- По-моему, это очевидно, - ответила она.
- В самом деле?
Кажущееся простодушие вопроса заставило Колин взглянуть на сидящего напротив старика с подозрением; он и это не оставил без внимания.
- Ваш епископ нажил себе множество врагов среди купцов, - объяснила свою точку зрения Колин. - По большей части это друзья Алоизия Крампа. Вы, наверное, знаете, что его убили, причем жестоко и публично.
Маркворт поднял руку, не собираясь обсуждать с этой женщиной политику в отношении Палмариса или недостатки Де'Уннеро.
- Как, по-вашему, это не мог сделать друг Эвелина Десбриса? - невинным тоном спросил он.
- Мне неизвестно это имя, - тут же ответила Колин, однако выражение ее лица свидетельствовало об обратном.
- Ах! - Маркворт кивнул. - Теперь понятно, почему вы так настаивали на том, что это был кто-то из торговцев.
Он замолчал, похлопывая по губам одним пальцем, и взмахом другой руки отпустил Колин. Однако стоило ей открыть дверь, как он снова окликнул ее и велел немедленно прислать к нему брата Фрэнсиса. Сбитая с толку женщина кивнула и вышла.
- Найди тех, кто знает, где она бывает, - приказал Маркворт Фрэнсису.
Он не сомневался - и в этом голос был полностью согласен с ним, - что Колин Килрони не только знает имя Эвелина Десбриса, но совсем недавно контактировала с кем-то из последователей этого еретика.
Не успело солнце опуститься за горизонт, как отец-настоятель Маркворт вычислил еще одно место, куда следует направить усилия поисков: трактир "У доброго друга". Его дух выскользнул из тела и полетел сквозь штормовую ночь.
Из-за дождя, ветра и ослепительных вспышек молний этой ночью на улицах было мало солдат, и истосковавшиеся по общению люди решились наконец покинуть свои дома. В "Друге" было полным-полно клиентов. Они возбужденно переговаривались, обсуждая все, что случилось со времени нападения на отца-настоятеля. Некоторым уже удалось увидеть короля. Кое-кто высказывал надежду, что король Дануб наведет в Палмарисе порядок и будет способствовать ослаблению влияния церкви.
Другие уверяли, что нападение на отца Маркворта лишь укрепит его позиции в городе и что король после покушения на жизнь отца-настоятеля ни за что не пойдет против него.
Пони, как всегда, обслуживала столики. Ей было тяжело слушать такие разговоры. Она все еще с трудом верила, что старик выжил, но факт оставался фактом. Маркворт уцелел и был в полном здравии, отчего она чувствовала себя круглой дурой. Подумать только! Надеясь убить его, она лишь укрепила позиции старого мерзавца!
Ночь тянулась долго, и из груди Пони не раз вырывался тяжкий вздох.
Люди, решившиеся этой ночью выйти из дома, стремились как можно скорее найти укрытие от грозы. В отличие от них тол'алфар вообще не обращали на дождь никакого внимания. Такие чуткие к явлениям природы, они принимали все, что она давала им. Конечно, в бурю хорошо отдохнуть, сидя около уютного очага, но, как только снег и ветер стихали, эльфы высыпали из домов, затевали веселые игры, бросались снежками, прорывали в снегу туннели и носились по ним друг за другом. Иными словами, буря причинила эльфам мало неудобств и лишь облегчила передвижение по опустевшим улицам Палмариса.
Госпожа Дасслеронд и Белли'мар Джуравиль сидели под навесом на крыше "Друга", обсуждая, как им действовать дальше в свете последних событий. Остальные эльфы бродили вокруг дома Крампа, пытаясь найти способ - через какого-нибудь военного или придворного - связаться с королем Данубом и попросить у него аудиенции для своей госпожи.
- Жду не дождусь, когда наши дела здесь закончатся и мы сможем вернуться на тихие луга Эндур'Блоу Иннинес, - сказала госпожа Дасслеронд.
Джуравиль был полностью согласен с ней.
- Я простился с Полуночником, и сейчас ничто не мешает мне тоже вернуться на наши луга. Как хорошо было бы провести там всю весну!
- Только весну?
- А потом лето, осень и так далее, - ответил Джуравиль. - Хватит с меня человеческих проблем.
Госпоже Дасслеронд было приятно слышать это признание. Глубокая привязанность Джуравиля к Полуночнику и Пони пугала ее. Для нее Полуночник - как и остальные рейнджеры - был кем-то вроде собственного ребенка; наверное, она смогла бы полюбить и Пони, судя по тому, что слышала о ней. Однако госпожа принадлежала к тол'алфар, а они нет; немаловажный фактор для приверженных своему роду эльфов. И она была главой жителей Эндур'Блоу Иннинес, с вытекающими отсюда очень непростыми обязанностями.
- И все же я с нетерпением жду встречи с Полуночником и Пони, - признался Джуравиль. - И с их наследником, которому, очень может быть, суждено стать одним из самых выдающихся людей.
