- У этого, - женщина указала на меня, - на левом предплечье какая-то метка и в одном зубе слева внизу - кусочек металла. Я раньше видела такое только один раз, у кейджеруса из мира рабов.
- Этот мужчина тоже из мира рабов, - ответила леди Джина.
- Я бы удивилась, если бы это было не так.
Потом женщина добавила:
- Но мы не заплатим за него большую цену только по этой причине.
- Деловые вопросы обсуждайте с моими начальниками, - отреагировала леди Джина.
- Твои начальники - мужчины, - насмешливо заметила женщина.
- Это так, - ответила леди Джина.
- Хочешь поработать на меня?
- Я работаю здесь, - холодно произнесла леди Джина.
- Ну, как хочешь.
Потом женщина спросила:
- А они энергичные?
- Думаю - да, хотя мы, конечно, содержим их в самом строгом режиме, чтобы лучше контролировать.
- Это деликатное дело, - признала женщина. - Все же, я думаю, умная хозяйка сумеет устроить все к своему удовольствию.
- Этот - действующий, - засмеялась другая, убирая руку от тела одного из рабов.
- Давайте развлечемся, - предложила женщина, осмотревшая меня. - Пришлите кейджеру.
Леди Джина подошла к двери длинной комнаты с низким потолком.
- Продикус! - позвала она. - Пришли нам Лолу.
Спустя несколько мгновений Лола вошла в комнату.
Я никогда не видел ее такой притворно застенчивой. Она была чисто вымыта. На ней белела короткая туника без рукавов. Лола пришла босиком. Волосы гладко зачесаны назад и повязаны белой лентой. На шее, как всегда, - все тот же стальной ошейник.
Она подлетела к леди Джине и опустилась перед ней на колени, склонив голову. Я заметил - Лола напугана присутствием свободных женщин. В эту минуту я ощутил, какое презрение и ненависть вызывает рабыня у свободных женщин.
- Хорошенькая, маленькая рабыня, - произнесла одна из них.
Наряд Лолы, скромный и даже благопристойный для рабыни, в отличие от обычного куска ткани, завязанного на левом бедре, был надет из-за присутствия женщин-работорговцев. Дом Андроникаса, которому я принадлежал, не хотел оскорблять посетительниц. Да и сама Лола, насколько я понимаю, радовалась возможности преуменьшить личную сексуальность перед своими свободными сестрами. Она явно не желала извиваться под плетьми свободных женщин, которые, скорее всего, завидовали ее рабской беспомощности, ее красоте и ошейнику.
Когда Лола подняла голову, леди Джина направила ее к женщине, только что осмотревшей меня. Лола быстро подошла и с готовностью склонила перед ней колени.
- Как тебя зовут? - спросила женщина.
- Лола, - ответила девушка испуганно.
- Встань, Лола, - приказала женщина. - Сними свою одежду.
- Слушаюсь, госпожа, - ответила рабыня, поднялась и выскользнула из туники, которая осталась лежать на плитах у ее ног.
- Ты хорошенькая, - проговорила женщина.
- Спасибо, госпожа.
- Пусть приступает, - обратилась женщина к леди Джине.
- Лола, - произнесла леди Джина, - начинай с дальнего конца ряда рабов. Скажи каждому по очереди, что ты его рабыня. Каждого поцелуй. Скажи, что любишь его. Обращайся к нему как к господину. Затем снова целуй.
- Слушаюсь, госпожа, - с отчаянием сказала Лола. Она легко побежала в конец шеренги. Дрессировщица последовала за ней, сняв плеть с пояса. Рабыня, конечно же, заметила это.
- Будь чувственной, Лола, - приказала леди Джина. - Я думаю, ты можешь справиться с этим, - добавила она ядовито.
- Хорошо, госпожа, - ответила Лола, бросая испуганный взгляд на леди Джину.
Затем она обняла первого раба и пристально посмотрела на него.
- Я твоя рабыня, господин, - произнесла девушка и поцеловала его, потом прошептала: - Я люблю тебя, господин, - и поцеловала вновь.
- Прекрасно, Лола, - похвалила ее леди Джина.
Две женщины засмеялись. Одна из них, с пером в руке, сделала запись на листке бумаги, прикрепленном к доске.
- Теперь к следующему, - приказала дрессировщица. Лола послушно перешла к другому рабу. Я знал, что даже просто дотронуться до раба мужского пола считалось для рабыни большим позором, не говоря уж о том, чтобы назвать его господином. Рабыни презирали рабов. Они считали себя - и, как я полагаю, правильно - законной собственностью свободных мужчин и женщин, хозяев и хозяек.
Наконец Лола встала передо мной. Ее глаза блестели от слез. Она почти задыхалась.
- Только не с ним, госпожа, - взмолилась рабыня.
- Ты медлишь при выполнении своих обязанностей, Лола, - усмехнулась леди Джина.
