- Вы так говорите, будто совсем не расстроены, - сказал я, разглядывая повязку у него на глазу и дума я, как, должно быть, ужасно стать слепым.
Вейнис пожал плечами:
- Я бы предпочел жить с глазом, но раз так - делать нечего. Все равно это еще не конец света. Я еще слышу, различаю запахи, могу искать дорогу на ощупь - в общем, не пропаду. Конечно, не сразу привыкаешь, но я же научился жить с одним глазом, научусь и без единого.
- Собираешься покинуть Гору? - поинтересовался мистер Джутинг.
- Нет, - ответил Вейнис. - Случись такое раньше, я бы так и сделал. Я бы, как принято, стал скитаться по свету, пока не найду свою смерть. Но пришествие Властелина вампирцев все изменило. Парис попросил меня остаться. Я могу тут пригодиться: хотя бы помогать на складах или в кухне. Теперь у нас каждый вампир на счету. Если я останусь, то более молодой и крепкий вампир, которого я тут подменю, сможет сражаться с вампирцами.
- И я тоже остаюсь, - сообщил Себа. - Мне не разрешили уйти. Так что большому миру с его приключениями придется подождать. Теперь обязанность всех, даже старых и больных, вносить посильный вклад в общее дело. Сейчас не время ставить свои интересы выше интересов клана.
При этих словах я аж вздрогнул. Курда говорил о том же самом. Это он считал, что неправильно и жестоко избавляться от слабых и больных. Какая ирония, что его предательство и смерть привели к тому, что вампиры стали соглашаться с тем, что он говорил!
- Так, значит, твое предложение снимается? - спросил мистер Джутинг у Себы. Он должен был занять пост интенданта, когда Себа подаст в отставку.
- Да. Но я уверен, Князья и тебе найдут какую-нибудь работку. - Он улыбнулся. - Может, пол подметать станешь.
- Может, и стану, - тоже с улыбкой ответил мистер Джутинг. - Мика уже предложил мне остаться и снова занять пост Генерала, но я сказал, что пока не могу об этом думать. Решу потом, когда хорошенько все взвешу.
- А как Даррен? - поинтересовался Вейнис. - Князья уже решили что-нибудь?
- Нет пока. Мика обещал пересмотреть его дело, как только закончатся похороны. Я уверен: его простят.
- Надеюсь, - не очень уверенно согласился Вейнис. - Только смертный приговор еще ни разу не отменяли. Князьям придется изменить наши законы, если они хотят сохранить Даррену жизнь.
- Тогда им придется их изменить! - сердито воскликнул мистер Джутинг и даже подался вперед.
- Тише ты, Лартен, - вмешался Себа. - Вейнис ничего плохого не хотел сказать. Просто это сложное дело, и его придется хорошенько обмозговать, прежде чем принять какое-нибудь решение.
- Что значит "какое-нибудь" решение?! - продолжал злиться мистер Джутинг. - Я обещал Арре, что не дам им убить Даррена. Она сказала, что он заслужил право жить, и каждый, кто осмелится оспорить ее последнюю волю, будет иметь дело со мной. Хватит уже смертей! Я больше такого не потерплю!
- Ну, может, еще все обойдется, - со вздохом утешил его Себа. - Мне кажется, Князья благосклонно настроены. Они не любят делать исключения, но, надеюсь, в этом случае сделают.
- Посмотришь, что будет, если они попробуют его убить.
Мистер Джутинг хотел еще что-то добавить, но тут в крематорий внесли носилки с Аррой. Мистер Джутинг замер и с тоской поглядел ей вслед. Я обнял его за плечи с одной стороны, Себа - с другой.
- Мужайся, Лартен. Она бы не хотела, чтобы похороны прошли тихо.
- Я умею держать себя в руках, - тут же надменно сообщил мистер Джутинг и добавил шепотом: - Но я так ее любил, я любил ее всей душой и всем сердцем. И всегда буду любить.
Когда носилки с Аррой поместили в печь, нам разрешили войти. Впереди - мистер Джутинг, за ним - Себа, Вейнис, я и Хоркат. Мистер Джутинг, как и обещал, сдержался. Он не заплакал даже тогда, когда языки пламени охватили ее тело. Только позже, в своей комнате, он отчаянно зарыдал. Эхо его стенаний разносилось по всем коридорам и туннелям Горы вампиров, над которой занимался холодный тоскливый рассвет.
ГЛАВА 22
Из-за кремаций мне пришлось долго ждать, когда начнется процесс надо мной, и это ожидание ужасно выматывало. Хотя мистер Джутинг уверял, что мне наверняка простят то, что я не прошел испытания и сбежал от наказания, у меня такой уверенности не было. Я делал записи в дневнике, и это как-то помогало отвлечься от мрачных мыслей, но потом, написав все, что хотел, и еще раз перечитав весь дневник на случай, если что-то упустил, мне стало совсем скучно.
Наконец ко мне пришли два стражника и заявили, что Князья готовы меня принять. Я сказал, что мне нужно успокоиться, и попросил их подождать пару минут. Они остались стоять у двери в мою комнату. Я посмотрел на Хорката.
- Держи, - сказал я, вручая ему сумку (которая когда-то принадлежала моему другу, Сэму Гресту).
