Элбрайн поднял голову и замахнулся. Но меч застыл в воздухе. Голос принадлежал не гоблину, не поври и не великану. То был голос человека, невысокого и худощавого, пристроившегося на узком козырьке над задней дверью дома. Элбрайн быстро оглядел фигуру человека, отметив рану на ноге, след от затянувшейся раны на лице и несколько царапин, а также пораненную руку. И все же, невзирая на очевидную боль и свой шаткий "насест", человек этот явно чувствовал себя довольно уютно и держался свободно и уверенно. Возможных ответов на эту загадку было только два, но первый из них Элбрайн сразу же отбросил: едва ли кто-нибудь из людей был способен войти в сговор с поври. Оставался второй.
- Надо полагать, ты и есть тот самый Роджер, которого He-Запрешь? - тихо спросил Элбрайн.
- Как видно, молва обо мне распространилась широко, - ответил парень.
- Нам надо спешить, - напомнил нервничающий Джуравиль, выйдя из затененного места.
При виде эльфа у Роджера широко распахнулись глаза. Он разинул рот и, потеряв равновесие, повалился вниз. Парень мог бы сильно удариться, но Элбрайн подхватил его и помог встать на ноги.
- Это кто? - выдохнул Роджер.
- Ответы будут после, - сурово сказал Элбрайн.
- Нам надо спешить, - добавил эльф. - Эти твари сжимают кольцо вокруг нас. Они прочесывают все подряд.
- Им меня не поймать, - с уверенностью заявил Роджер.
- Поври слишком много, - сказал эльф. - И у них достаточно факелов, чтобы здесь стало светло как днем.
- Им все равно меня не поймать, - повторил Роджер.
- Ты забыл о великанах, которым не нужны лестницы, чтобы искать по крышам, - добавил Джуравиль.
- Говорю же вам, им меня не поймать, - в третий раз произнес беспечный воришка и прищелкнул пальцами.
Ночную тишину нарушил громкий лай.
- A как насчет собак? - спросил Элбрайн.
- Только не это! - быстро сник Роджер. - Прошу вас, помогите мне выбраться из этого проклятого места!
Они двинулись в глубь переулка. Поскольку Роджер был не в состоянии не то что быстро идти, а вообще едва держался на ногах, Элбрайн для поддержки подставил свое сильное плечо.
- Найдите мне какую-нибудь палку, - попросил Роджер.
Элбрайн покачал головой, понимая, что палка не особо поможет парню. Вместо этого он нагнулся, схватил Роджера за руку и взвалил себе на плечи.
- Давай, и как можно быстрее, - сказал он эльфу.
Джуравиль метнулся к углу, огляделся по сторонам, затем немедленно перебежал к другому дому, потом к третьему и так далее. Они услышали голос великана, и хотя тот вряд ли заприметил их, Джуравиль, а за ним и Элбрайн опрометью пустились бежать. Эльф на бегу достал стрелу, вставил ее в лук, и, когда они поравнялись с сараем, он остановился, прицелился и пустил стрелу в окошко. Стрела ударила по свисающей доске, на которую Джуравиль прикрепил горящие факелы, и те упали прямо в сено. Едва беглецы успели завернуть за угол сарая, как из окошка вырвалось яркое пламя, а когда они бежали вдоль ограды загона, языки пламени уже пробивались сквозь трещины в крыше.
Вскоре они оставили загон позади и оказались в лесу. Несмотря на то что Элбрайну приходилось нести на себе Роджера, он бежал впереди, не снижая скорости. Сзади, из Кертинеллы, доносились шум и крики. Вокруг метались поври, гоблины и великаны. Хриплые, срывающиеся голоса выкрикивали приказы. Одни требовали воды для тушения пожара, другие - погони за сбежавшим человеком. Потом беглецы услышали вой нескольких ищеек, пущенных по следу и явно приближавшихся к ним.
- Беги прямо в лагерь, - велел Джуравиль Элбрайну. - Я избавлюсь от собак.
- Это будет непросто, - подпрыгивая на спине Элбрайна, сказал Роджер.
- Только не для того, у кого есть крылья, - ответил эльф и подмигнул.
Элбрайн побежал вперед и вскоре скрылся в темноте ночного леса. Джуравиль отбежал назад и остановился. Он прикинул, насколько успел удалиться Элбрайн, и вслушался в лай приближавшихся собак. Эльф присмотрел высокий раскидистый дуб, под которым почти не было кустарников. Он несколько раз обежал вокруг него, чтобы оставить ищейкам свой запах, потом взмахнул крыльями и поднялся на нижнюю ветку. Там Джуравиль как следует потер руками кору, чтобы его запах остался и здесь. Затем он поднялся на другую ветку, а с нее - еще выше. Джуравиль успел добраться до середины дуба, когда внизу появилась первая ищейка. Она принюхалась и взвизгнула, затем встала на задние лапы и отчаянно завыла.
Джуравиль окликнул ее сверху, чтобы подразнить, и вдобавок пустил стрелу, вонзившуюся в землю рядом с собакой.
На его зов прибежали другие собаки, которые тоже стали принюхиваться и кружить вокруг ствола.
