Александр и Мирка теперь жили на первом этаже, в комнате матери и тети Веры. На угол, из пеноблока, за пару месяцев Александр выстроил пристрой, в котором располагалась детская и спальня, в самой же комнате устроили что-то наподобие отдельной гостиной. Но небольшая. Часть бывшей комнаты матери и тети Веры теперь занимала их собственная отдельная ванная комната. На втором этаже пристроя устроили отдельную комнату для тети Веры и для матери, а там, где жил Александр, совмещенный кабинет и библиотеку, куда тетя Вера навезла своих книг.
Известие, что Мирка и Александр решили пожениться, привело и мать, и тетю Веру в шок. Они смирились с Мирославой, и теперь рассматривали Кирилла, как обманутую жертву. Случилось это полтора года назад, перед самым новым годом. Кирилл принял известие с тайной радостью, стараясь оную не афишировать. В последнее время, перед самыми праздниками, Александр ходил подавленный, кислый, а когда Кирилл застал их целующимися на улице, внезапно решил признаться.
"Я у тебя девушку увел…" - он, видимо, с этой своей мыслью совсем измучился.
"Поздравляю, я рад за вас!" - как можно спокойнее и увереннее произнес Кирилл, решив, что задание выполнено.
"Так ты…" - Александр смешался.
"Ты, возможно не поверишь, но мы с Мирославой просто друзья. Да, она мне нравится, - на всякий случай Кирилл не стал расслабляться, не давая повода Александру подумать, что он не дорожит Мирославой. - Но она всегда тебя любила. Это-то мне и непонятно! В перспективе, когда она в тебе разочаруется, я на ней женюсь."
Не сказать, что его не тошнило, когда он замечал Александра и Мирославу в обнимку с глупыми рожами. Так они могли сидеть и час, и два, не разговаривая, молча прижимаясь друг к другу.
Но радоваться было рано - Ирина пока не ушла в прошлое. Она тут же объявилась, прознав про свадьбу. И вызвала Александра из клуба. Мирка отпускала его иногда, сама она на танцы уже не ходила, животика стеснялась. По счастью, Кирилл оказался рядом. Наглость бывшей пассии Александра его взбесила - он выскочил следом, застукав их в тот самый момент, когда они собирались уходить.
"Ты че, бычара, с этой шалавой собрался шашни крутить?! У тебя жена дома беременная, или забыл? Мозги отшибло?!" - набросился он на него, внезапно испытав такую ярость, которую едва смог сдержать. Хотелось плюнуть брату в лицо.
Он даже не понял, как схватил Ирину за волосы и протащил по земле.
"Вы когда нам, суки, фирму отца вернете?! И квартиру! Я с тебя шкуру спущу и буду на медленном огне поджаривать, если узнаю, что ты в семью лезешь!"
"Кир, отпусти ее!" - потребовал Александр не своим голосом, но заступаться не посмел.
"Пошла вон!" - Кирилл пнул Ирину под зад, выказывая свое полное презрение.
"Я его люблю!" - попыталась было вступить она в разговор, но Кирилл человека в ней не видел. напугать ее, поставить на место он мог только сейчас. А иначе придеться все начинать сначала.
"Засунь свою любовь себе знаешь куда?! А ты че молчишь, козел?!"
"Ириш, извини, но у меня действительно, жена, ребенок…" - виновато отступил Александр. Он был сам не свой, казалось, он вот-вот поведется, как бык на привязи.
"Эта башкой покалеченная?" - приструнила его Ирина.
"Что ты сказала?! - процедил Кирилл с ненавистью, сжимая кулаки. - А не хочешь кирпич на голову и дырку в черепе, а то нам бы подлечится!"
"Не смей так про мою жену…" - возроптал в друг Александр, растерявшись.
Домой Кирилл Александра тащил силой, и караулил три дня, пока не заметил, что Иринка уехала. Александру досталось и от матери, и от тети Веры, которые теперь имели на него большее влияние. И тем же вечером предупредил Мирославу, заставляя искать демона, который растопил Александра в один миг. Он уже начал сомневаться, что от Штернов когда-то избавятся - демоны поднимались и обнаруживали себя внезапно.
Но все же прогресс был на лицо, через неделю он уже не понимал, чего на него все такие злые, вспоминая Иринку с сожалением, но как отрезанный ломоть.
- Всего полтора года! - сердился Кирилл. - Не сходите с ума!
- Всего, когда каждый день не издеваются, - проворчала тетя Вера, не одобряя ни мать, ни Кирилла. - А если пинают, длиною в жизнь. Ты кого собрался защищать? Бандитов? Пусть они своих детей калечат! Они в лицо тебе насмехаться будут, а ты по отбитым почкам слезы проливать. По мне так всю страну давно пора поделить надвое, Москва там, а мы как-нибудь здесь, без сволочей, которые пьют нашу кровь. Голоса у России нет, ни один город на всю страну не вещает - ни в одной стране такого нет! Столько талантов, а мы на голые задницы безголосых пассий насильно смотреть должны. Да сколько можно терпеть?! Сил нет, но ведь ничего не сделаешь…
- Если уж на то пошло, все бандиты из глубинки вылупились, - парировал Кирилл. - Не москвичи законы принимают, и бюджет не москвичи утверждают, представители регионов. Не плачут, а вам-то что?