В ней лежал дневник и кое-какие личные вещи.
- Я хочу, чтобы это осталось у тебя на случай, если меня все же решат казнить.
Хоркат торжественно кивнул и пошел за мной. Я вышел из комнаты, и стражники повели меня в Тронный зал. Мистер Джутинг, которому сообщили обо всем вампиры их третьего отряда, присоединился к нам.
У входа в Тронный зал мы остановились. У меня урчало в животе, я весь трясся от страха.
- Не бойся, - прошептал мне мистер Джутинг. - Князья решат по справедливости. А если нет, то я приду к тебе на помощь.
- И я тоже, - сказал Хоркат. - Я не позволю им… сделать что-нибудь… с тобой.
- Спасибо, - улыбнулся я, - но я не хочу втягивать вас в это. И так все плохо. Не хватало только, чтобы нас всех сопроводили в зал Смерти.
Двери перед нами распахнулись, и мы вошли.
У вампиров, собравшихся в Тронном зале, был очень суровый вид, и от этого мне стало еще страшнее. Пока мы шли к помосту, никто не проронил ни слова. На помосте, сложив руки на груди, сидели Князья и строго смотрели на меня. Казалось, в Зале очень душно. Я стал хватать ртом воздух.
Мистер Джутинг и Хоркат сели у самого помоста, рядом с Себой Нилом и Вейнисом Лейном. Меня провели на помост, где я и остался стоять лицом к Князьям. Через несколько минут Парис со вздохом заговорил:
- Мы живем в странное время. Веками мы, вампиры, жили по одним и тем же законам и правилам, с усмешкой наблюдая за тем, как люди постоянно переписывают свои законы и между ними разобщение все сильнее. В то время как люди уже не знают, к чему стремятся, и окончательно потеряли жизненные ориентиры, мы всегда верили в свои силы. Всегда - до сих пор. А сейчас наступило такое время, когда вампир осмеливается поднять руку на своего собрата, какими бы ни были его намерения. Люди привыкли к предательству, но мы вкусили сию горькую чашу совсем недавно, и его горький привкус до сих пор еще на губах. Легче всего было бы отвернуться от предателей и выбросить мысли о них из головы. Но тогда мы никогда не сможем понять, где корни этой проблемы, и, таким образом, позволим совершиться очередному предательству. Дело в том, что мир меняется, и нам нельзя оставаться прежними. Если мы хотим выжить, нам тоже следует измениться. Конечно, мы не собираемся сразу отменить все старые законы, но все же нам надо задуматься о будущем и постараться как-то к нему подготовиться. Мы жили в девственно-чистом мире, но сейчас он уже не такой, как раньше. Нам следует открыть глаза, уши и сердца, чтобы вобрать в себя новые правила, новый образ мыслей и образ жизни. Вот почему мы сегодня собрались здесь. Если бы все было как и раньше, мы не стали бы созывать сюда всех вампиров, чтобы решить судьбу Даррена Шэна. Он не прошел испытания, и наказание за это - смерть. А потом сбежал, не дожидаясь исполнения приговора, и наказание за это - смерть. Раньше его бы уже давно казнили и никто не вступился бы за него. Но настали новые времена, и Даррен помог нам понять, что нам действительно пора меняться. Он прошел через многое и даже пожертвовал свободой ради всего клана. Он храбро сражался и доказал, что достоин быть вампиром. Раньше за это ему разрешили бы умереть с честью. Однако сейчас многие просили оставить ему жизнь.
Парис откашлялся и выпил немного крови. В Зале чувствовалось напряжение. Я не видел лиц тех, кто сидел за мной, но ощущал, как они впились глазами в мою спину.
- Мы долго решали, что с тобой делать, - продолжил Парис. - В мире людей, наверное, было бы просто прийти к какому-нибудь решению. Скорее всего, тебя бы оправдали. Но у нас свое понимание справедливости. Чтобы смыть с тебя пятно позора и даровать тебе жизнь, нам пришлось бы полностью изменить все законы и обычаи. Многие говорили, что настало время перекроить старые законы. Они пытались убедить нас в твоей невиновности. Они сказали, что законы созданы для того, чтобы их нарушать; я в корне не согласен с этим утверждением, но, кажется, начинаю понимать, что оно означает. Были и такие, кто предлагал временно отменить законы, имеющие отношение к испытаниям. В этом случае тебя надо было оправдать, а потом сделать так, чтобы законы снова вступили в силу. Некоторые вампиры настаивали на полном упразднении подобных законов. Они считают, что эти законы несправедливы, к тому же оставлять их сейчас неразумно - в свете того, что грядет Властелин вампирцев, - так как из-за них погибает много молодых вампиров и это ослабляет наши силы.
Парис на секунду замолчал и провел рукой по своей длинной седой бороде.
- После долгих споров, многие из которых были весьма горячими, мы решили не отменять и не изменять законов. Наверное, наступит такое время, когда…
- Черт возьми! - воскликнул мистер Джутинг.
Не успел я и глазом моргнуть, как он уже запрыгнул на помост и встал передо мной, сжав кулаки. Через несколько секунд к нему присоединился Хоркат. Оба гневно уставились на Князей.