- Я всегда вызываю у вас омерзение, но вы милостиво даровали мне эту аудиенцию. И так роскошно и элегантно оделись для нее. Или я заблуждаюсь? Вы прихорашивались не для меня, а для Амнора?
- Отпусти меня.
Он притянул ее к себе и запустил руку в вырез ее платья. Его пальцы сомкнулись на ее правой груди, точно пять когтей из раскаленного металла. Она протянула руку и острой гранью камня, переливавшегося в ее кольце, распорола ему щеку. Это заставило его на миг отпрянуть от нее, но потом он перехватил оба ее запястья одной ладонью и без колебаний наотмашь ударил ее по лицу. Пощечина чуть было не сбила ее с ног, и лишь его железная хватка не дала ей упасть. На щеке у нее, точно ожог, мгновенно вспухла багровая полоса.
- Да поглотит тебя за это ад! - завизжала она.
Он без усилия оторвал ее от пола, не обращая никакого внимания на ее попытки вырваться.
- До чего же нежный голос у моей госпожи, - сказал он насмешливо и понес ее. Она всю дорогу кричала и отбивалась от него, но он крепко держал ее руки, внимательно следя за тем, чтобы они не оказались в опасной близости от его глаз. Ее злоба оказалась совершенно бессильной.
Небольшая колоннада вела к двери ее спальни. Он пинком распахнул дверь и так же захлопнул ее за собой, бросив королеву на покрывало, с которого потрясенно таращились на него вышитые луны и солнца.
- Только попробуй хоть пальцем меня тронуть, и я убью тебя, - прошипела она.
- Да пожалуйста, можешь попытаться. Я шестьдесят раз убивал в поединке, и каждый раз это были мужчины, вооруженные до зубов опытные бойцы. Не думаю, чтобы ты оказалась более удачливой.
Склонившись над ней, он начал расшнуровывать лиф ее платья, но она набросилась на него с когтями, точно дикая кошка. Он отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи, и без малейших усилий разорвал плотный бархат и кружевное белье разом. Фальшивая бледность ее набеленных лица и шеи показалась еще более неестественной по контрасту с темной бронзой грудей. Его ладони скользнули к торчащим алым бутонам в центре упругих полушарий и ощутили, как они затвердели, превратившись в теплые камешки, под его пальцами.
- Сейчас уже не Застис, мадам, вам не удастся списать вот это на звезду. А ведь я так вам отвратителен. Позвольте, я сделаю вам еще неприятнее.
Он отбросил в сторону тяжелые складки ее юбки.
Когда он вошел в нее, она издала низкий горловой звук, который вряд ли можно было бы назвать гневным, а ее руки сомкнулись на его спине, но он оттолкнул ее и прижал к кровати, не давая ей двинуться под своим напором. Атака была непродолжительной, но яростной. Как только она закричала в исступленном экстазе, он перестал сдерживаться и отдался пьянящим судорогам наслаждения, сотрясшим его в такт содроганиям ее бронзового тела.
- Ты делаешь мне больно, - промурлыкала она. Ее нежная рука скользнула по нему, исследуя его крепкое мускулистое тело, его равнины и впадины, нащупала средоточие его мужественности, которое даже сейчас слабо шевельнулось под ее прикосновениями. - О, да ты неплохо оснащен для этого занятия.
- А ты - шлюха, - лениво отозвался он.
Она лишь рассмеялась, и вскоре он бросил ее на спину и вновь овладел ею.
Голубоватая пыль сумерек осела в углах комнаты.
Орн выбрался из постели и встал перед открытым окном, безупречный в своей мужественности, точно изваянная из темноты статуя. Вал-Мала, приподнявшись на локте, рассматривала его.
- Ты соблазняешь меня, а потом уезжаешь. В Элисаар?
Он ничего не ответил.
- Прежде чем покинуть меня, окажи мне одну услугу, - сказала она и заметила искорку в его глазах, обернувшихся к ней. - Помоги мне избавиться от лорда-правителя Корамвиса. - Не видя его губ, она предположила, что он улыбается. - И от той ведьмы, которая пыталась погубить меня.
Он вернулся к постели и сел рядом с ней, и она увидела, что он действительно улыбается. Но он все так же молчал.
- Орн, может быть так, что ребенок этой девки - не от Редона… возможно, от какого-нибудь жреца, еще до того, как он использовал ее…
Он потянулся и накрыл ладонями ее груди.
- Вал-Мала, когда мы обнаружили Редона мертвым, девчонка впала в какой-то транс, и Амнор заявил, что сумеет вывести ее из него. Поэтому некоторое время он провел с ней в своем шатре наедине.
Она присвистнула.
- Вот как.
- Да. Думаю, я ответил на оба твои вопроса. А щенок, который так беспокоит тебя, всего лишь гнилой плод.
- Амнора нужно убить.
Орн пожал плечами. Она поймала мочку его уха зубами и с силой прикусила ее. Выругавшись, он оттолкнул ее.
- Делай, как хочешь, а ко мне с этим не приставай. Ты отвечаешь лишь перед богами.
- А ты? Чего ты хочешь - регентства или меня?
- Регентства. Ты, кошечка, бесполезный придаток к нему.