- В том-то и дело, словно одну голову сняли и другую на ее место поставили, - горько посетовала мать.
- Боятся они голоса России, не зря революция началась с захвата телеграфа, - уверенно заявила тетя Вера. - Столица - душа страны, а это не душа, это стая вампиров, которые торгуют страной и людьми. Ты для них мясо - и ты будешь мясом! - строго взглянула она ни Кирилла.
- Ладно, не поступлю, лягу под каток, - смирился Кирилл, ретируясь.
Экзамены пролетели незаметно. Выпускной бал и аттестат о среднем образовании. Место Мирки оставалось свободным, обзаводиться подружкой Кирилл не торопился. В какой-то степени ему льстило, когда девчонки соблазняли его, бегать за какой-то одной не приходилось. От девчонок разбегались глаза, и он ловил себя на мысли, что одну не смог бы полюбить так, как их всех.
- Ну надо же! Я столько времени клеил, а она сама?! - разорялся Леха после очередной его победы. - Вот так прямо и сама?! Нет, ну это же надо! - размахивал он руками, снова и снова пытаясь понять, что у него нет такого, что есть у Кирилла.
- А ты делай умное лицо и про неприступность не забудь, - с усмешкой советовал Кирилл.
- Распрекрасный пол на сеновале и удобный, и приятный на ощупь, - шутил Игорь, еще один друг, с которым Кирилл близко сошелся в конце десятого класса.
- Если пол не жалеет, что его потоптали, то нам-то о чем переживать? - пожимал плечами Кирилл, стреляя глазками по сторонам.
И вдруг все закончилось. Закончилась школьная пора, к которой он привык. А с нею и детство. И даже мать и тетя Вера пытались поговорить с ним по-взрослому, навяливая очередной институт. Два дня Кирилл не находил себе места, реально почувствовав, как стремительно приближалась та самая армия, о которой он никогда не думал всерьез - и старость. Он так привык к тому, что его все это время кормили, поили, одевали, подкидывали на карманные расходы. Даже Саня иногда совал рублей пятьсот, чтобы посидел с девушкой в кафе.
- А если я не поступлю в семиречинскую академию? - схватился он за голову. - А поступлю, как долго мы сможем это все скрывать?
- До пятнадцатого июля, когда начнутся экзамены в любом институте, время у тебя есть. Не советую тратить его на болтовню! Завтра с утра бери рюкзак и книгу, отправляемся в Семиречье. Две недели, понять что и как, нам за глаза хватит, - посоветовал Страж. - Не примут, будем знать, чего не доглядели. Пары дней, чтобы выбрать тутошний альма-матер, нам за глаза хватит, ЕГЭ у нас на руках!
- В горы? На две недели? - охнул Кирилл. - Кто меня отпустит?!
- Парень, тебе восемнадцать лет! Придумай чего-нибудь! - опешил кот, уставившись на Кирилла. - На худой конец, пожалуйся на усталость, мол, уезжаешь в спортивно-оздоровительный лагерь… А поступим, сможем претендовать на защиту по программе конспирации. Обеспечат такое алиби, ни одна собака не пронюхает! - обнадежил он.
Сборы были недолгими. Вечером Кирилл поговорил о группе туристов, которые сплавлялись по реке, и выдвинул желание составить им компанию. Слова его никто всерьез не воспринял, как-то пропустив мимо ушей, но и не запретов и нравоучений не последовало. А утром, пока все спали, написал записку, чтобы не искали и не ждали, и отправился в пещеру. В конце концов, могли созвониться, объяснившись по телефону.
Не прошло и часа, как с замиранием сердца он стоял перед той самой дверью, потыкав в нее пальцем. С тетей Верой они тут были и не раз, и не два. Всю пещеру облазили, пытаясь выяснить, как далеко она протянулась. Но ни конца ни края у нее не было. Обнародовать ее пока не спешили, тетя Вера собиралась разработать маршрут, протянув в нее электричество и выбирав самые красивые залы, чтобы установить там подсветку. И готовила справочник, изучая ее проходы.
- Да будет дверь! - произнес кот, трансформируясь в темное облако и накладываясь на камень. - Ну че стоишь? Иди! - обиженно бросил он, пока Кирилл нерешительно топтался на месте.
- В камень? - заупрямился Кирилл.
- Ты видишь камень?! В меня войди! - объяснил кот.
И Кирилл вошел, слегка согнувшись, сразу зажмурившись от яркого света.
А когда пришел в себя, не поверил глазам…
Он стоял посреди огромной, метров тридцать в высоту, бесконечно вытянутой залы с колоннами, высеченными, не иначе, из малахита, с рядами зеркал вдоль стен, обратив внимание, что мир вокруг материален, чего нельзя было сказать про него. Сам себя он чувствовал, но глаза говорили об обратном - руки его, и все тело стали чем-то густым и вязким, неизвестно как сохраняя форму. Пожалуй, он был очень плотным полем, почти физическим, но не имеющий массу тела. Ноги не чувствовали пола, покрытого узорной плиткой, выложенной в орнамент.
Он уже собирался двинуться в глубь, когда его вдруг остановил насмешливый окрик: