Он вышел в коридор, где его ждали Альберт и Вернер. Оба они одновременно повернулись к нему с вопрошающими лицами, но давать им отчет он, конечно, не собирался.
- Среди женщин, которые остались там, - Эмиль неопределенно ткнул рукой, - подберите парочку из тех, кто выглядит попонятливее, и отправьте их к молодой госпоже, пусть прислуживают ей. Между прочим, почему в комнате нет света? И накройте для нее ужин, не годится морить даму голодом. И еще: подберите для нее и ее будущих служанок экипаж. Когда мы двинемся дальше, они отправятся с нами.
Адъютанты так и вытаращили на него глаза, а Альберт осмелился спросить:
- Ваше величество, зачем?!
- Затем, - ответил Эмиль, сощурившись, - что эта дама - мой личный трофей.
Больше они вопросов задавать не стали. Но, когда Эмиль повернулся к ним боком, Вернер вдруг кинулся к нему:
- Ваше величество, что это?! У вас плащ порван… и… кровь!
- Ах, это, - Эмиль скосил глаза. - Я уже и забыл. Это ерунда. Плащ только жаль, новый совсем…
Подумав, он приложил ладонь к плечу и прошептал под нос формулу. А когда отнял ладонь, ткань под ней, хоть и пропитанная кровью, оказалась совершенно целой.
- 3-
Большая круглая зала имела довольно жалкий вид. Со стен ее были самым варварским образом сорваны гобелены и вымпелы, пол был усыпан разнообразным мусором: каменной крошкой, обрывками ткани, битым стеклом. Кроме того, на гладких истертых камнях там и тут виднелись подозрительные бурые пятна. Часть высоких стрельчатых окон лишилась стекол, и теперь по зале беззастенчиво разгуливал сырой осенний ветер.
Несмотря на неприглядность и неудобство обстановки, именно здесь собрались все старшие офицеры. Со всего замка сюда была стащена уцелевшая мебель, на которой они и разместились. В большом камине был разведен огонь, но он не мог разогнать промозглой сырости. Так что большинство офицеров сидели, запахнувшись в серо-черные походные плащи, под которыми не было видно нашивок.
Эмиль, который тоже присутствовал здесь и возглавлял собрание, единственный был без плаща. Он красовался в черном расстегнутом камзоле. Ему было жарко, и лицо его пылало ярче, чем огонь в очаге. Холода он совершенно не чувствовал - как и всегда, когда был возбужден. Недаром офицеры часто поговаривали, что у молодого императора слишком уж горячая кровь.
Собрание носило наполовину официальный характер: все присутствующие, включая самого Эмиля, сидели. Он издавна терпеть не мог разговаривать с людьми, глядя на них снизу вверх. Это было, как минимум, неудобно, и очень затрудняло работу с ментальной магией, если в ней возникала нужда. Поэтому он охотно жертвовал выполнением правил этикета ради элементарного удобства общения.
С несколько рассеянным видом он выслушивал доклады старших офицеров, которые следовали один за другим. Все они были составлены разведчиками и касались обстановки в Скаане, и все это было не то. В первую очередь его интересовало совсем другое, то, из-за чего он и затеял эту безумную игру в империю. Народные волнения по всей Скаане? Крестьяне из деревень бегут в леса, опасаясь бесчинств касотских солдат? Князья и дюки заперлись в своих замках, не желая признавать власть нового правителя? Ерунда, со временем все придет в норму. Крестьяне рано или поздно вернутся на поля, горожане успокоятся - какая им разница, кто сидит на троне и собирает налоги? Аристократы через пару недель сами приползут к нему в Эдес приносить присягу, если не захотят лишиться своих владений… и своих голов.
- Господа! - он встал, не дослушав последнего докладчика. - Благодарю вас за ваши старания. Все это прекрасно… э-э-э… то есть, я хотел сказать, что ситуация мне, в общем, ясна. И о том, как переломить ее в нашу пользу, мы с вами еще поговорим. Но, господа, я не услышал от вас ничего касательно скаанских магиков. Я, по-моему, просил вас уделить этому вопросу пристальное внимание. Что вы на это скажете?
Никто из офицеров не спешил давать разъяснений, и Эмиль нетерпеливо нахмурился.
- Что же, вам нечего сказать? Дюк Энгас, прошу вас, объяснитесь.
Дюк Энгас, главнокомандующий касотской армией, поднялся со своего места. Он был лет на двадцать старше Эмиля, ниже его на полголовы и раза в полтора уже в плечах. Воин он был неважный, но зато как стратег не знал себе равных. Старый король Исса полагался на него во всех военных делах, доверяя ему больше, чем себе, и Эмиль в этом отношении следовал примеру деда, тем более, что дюк Энгас показал себя человеком лояльным.
- Ваше величество, - откашлялся главнокомандующий. С Эмилем он всегда держался подчеркнуто официально и почтительно. - Мы пока не располагаем никакими сведениями насчет магиков. Видите ли, ваше величество, у нас не было времени заниматься этим вопросом.