Тогда Лола быстро обняла меня. Затем на короткое мгновение крепко прижалась ко мне. И в этот миг я почувствовал ее тело, содрогающееся в сладострастных конвульсиях. Ее щека коснулась моей.
- Забавно, - сказала одна из женщин.
- Я думаю, маленькую сучку следует выпороть, - добавила другая.
- Не бойтесь, - уверила леди Джина, - она будет наказана.
Лола задрожала и слегка отпрянула. Но я все еще ощущал ее объятие. Она подняла на меня глаза, полные слез.
- Продолжай, Лола, - сказала леди Джина.
- С этим презренным рабом, госпожа? - спросила девушка.
- Продолжай, - настаивала дрессировщица.
- Слушаюсь, госпожа, - ответила рабыня и снова тесно прижалась ко мне.
- Посмотрите на эту маленькую сучку, - проговорила одна из женщин. - Она возбудилась.
- Грязная похотливая тварь, - прибавила другая.
Полностью обнаженная, Лола стояла босиком на каменном полу.
- Я твоя рабыня, господин, - шептала она мне.
Я чувствовал кожей ее живот и грудь. Она была женщиной, которую мужчина с Земли вряд ли мог вообразить даже во сне. Я вспомнил, как однажды ее заставили лежать передо мной нагишом. Нет, все же мне следует устоять перед ней…
И тут горячая, чувственная, закованная в ошейник рабыня вновь прижалась ко мне. Я ощутил ее губы своими губами. Она поцеловала меня естественным, нежным поцелуем рабыни, женщины, которой владеют.
- Я люблю тебя, господин, - прошептала Лола.
- Ай! - вскрикнула одна из покупательниц.
Я тоже закричал - от отчаяния. Женщины засмеялись.
- Этот - действующий, - со смехом сказала одна из них.
- А вы уверены, что он действительно с Земли, из мира рабов? - спросила другая.
- Повезет той хозяйке, которая его получит, - добавила третья.
Я смотрел на них, сгорая от стыда. Та, что держала в руках перо и бумагу, рассмеялась, заметив мой взгляд.
Я видел, как двигается перо по бумаге, - она делала какую-то пометку.
- Не спеши одеваться, Лола, - произнесла леди Джина. - Иди в свою конуру. Позже я дам о себе знать.
- Слушаюсь, госпожа, - ответила Лола, затем, взглянув на меня, крикнула: - Я ненавижу тебя, раб!
- Беги, Лола, - приказала дрессировщица.
- Слушаюсь, госпожа, - повторила Лола и вылетела из комнаты.
- Что за сучка! Возбудиться от простого раба! - усмехнулась одна из женщин.
- Да уж, - согласилась с ней другая.
- Пройдемте в более удобное помещение и обсудим рабов, - предложила леди Джина и покинула комнату в сопровождении свободных женщин.
Одна из них, обладательница кожаного браслета, задержалась на мгновение.
- Вы идете, леди Тайма? - спросила ее одна из покупательниц, открывая дверь.
- Иду, - ответила она, рассматривая меня. Затем повернулась и покинула комнату.
7. МНЕ КИДАЮТ ЖЕНЩИНУ
Я находился в своей камере - сидел на тяжелой скамье перед большим прямоугольным столом. На мне была легкая туника, сшитая из репса. На полу, на соломе, лежало одеяло, которое мне предоставили. Хотя дверь в камеру по-прежнему заперта, я уже не закован. На столе - чаша дешевого вина, несколько ломтей желтого хлеба и деревянная миска с овощами и кусками мяса.
Сегодня мне назначили цену. Я до сих пор в ярости. Я не женщина!
Тут я улыбнулся про себя. Мысль, достойная горианца. Мне пришлось напомнить себе, что я - землянин. Как, должно быть, постыдна эта процедура и для женщин! Достойно сожаления, что восхитительные красавицы могут быть порабощены. Хотел бы я обладать одной из них!
Но я, конечно, отогнал эту мысль, прожевал кусок мяса и выпил из неглубокой, кое-где отбитой чаши немного вина.
Мои мысли были путаными и тревожными. Итак, сегодня мне назначили цену. Я был теперь уверен, что в тюрьме меня не долго продержат. Притом местоположение этой тюрьмы мне по-прежнему неизвестно. Я даже не знал, в каком городе она находится. Мне ведь внушили, что любопытство в рабах не приветствуется.
Я вновь улыбнулся про себя. Как далеко кажется теперь Земля с ее мелкими проблемами. Почему-то я даже не чувствовал себя несчастным из-за того, что меня похитили оттуда, и не понимал, почему это так. Безусловно, мое положение постыдно. Безусловно, я в ужасе от мира, в котором оказался. Меня едва не сожрали слины. Я познал плеть. И все-таки меня нельзя назвать несчастным.