Эльф забирался все выше и выше, пока не очутился там, где ветви едва могли выдержать даже его маленькое тело. Он помедлил, оглядывая темные вершины других деревьев. Затем, убедившись, что овчарки будто приклеились к месту, где он оставил свой запах, Джуравиль перелетел на другое дерево. Для его изящных крыльев полет был долгим и нелегким, но он понимал, что задерживаться нельзя, и перебрался на новое дерево. Так он перелетал до тех пор, пока лай и завывание ищеек не остались далеко позади. Тогда Джуравиль опустился вниз, чтобы дать отдых крыльям, и продолжил путь на своих легких ногах.
Подойдя к лагерю беженцев, Джуравиль убедился, что Элбрайн и Роджер благополучно добрались сюда. Несмотря на поздний час, вокруг них было полно людей, слушавших рассказ о спасении, который в устах Роджера звучал как рассказ о его побеге. Удовлетворенный, Джуравиль забрался поглубже в лес, под мягкие и густые ветви сосны, где и устроился на ночлег.
Проснувшись на рассвете, эльф с удивлением обнаружил, что Элбрайн и Пони уже встали и ушли из лагеря.
Эльф понимающе улыбнулся, думая, что влюбленным необходимо побыть наедине друг с другом.
Он был недалек от истины, ибо в то утро Элбрайну и Пони действительно требовалось остаться наедине, но совсем по иной причине, нежели представлялось Джуравилю. Они направились на свою тайную полянку, чтобы упражняться в би'нелле дасада.
Начиная с того утра, каждый раз, когда они танцевали, Пони старалась чуть дольше следовать за движениями Полуночника. Она знала: чтобы достичь его уровня совершенства, если такое вообще возможно, ей понадобятся годы. Но она не унывала, потому что с каждым днем ее боевые выпады становились чуть быстрее, а удары - чуть точнее.
По прошествии нескольких дней Элбрайн уловил едва заметные, но несомненные перемены в танце своей любимой. Если поначалу он тревожился, что, взявшись обучать Пони, он нарушил целостность этого особого дара тол'алфара, то сейчас он осознал удивительные результаты этого. С каждым днем они с Пони становились все более слаженными в танце, все тоньше чувствовали движения друг друга, учась дополнять и поддерживать каждое из этих движений.
Их танец становился воистину прекрасным, объединяя их сердца, души и прежде всего - их взаимное доверие.
ГЛАВА 12
НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ
Такого быть не может! Это какая-то бессмыслица, - без конца твердил себе Добринион Калислас, настоятель палмарисского монастыря Сент-Прешес. Монахи сообщали, что в монастырской часовне его ожидает… глава Абеликанского ордена, отец-настоятель Далеберт Маркворт.
- Маркворт слишком стар для путешествия в Палмарис, - громко произнес отец Добринион.
Он спускался из своих апартаментов по винтовой лестнице, наступая на полы сутаны.
- Нет, он заблаговременно известил бы о своем прибытии. Лицо столь высокого сана не отправится в дальний путь без должных приготовлений! Лицо столь высокого сана не должно сваливаться как снег на голову!
Добринион недолюбливал отца-настоятеля Маркворта. Вот уже несколько лет отношения между ними оставались довольно напряженными из-за вопроса о канонизации одного, ныне покойного, монаха из Сент-Прешес. Будучи вторым старейшим аббатством после Санта-Мир-Абель, Сент-Прешес не имел своего святого. Настоятель Добринион всеми силами стремился исправить эту трагическую оплошность, а настоятель Маркворт всеми силами противился его замыслу с тех самых пор, как впервые в этой связи было произнесено имя покойного брата Аллабарнета.
Добринион толкнул тяжелую дверь часовни, и здесь его монолог прервался. Его круглые щеки пылали; он опасался, что стоящий перед ним Далеберт Маркворт мог его слышать.
В том, что перед ним находился действительно Маркворт, не было никаких сомнений. В прошлом настоятель Добринион довольно часто встречался с ним, и, хотя они не виделись уже более десятка лет, он без труда узнал отца-настоятеля Санта-Мир-Абель. Добринион оглядел сопровождавших Маркворта, пытаясь понять, чем могло быть вызвано его внезапное появление. В часовне находилось трое монахов, и один из них - местный. Прибывшие с Марквортом монахи были молоды. Один был худощавым и нервозным, другой напоминал медведя и явно отличался большой силой. Оба монаха стояли возле отца-настоятеля в одинаковых позах: скрестив на груди руки так, что пальцы каждой руки обхватывали другую чуть выше локтя. Словно приготовились обороняться, - отметил про себя Добринион, глядя на гостей, которые больше напоминали телохранителей, чем свиту отца-настоятеля. Когда иерарх такого ранга отправлялся в путешествие (неважно, был это Маркворт или кто-либо из его предшественников), его сопровождало не менее пятидесяти монахов, и среди них - немалое число магистров и даже аббатов. Эти же, судя по возрасту, находились в монастыре от силы четыре года, и им было еще далеко даже до безупречных.
- Добро пожаловать, отец-настоятель, - подобающим в таких случаях тоном произнес Добринион и отвесил уважительный поклон.