- Не было времени? - переспросил пораженный Эмиль. - У вас должно было найтись время! Я разве не объяснял вам, какую важную силу представляют собой магики? Не объяснял, что мы должны обратить эту силу себе на пользу как можно скорее, прежде чем кто-нибудь додумается перехватить ее у нас? Дюк, я полагал вас человеком более сообразительным и расторопным.
Дюк Энгас смотрел волком, и все его мысли легко было понять, даже не прибегая к помощи ментальной магии. Дюк Энгас ненавидел и боялся магиков, и считал великим несчастьем и просчетом богов, что на касотский трон взошел король-колдун. Дюк Энгас полагал, что магиков следует сжигать на кострах или, в крайнем случае, заточать в высоких башнях с толстыми стенами - как это и было при предшественниках Эмиля, как это было принято по сей день на всем Западном материке, в Самистре и даже в Истрии. Он, впрочем, держал все эти соображения при себе, зная, как поступает молодой император-колдун с теми, кто пытается идти против его воли. Но сама мысль о том, чтобы перетащить всех магиков, до которых можно будет дотянуться, в Касот, лучше всего - в столицу, и учредить специальную магическую гильдию при храмах Гесинды, - сама эта мысль была для него отвратительна. Он полагал, что воплощение этой задумки императора грозит перевернуть государственные порядки с ног на голову - что, впрочем, и наблюдалось в последние годы. Столичные магики уже вылезли из своих башен и обнаглели до того, что расхаживали по улицам средь бела дня, между честными горожанами, даже не пытаясь скрывать свою принадлежность к "одержимым" Гесиндой. А император, - сам такой же, как они, порченный, - во всем им потакал. И вот, мало ему магиков касотских, он хочет перевезти в Эдес еще и магиков скаанских!..
Все это легко читалось на худощавом и аристократически-вытянутом лице дюка Энгаса, и Эмиль не мог удержаться от усмешки. Что ж, дюк, по крайней мере, достаточно умен, чтобы при всей своей ненависти к магии все же занять правильную сторону и удерживать себя от сования палок в колеса императору. Желающих совать палки и вообще недовольных новыми порядками в последние годы находилось немало, и все они закончили свои дни одинаково печально. Гораздо печальнее, чем несчастный принц Люкка, старший брат императора…
- Поскольку вы человек чрезвычайно занятый, - проговорил Эмиль, усмехаясь, а про себя подумал: люди что-то распустились, позволяют себе игнорировать императорские приказы, нужно принять жесткие меры, - я решил помочь вам по мере сил. Мне удалось провести кое-какие исследования в здешнем архиве… жаль, что архивариуса уже нет в живых, он мог бы оказать мне в этом неоценимую помощь, и дело пошло бы быстрее… - заметил он как бы между прочим. - Так вот, господа, я подготовил для вас список, где перечислены все магические башни Скааны, - он взял со стола скрученные в свиток листы бумаги и протянул их дюку Энгасу. - Возьмите, дюк. Вам остается только разослать людей и организовать сопровождение - в общем, не мне объяснять вам, как действовать. Если с этим делом возникнут какие-то осложнения, обращайтесь напрямую ко мне… Господа! Ваши доклады я обдумаю в ближайшее время. Пока же, все свободны. Благодарю вас.
Офицеры поднимались с мест и, кланяясь в сторону Эмиля, по одному покидали залу. Эмиль, вытянув ноги, сел на стул рядом с камином и рассеянными кивками отвечал на их поклоны. Наконец, в зале остался только он и Альберт с Вернером. Молодые люди держались неподалеку от него в течение всего совещания, неприметные и услужливые, как тени, и выполняли в основном функцию секретарей, делая по знаку Эмиля нужные записи. Теперь они собирали свои бумаги и письменные принадлежности, тихо переговариваясь.
- Господа! - обратился к ним Эмиль, и они тут же одновременно повернулись к нему. - А вы что скажете про эту затею с магиками? Может, и правда, глупость, а?
Ему было душно, он встал и подошел к одному из окон. В окно толчками врывался ветер; Эмиль подставил его холодным потокам лицо, но легче не стало. Как же надоело, подумал он, сдерживать это ужасное давление человеческой массы! Я что, так и буду всегда - один против всех?.. И это даже не бремя власти: правителю в делах государственных хотя бы можно опереться на советников, офицеров… на адъютантов, в конце концов. Это - бремя гораздо более тяжкое, бремя непохожести на других и непонятости другими. Эх, Гесинда меня возьми, вот вернусь в Эдес, непременно первым делом зайду в гильдию. Там, конечно, тоже толком никто меня не понимает, нет у нас в Эдесе ментальных магиков, но там, хотя бы, посочувствуют… Впрочем, что это я распустился? Сочувствия захотелось! Смешно. Вон, мальчишки считают тебя железным человеком, ну так будь добр соответствовать представлению подданных.
- Так что скажете? - поторопил он адъютантов, которые все еще молчали.
- Вы лучше разбираетесь в магии, ваше величество, - ответил Альберт после короткой паузы. Он опять, как видно, взялся отдуваться за двоих. - Поэтому вам лучше видны все те выгоды, которые мы можем получить от создания гильдий.