Белые звезды облепляли небо, колыхались в зеркале реки, по берегам которой тянулись к луне черные хижины. Немного поодаль, на противоположном берегу, отблеск храмовых огней освещал узкие ступеньки, ведущие к воде.
Ломандра пробиралась по узким проулкам, вымощенным раскрошенными булыжниками, между кишащими крысами остатками стен. Время от времени она нервозно оглядывалась по сторонам. И так уже из-за одной прогнившей двери вышел какой-то мужчина, решив, вероятно, что она проститутка, ищущая себе клиента.
- Дайте пройти. Меня вызвали в гарнизон, - задыхаясь от страха, выпалила она, и это обращение к имени закона отрезвило его.
На этот раз она пришла сюда пешком, перепачкав подол плаща грязной жижей из сточных канав, это она, которая всегда приезжала в занавешенном паланкине. Огромное здание казалось бесформенным, темные стены пятнали грязь и ночь. Часовой у ворот копьем преградил ей путь.
- Чего тебе здесь нужно?
У Ломандры уже совершенно не осталось никакого присутствия духа.
- Я пришла повидаться с Дракон-Лордом, Крином.
- Да неужели, красотка? Дракон занят, ему сейчас не до таких, как ты.
Она поникла, потеряв последние остатки надежды, но вдруг из мрака за воротами раздался голос другого мужчины.
- Эй, часовой! Пропусти даму.
Стражник обернулся, отсалютовал и отступил в сторону. Ломандра вошла в грязный и слякотный дворик. Она не видела лица мужчины, но голос показался знакомым. Он осторожно тронул ее за локоть.
- Леди Ломандра, если не ошибаюсь?
Он отвел ее к брызжущему каплями жира факелу, и она узнала его. Его звали Лиун, он был одним из капитанов Крина.
- Да, теперь я вижу, что не ошибся. - Его губы скривились в насмешке. - Должно быть, вы невыносимо по нему скучали, если осмелились прийти сюда в одиночестве. Придворной даме не место на этих улицах, в особенности после заката.
- Я… мне нужно его видеть… - Она запнулась, не зная, как он поступит, поверит ли ей. Если он сочтет ее влюбленной в Крина навязчивой идиоткой, то сделает все, чтобы не допустить ее до Дракон-Лорда. Но в его голосе, когда он снова заговорил, прозвучала неожиданная теплота.
- С вашего позволения, у вас нездоровый вид. Пойдемте под крышу. Там довольно неприглядно, но зато туда не проникает речная сырость.
Они миновали шеренгу стоящих навытяжку часовых и вошли в массивную дверь циббового дерева.
- Он что, наградил вас ребенком? - спросил он у нее как бы между делом.
- Нет, - ответила она. Глаза у нее слезились от усталости. - Нет.
"И все же, - подумала она, - я здесь из-за ребенка". Из-за ребенка Ашне’е, в милосердной тьме унесенного из дворца и теперь спрятанного в одном из убогих домишек у реки. Старуха, снимавшая эту хибару, едва бросила взгляд на искалеченную ручку малыша, но, вне всякого сомнения, на своем веку повидала среди бедноты немало искалеченных сорванцов и их обезумевших матерей. Ломандра подавила неизвестно откуда вдруг взявшееся ужасное желание расплакаться. Ей казалось, что она не спала уже год. Она и сама не знала, почему сделала то, что велела ей девчонка, и не позволяла себе доискиваться ответа на этот вопрос, страшась узнать его.
Она почувствовала, как пальцы молодого лейтенанта сильнее сжались на ее локте.
- Вы нездоровы. Посидите здесь, я сам схожу за Крином.
Она почувствовала, что ее усаживают в крошечной комнатенке, освещенной лампой и тусклым отблеском огня, чадящего в камине.
Ожидание показалось ей нескончаемым, но в конце концов он все-таки пришел, высокий широкоплечий мужчина, одетый в коричневую кожу и темно-красный плащ гарнизона. У него было суровое проницательное лицо, покрытое шрамами, как и тело, еще с молодости, которую он провел в приграничных стычках в Таддрикских горах и морских боях с закорианскими пиратами. Но главными на этом лице были наблюдательные и замечательно спокойные глаза. Его улыбка была сочувственной и дружеской, но не более того, поскольку в их отношениях никогда не было сентиментальности. Они были любовниками лишь в постели.
- Чем могу служить, Ломандра?
Она раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова. Он мгновенно заметил, как вдруг постарело ее лицо. Глаза были покрасневшими и ненакрашенными, всегда ухоженные волосы висели сосульками.
- Лиун, похоже, решил, что ты забеременела от меня.
- Нет. И потом, это все равно ничего бы не изменило.
И снова она умолкла. Он подошел к столу и налил вина в два бокала. Она взяла кубок, и лишь после того, как она сделала несколько глотков, к ней вернулся дар речи.
- Мне нужна твоя помощь. Я должна бежать из Корамвиса. Если я останусь, королева, скорее всего, убьет меня.
Он внимательно посмотрел на нее, отпил из кубка.
- Я рассказывала тебе о той девушке с равнины. Об Ашне’е.