- Ты ведь уважаешь меня, Джейсон, правда?
- Да, конечно.
- Тогда я прощаю тебя, - произнесла она.
- Спасибо.
Я был благодарен ей и почувствовал облегчение, когда она извинила меня за то, что я посмотрел на нее как мужчина на женщину. В этот постыдный момент я смотрел на нее не как на личность, но как на соблазнительную, вожделенную женщину, предназначенную природой стоять на коленях у ног сильного мужчины.
Дарлин снова улыбнулась мне.
- Ты очень мне нравишься, Джейсон, - сказала она. - Ты первый человек за многие годы, кто отнесся ко мне с добротой и уважением.
Я пожал плечами.
- К тому же, - продолжала она, - ты первый мужчина из моего мира, которого я вижу спустя долгое время. Какие чудесные воспоминания об их обходительности, доброжелательности и вежливости ты пробудил во мне!
- Жизнь рабыни, должно быть, тяжела, - заметил я.
- Мы служим и подчиняемся, - ответила Дарлин.
- Без сомнения, некоторые из твоих хозяев были очень жестокими, - сказал я.
- Пожалуйста, не проси девушку рассказывать о своем рабстве, - попросила она, опустив голову.
- Прости, - произнес я мягко.
- Ты не можешь даже представить, каково быть девушкой-рабыней в мире, где есть такие мужчины, как здесь, на Горе.
- Прости, - повторил я.
- Они любят подавлять, - сказала Дарлин. - Иногда меня даже заставляли отдаваться им.
Я взглянул на нее.
- Как отдается рабыня, - с горечью пояснила она.
- Мне очень жаль, - сказал я, еле сдерживая крик удовольствия от мысли, что прелестная Дарлин была принуждена отдаваться горианским мужчинам. Как я завидовал дикарю, который держал ее в своих руках!
- Джейсон, - мягко позвала она.
- Да?
- Нет… ничего, - заколебалась она.
- Что случилось? Ты выглядишь встревоженной, испуганной, - заметил я.
- Ты ведь знаешь, что это за комната, не так ли? - спросила Дарлин.
- Это комната для подготовки рабов, ты сама сказала мне об этом.
- Да, - подтвердила она. - Ты знаешь, что означает твое присутствие в этой комнате?
- Что меня собираются продать, - ответил я.
- Боюсь, что так.
- Как скоро это случится?
- Я не знаю. Я не допущена к секретам хозяев, - ответила она.
- Но, без сомнения, это будет скоро, - отметил я.
- Боюсь, что да.
Дарлин помолчала, а потом опять окликнула меня.
- Джейсон…
- Да?
- Ты хочешь быть проданным?
- Нет, - ответил я. - Конечно нет.
- Я могу помочь тебе бежать, - прошептала Дарлин.
Я загремел цепями.
- Как? - воскликнул я. - Это слишком опасно!
- Я украла ключ от твоих оков, - сказала она. - И от ошейника тоже. Еще я украла одежду для тебя. Я могу показать тебе секретный выход из этого места.
- Это безумие! - ответил я. - Какой побег может быть для раба на Горе?
- Ты хочешь попытаться? - спросила она. Внезапно мы замолчали и посмотрели друг на друга с тревогой. Послышались голоса двух приближающихся мужчин.
Затем у зарешеченного входа появились два огромных стражника, мускулистых, обнаженных до пояса, с бритыми головами, на которых были оставлены пучки волос около макушки. Дверь камеры оставалась приоткрытой, чтобы рабыня могла входить и выходить, навещая меня.
Увидев их, девушка сжалась и встала на колени, положив ладони на пол и низко опустив голову. Меня возбудил ее вид в этой позе - вид рабыни в присутствии хозяев.
- Ты покормила раба, Дарлин? - спросил один из мужчин, тот, что был крупнее.
- Да, господин, - ответила она, не поднимая головы.
- Теперь покинь его, Дарлин, - приказал он.
- Да, господин. - Рабыня не поднимала головы. После этого надсмотрщики ушли.
Быстро повернувшись, девушка подняла голову и взглянула на меня. Ее глаза были расширены, губы дрожали.
- Боюсь, что у нас мало времени, - прошептала она. Я кивнул.
- Ты хочешь попытаться, Джейсон?
- Но ведь это невероятно опасно для тебя, - возразил я.
Дарлин пожала плечами.
- Никто не знает, что у меня есть ключи. Они не верят, что я могу освободить тебя, - объяснила она.
- Но если тебя поймают?
- Я - рабыня. Несомненно, меня скормят слинам, - ответила она.
- Я не могу позволить тебе так рисковать.
- Они не узнают, что это была я. Они не поверят, что это могла быть я.
- Думаешь, ты в безопасности?
- Да, - ответила Дарлин. - Я в безопасности. Рисковать будешь ты.
- Освободи меня, - согласился я.
Дарлин поднялась на ноги и побежала в угол комнаты, где лежал трут для лампы, и вытащила из него два ключа.
Я сжал кулаки.
Затем она быстро кинулась ко мне и вставила ключ в оковы на моей правой ноге, открыла замок, затем этим же ключом освободила левую лодыжку и обе мои руки.
