Девица поперхнулась. "Это кто заложница? Это я заложница?!"
Ей захотелось вбежать в кабинет и выцарапать господам Смарда глаза.
Обоим.
Но рыжая запуталась в тканях, и толстуха успела поймать ее за пояс:
- Куда?! Мы еще только начали.
Тут швея начала распространяться, что работает на баронов Смарда уже сорок лет, и дон Александр Смарда, и дон Болард Смарда, и дядья его всяких девиц в этот дом приводили, но таких строптивиц еще не было, и что любовница барона должна быть послушной, "с карахтером ангелическим…"
- Пусти-и! - Майка цапнула болтунью зубами за руку и выскочила из гардеробной, захлопнув за собой дверь.
- Явление Христа народу, - изрек Борис, разглядывая ее встрепанные волосы и покрасневшее лицо.
- Я - любовница, я - заложница… А ты… а ты…
- Дон Болард, барон Смарда, рельмин Ингеворский к услугам доны, - он встал и низко поклонился, заметая воображаемой шляпой паркет. Гретхен поджала узкие губы.
- Садись! - Борис затолкал Майку в кресло, а потом коротким приказом выставил любопытную швею. - Поговорим в тесном семейном кругу. Кстати, рекомендую: дона Гретхен, баронесса Смарда.
Грета презрительно наклонила черноволосую голову. Майка приоткрыла рот: интересно, сам Борис это выдумал, или помогал кто? Болард напряженно молчал, глядел в окно. Майка тоже на всякий случай туда глянула. Ничего особенного за окном не было: мокрая зелень тополей и вязов, а за ними, размытый в пелене дождя, мутно блестел шпиль какой-то церкви. Или костела. Или еще черт знает чего. Тут Майке вспомнились недавние слова Боларда, все эти титулы и странные имена…
- А мы… где?
- А это мой дом в столице, - Болард гостеприимно повел рукой. - К слову, столица зовется Настанг. Видишь ли, дона Майка… - церемонно продолжил он и скривился: сочетание "дона Майка" звучало очень уж нелепо. И впрямь, какая из девчонки дона… Так, дитя горькое. А он, Болард, ясное дело, скотина. Ей бы сейчас на речке жариться…
- Какой сейчас год? - неожиданно и совершенно некстати осведомился он у Гретхен. Та покрутила пальцем у виска:
- Девяносто второй, если благородному дону отшибло память.
- Тысяча четыреста, - уточнил он, ничуть не смущаясь, и снова повернулся к Майке: - Так вот, ты себе уясни, девчонка, что это все - не сон и не бред, но ты здесь надолго вряд ли застрянешь. Как только Переход откроется - милости просим…
- В смысле - пошла вон? - уточнила Майка.
- Да кому ты нужна здесь, кто с тобой возиться будет? Братец мой полоумный? Так его самого скоро…
- Заберут куда следует, - радостно подхватил Болард. - Зря надеешься, Марго, не заберут.
- Ты что, уголовник? - удивилась Майка. - Надо же, а с виду приличный человек…
Гретхен выразительно хмыкнула.
- Понимаешь, детка, - сказал Болард проникновенно, - наши отношения со здешней Церковью как-то не сложились. Местные попы не разделяют моих религиозных убеждений.
- Дело не в убеждениях, - возразила Гретхен холодно. - И ты это знаешь. Жил бы себе спокойно, как порядочным баронам полагается, не лез бы куда не надо…
- Это как же полагается? - переспросил Болард ядовито. - Это на охоту ездить, с принципалом водку жрать и девок брюхатить?
Гретхен потупила глаза и сделала вид, что краснеет. Рыжая перевела недоумевающий взгляд с одного на другую. Ей показалось, что спорят они вот так не впервые и совсем забыли о Майкином существовании.
- Нет, мы будем белыми и пушистыми, мы будем лезть не в свои дела и еретиков с креста стаскивать. А потом нас дракон сожрет, как святого Ивара…
- Заткнись, - тихим голосом сказал Болард. Край его рта мелко дергался.
- И не подумаю. - Гретхен встала и, сложив на груди руки, заходила по комнате. Платье ее колыхалось и шуршало в такт шагам, и всякий раз, когда Гретхен проходила мимо Майки, ту обдавало холодновато-терпким, просто немыслимым каким-то ароматом.
- С какой стати, спрашивается, я должна молчать, если мой брат, барон, нобиль в пятнадцатом колене…
- В шестнадцатом, - поправил Болард сухо.
- В шестнадцатом, - миролюбиво согласилась Гретхен. - Связался черт с младенцем… А честь дома и сестры…
- Тебя, пожалуй, опорочишь… - проворчал Болард задумчиво.
Помолчал и неожиданно объявил: - Ну ладно, с обсуждением твоего морального облика мы повременим. Займемся лучше судьбой несчастного ребенка.
- Какое счастье! - восхитилась Майка. - Я бы умерла без вашей заботы!
- Ну, умереть мы тебе, положим, не дадим, - пообещал Болард. Что-то он еще говорил - про то, что здесь Майке совсем не место, что мать будет волноваться… Девчонка не слушала. Смотрела в окно, на злосчастный этот крест, пытаясь понять, зачем это он такой странный, без навершия, и высчитывала, как бы так сделать, чтобы домой ее не отправили. Или отправили, но не сразу. Все равно ведь каникулы. Как раз и платье дошьют, и все девицы в классе увянут от зависти. Так что фигушки, не выйдет у Борьки ее выпроводить. Ни за какие гавришки.