- Я, наверное, вместе с тобой отправлюсь на эту встречу, - сказала Дасслеронд, и Джуравиль в полной мере оценил, какая ему и его друзьям оказана честь. - Пройдут года, в человеческом мире воцарится спокойствие, и мы, возможно, поступим разумно, если выйдем из своего добровольного уединения. Или, может быть, откроем людям доступ в нашу долину и пригласим туда Полуночника с женой и ребенком.
Джуравиль не отрываясь смотрел на свою госпожу, пораженный мягкостью ее тона. А ведь она сердилась на Полуночника за то, что он показал Пони би'нелле дасада, а на Пони - за необдуманное нападение на отца-настоятеля. Однако сейчас она явно пыталась взглянуть на все происходящее шире и вполне допускала, что между тол'алфар, с одной стороны, и Полуночником и дорогими ему людьми - с другой, в будущем могут возникнуть более теплые отношения. Несмотря на темную штормовую ночь, Белли'мар Джуравиль имел все основания верить, что вслед за ней наступит рассвет.
И тут он почувствовал чье-то присутствие, абсолютную тьму и холод; примерно то же самое, что он испытал однажды, оказавшись ночью в лесу с группой людей-беженцев, которых вел в Эндур'Блоу Иннинес.
Дасслеронд испытала то же ощущение и мгновенно вскочила на ноги. Она положила ладонь на рукоятку меча, а другую руку сунула в висящую на боку сумку, где у нее хранился единственный магический камень, удивительный зеленый изумруд. Его подарил эльфам Терранен Диноньел несколько столетий назад, во время предыдущей войны с демоном Бестесбулзибаром. Это был самый могущественный камень, которым когда-либо владели тол'алфар.
- Джилсепони, - одними губами произнесла госпожа.
Они с Джуравилем бросились к краю крыши и подали знак охраняющему их эльфу немедленно собрать всех остальных.
Пони шла к стойке, чтобы забрать у Белстера поднос с кружками. Внезапно возникло очень странное ощущение… как будто кто-то окликнул ее… Она остановилась и оглянулась, пытаясь понять, в чем дело.
- Не стой, если хочешь, чтобы все были довольны, - со смехом сказал Белстер.
Пони сделала еще шаг вперед, но снова остановилась и принялась нервно оглядываться, чувствуя, что волосы на голове становятся дыбом; инстинкт воина явно предупреждал ее о чем-то.
- Карали? - окликнул ее Белстер; он уже давно взял за правило на людях не называть Пони ее настоящим именем.
Она посмотрела на него и пожала плечами, не понимая, что с ней такое. Сняла фартук, положила его на стойку и сказала:
- Скоро вернусь.
И прошла мимо Белстера туда, где находились их личные помещения.
Еще не дойдя до своей комнаты, она остановилась снова. Здесь кто-то был, вне всяких сомнений. И вдруг истина открылась ей, или, точнее говоря, лишь малая часть истины: ее выследил какой-то монах, способный совершать духовные путешествия!
- Джилл! - прозвучало у нее в голове. Она остановилась и сосредоточилась, пытаясь определить, откуда исходит звук. - Ты Джилл.
Это не был голос друга, поняла Пони. Она резко обернулась, собираясь вернуться в общую комнату, где было легче затеряться в толпе, и… замерла на месте.
Паря над полом в дверном проеме, на нее смотрел призрак отца-настоятеля Маркворта.
- Джилл, подруга Полуночника и Эвелина Десбриса.
Удивительное дело! Теперь его голос прозвучал не в голове у Пони, а так, как будто с ней разговаривал обычный человек.
Пони растерялась. До сих пор ей никогда не приходилось сталкиваться с таким видом магической связи; она даже не подозревала, что такое возможно!
- Джилл-убийца, - продолжал отец-настоятель. - Это ты нанесла мне удар, моя дорогая. - Он засмеялся ужасным, злобным смехом, от которого по всему телу Пони побежали мурашки. - У тебя есть кое-что, принадлежащее мне, Джилл, подруга Эвелина. Кое-что, присвоенное Эвелином.
- Убирайся отсюда, - ответила Пони. - Тебе здесь нечего делать.
Призрак снова расхохотался.
- Мне нужны мои камни, сегодня же ночью, Джилсепони Чиличанк.
Это имя причинило ей боль и одновременно пробудило к жизни такую волну гнева, что от всех ее страхов не осталось и следа! Вот он - человек, который убил ее родителей и которого она так жаждала уничтожить. Но что она может против него, обладающего таким невероятным могуществом?
- Видишь, что ты сделала со мной? - Внезапно очертания призрака изменились - челюсть растаяла, из разодранного рта свешивались лохмотья языка. - Ты, ты! Только силой магических камней я могу создавать у людей иллюзию своего прежнего облика и впечатление, будто я говорю с ними.
Пони оцепенела, когда поняла, что стоит за словами Маркворта. Лицо этого человека было чудовищно изуродовано - она сделала это! - и все же с помощью магических камней он создавал у окружающих иллюзию целостности! И того, что он может говорить! Какая мощь требовалась для этого, и притом не на короткое время, а постоянно, пока он находился на людях?
- Я пришел за тобой, - заявил призрак.