Мы прислушались. Из коридора не доносилось ни звука. Я потер запястья, чувствуя, как Дарлин втолкнула другой ключ в замок на моем ошейнике. Она открыла его одним поворотом.
- Ты бы не ушел далеко в ошейнике, - шепнула она.
- Конечно нет, - усмехнулся я в ответ и резко сдернул ошейник.
Дарлин взяла его и осторожно, стараясь не шуметь, положила в сторону, так чтобы ошейник нельзя было увидеть от входа. Я рассмотрел его. Он был сделан из прочной стали. Я не смог бы снять его сам. Он отлично указывал на мою принадлежность к рабам.
- Я голый. Где одежда? - спросил я.
Дарлин прошла в угол комнаты и подняла мешок, завязанный шнурком, на узле которого была прикреплена восковая пластинка с оттиском печати на ней.
- Стражники говорили, что это одежда, - пояснила она. - Они не знали, что я подслушала.
Без сомнения, это правда. Я посмотрел на нее.
- Я не осмелилась нарушить печать, - сказала она. - Потому что не знала до последнего момента, захочешь ли ты попытаться убежать.
- Что значит эта печать? - спросил я, указывая на восковую пластинку со штампом.
- Это печать дома Андроникаса, - ответила Дарлин.
- Когда это попало в дом? - испуганно спросил я.
- За день до твоего прибытия, - объяснила она. - Ты думаешь, что это может быть не одежда?
Я сломал печать, сорвав ее с узла, развязал узел и резко раскрыл мешок, дернув за шнурок. Мое сердце упало.
- Это не одежда? - спросила Дарлин дрожащим голосом.
- Одежда, - ответил я.
- Что случилось? - спросила она. - Даже если это одеяние рабов, оно может пригодиться тебе на улице.
- Посмотри, - сказал я.
- О! - Она отчаянно заплакала. - Я ничего не знала!
Я достал вещи из мешка. Там находилась моя одежда, та самая, что была на мне в тот вечер, когда мисс Беверли Хендерсон, прелестная добыча горианских работорговцев, была похищена, а я, сам того не желая, разделил ее судьбу.
Я со злостью сжимал в руке мой старый пиджак. До сих пор мне не было известно, что произошло с моей одеждой. Ведь я очнулся в подземной клетке дома Андроникаса уже раздетым. Откуда я мог знать, что мой костюм и, как я увидел, даже пальто тоже переправлены на Гор.
- Как они жестоки! - проговорила она.
- Не понимаю, - сказал я.
- Это было прислано сюда, безусловно, для того, - объяснила она, - чтобы надеть на тебя для развлечения покупателей при твоей продаже.
- Очевидно, это так, - согласился я и печально взглянул на нее.
- На мешке взломана печать. Что мы теперь будем делать?
- Доведем наш замысел до конца. У нас нет выбора.
- Это слишком опасно, - возразила Дарлин.
- У нас нет выбора, - повторил я. - Когда я, очнувшись, спросил тебя, сколько времени, ты сказала - ранний вечер.
- Да, - ответила Дарлин.
- Прошло уже столько времени! Как ты думаешь, теперь уже темно?
- Наверное, - дрожа, проговорила она.
- Может быть, в темноте я буду незаметен, по крайней мере достаточно долго, чтобы найти более подходящую одежду.
- Это моя вина, - печально проговорила она.
- Не бойся.
Я взял Дарлин за плечи и посмотрел ей в глаза.
- Я постараюсь быть смелой, Джейсон, - проговорила она.
Я склонил голову, чтобы нежно поцеловать ее, но Дарлин отвернулась.
- Пожалуйста, не надо, Джейсон. Хотя я ношу ошейник, не забывай - я женщина с Земли.
- Прости меня, - сказал я. - Не бойся. Я не воспользуюсь твоим положением.
Внутренне я ругал себя за то, что был слишком развязным! Я ведь едва знал ее. К тому же я был наг, а на ней только откровенная та-теера и ошейник.
- Спасибо тебе, Джейсон, - прошептала Дарлин.
- Мужчины были жестоки с тобой, не так ли? - ласково спросил я.
- Я - рабыня, - пожала она плечами.
Я хорошо мог представить себе мучения и исступленный восторг, которые способны были причинить дикари Гора земной красавице.
- Я хотел только, - попытался объяснить я, - поцеловать тебя с добротой и нежностью мужчины-землянина.
Я и в самом деле не намеревался грубо подчинить ее рот, горло и грудь, ее живот и бедра исступленным, жестоким, насилующим поцелуем горианского хозяина.
- Какой ты замечательный, Джейсон, - ответила она. - Если бы мужчины Гора были похожи на тебя!
- Пожалуйста, позволь мне поцеловать тебя, - попросил я.
Она была так очаровательна! Однако Дарлин повернула голову.
- Нет, - произнесла она. - На мне ошейник.
- Я не понимаю.
- Я женщина с Земли, - проговорила она. - Мне было бы стыдно целоваться, пока на моем горле ошейник - символ рабства.
- Конечно, - согласился я. - Извини.