- Через два дня Переход закрывается, - услышала она как во сне. - Как хочешь…
- Не хочу, - заявила Майка.
У Боларда вытянулось лицо.
Густо-синяя вспышка осветила кабинет, и сразу за ней сухой раскат грома встряхнул оконные стекла, мебель и хрустальные подвески жирандолей. Любопытно, подумала Майка рассеянно, изобрели здесь громоотвод или еще нет? Все зависит от того, решила она, есть ли у них свой… этот… Франкенштейн… нет, кажется, Франклин… А то ка-ак в церковь сейчас шандарахнет… Молнии святые места лю-убят… А может, это и не кресты вовсе, безголовые, и вместо Франклина тут ксендз в сутане. Впрочем, скоро выяснилось, что святым местом является как раз особняк барона Смарды. Молния ударила в каминную трубу, заставив Гретхен ненадолго заткнуться, Болард же с проклятьями бросился затаптывать тлеющий ковер.
Залюбовавшись сиим достойным зрелищем, Майка сперва не поняла, что проорала Грета. А потом сердито сообщила, что в няньке не нуждается, особенно, в такой, как достойная Борькина сестрица.
- Спасибо, утешила, - выслушав, мрачно проговорил Болард, а баронесса Смарда скривилась: всегда ее "уважаемая" семейка с юродивыми якшается: Дигна - с Налью, Болард с…
- Интересно, интересно, интересно… - промурлыкал братец тоном зайца из популярного мультика. Понравится ли матушке, что Грета ее по имени величает? И вообще, не ей, Грете, которой было тогда от горшка два вершка, вмешиваться во взрослые дела. Мятеж там, например, из-за какового пришлось благородному баронскому семейству искать на Земле убежища. Или в отношения Ингевора и его почтенной супруги, Майкиной родительницы…
Грета подскочила.
- Р-родительница! - и добавила что-то насчет княгини и конюха… Болард желчно усмехнулся: из Греты баронесса тоже была так себе.
- Я - это я, - отрезала сестра невозмутимо. - А вот байстрючку куда девать? Не воображай, что она мне тут нужна.
- Назад. К матери.
- К какой матери?! Застрелили Наль вчера. По приказу Претора.
Майка закричала.
Глава 9.
1492 год, 17 мая. Настанг
Болард споткнулся в темноте и схватился за стену, и тут же что-то ткнулось ему в грудь, и зазвенело по камням, заливая ледяной водою ноги. Болард переступил в луже, отодвинул носком сапога кувшин, и сказал:
- Ой, как интересно! - придержав Майку за плечо, чтобы не сбежала.
- Пусти!
- Ты что орешь?
- Пусти, Борис! - пропыхтела Майка, силясь вырваться.
- Ну уж нет. Зря я, что ли, за тобой бегал? - он уцепил девчонку под локоть. - Ну, пойдем к нему.
- К кому? - ненатурально удивилась Майка.
- К князю.
- Отвяжись от меня! Нету тут никаких князей!.. Ой…
Не отпуская Майки, Болард поднял кувшин.
- Ладно, - фальшиво вздохнул он. - Я и сам не заплутаю.
И насильно потащил девчонку вдоль по коридору. Потом уверенно свернул, спустившись на две высеченные в песчанике ступеньки, и вошел в каземат. Там горела плошка, прикрытая горшком, лучик выбивался из-под приподнятого края. Болард снял горшок и задумчиво остановился с ним и с кувшином посреди каземата.
- Хоро-ош… - услыхал насмешливое.
Болард поставил посуду на пол и обернулся на голос. Князь лежал на охапке травы, покрытой алым полотнищем, до груди укрытый белым верблюжьим одеялом. Он казался старше своих тридцати с чем-то лет. Сощуренные глаза с невозможно белого лица с ненавистью следили за Болардом.
- Неплохо устроился, - усмехнулся барон, присаживаясь на край постели.
Глаза князя сузились еще больше, но он смолчал.
- Не трогай его, - сказала Майка Боларду.
Ивар медленно повернулся к ней:
- Зачем ты его привела?
- Я сам пришел! - с вызовом сказал Болард.
- Выследил…
- Я за одеяло беспокоился. Пропади оно - меня Гретка живьем сожрет.
- Так забирай - и катись!
Князь поморщился от Майкиного визга:
- Уходи.
- Я не тороплюсь, - Болард пожал плечами.
- Это становится… привычкой…
Ивар привстал, красный траурный шелк скользнул из-под локтя, и Болард внутренне содрогнулся, сохраняя на лице такое довольное и сытое выражение, что Майке захотелось запустить в него кувшином.
- Ты лучше лежи, - Болард придержал князя за плечи. Тот дернулся под его руками.
Барон медленно отнял руки.
- Хорошо, - сказал он. - Злись. Пожалуйста. Сколько угодно. Что бы я ни сказал сейчас в оправдание - ты не поверишь. Плевать, не надо. Но помощь от меня прими.
- Пошел ты! - князь отвернулся, тяжело дыша. Болард наклонился к Майке: