рухнул на пол, обратившись в обычное безмолвное дерево. И сбил при этом ошалевшего Наваркина с ног.
- Чтоб тебя! - ругнулся эскулап, хватаясь за ушибленный затылок.
Моника же оборотилась к расщепу, чтоб помахать Катарине рукой на прощание.
Но царицу драконов девушка уже не увидела, потому что разлом, со скрипом пропустив через себя дуб, спешно закрылся, словно испугался, что придется пропускать еще что-нибудь огромное. Края трещины сомкнулись, полыхнули на прощание белым огнем, и все исчезло, оставив после себя запахи вереска и дрока.
Моника уже в пустоту прошептала "всех благ" и повернулась к Наваркину.
Тот с досадой смотрел на лежащий посреди холла дуб:
- Ну и что с ним теперь делать? Как его вынести? Если только распилить…
- Нельзя его пилить! - сказала девушка. - Он же погибнет.
- Но, валяясь тут, он тоже погибнет, просто процесс погибания растянется во времени, - заметил Наваркин.
- Я поговорю с Илларионом - он его расколдует.
- Ну-ну. Ты, барышня, сперва Ларю расколдуй, а то ему ни до чего дела нет, окромя лика распрекрасной Катарины. Узнала, как это сделать?
- Узнала. Надеюсь, все получится…