Полуночник спрыгнул на землю и протянул руку Роджеру, но тот бросился к нему и заключил в объятия. Тот в свою очередь обнял юношу, поверх его плеча улыбнувшись Браумину Херду.
В конце концов Роджер оторвался от него, отскочил на шаг и протянул руку Смотрителю.
- Какой легковозбудимый мальчик! - заметил кентавр, обращаясь к Элбрайну.
- Мне пришлось многое пережить, - с серьезным видом сказал Роджер. - Мы отправились на север, чтобы найти вас, и вот… нашли. Теперь, только теперь я могу вздохнуть свободно.
- Мы уже два дня наблюдаем за вами, - сообщил Элбрайн.
Роджер широко распахнул глаза, как бы в обиде.
- Два дня? Тогда почему вы заговорили с нами только сейчас?
- Потому что твои товарищи - монахи, пусть и переодетые, - заметил кентавр. - А мы с ними, как известно, не лучшие друзья.
- Как вы узнали, кто мы такие? - удивился Браумин, оглядывая свою самую обычную крестьянскую одежду, по которой никак нельзя было догадаться, что он монах.
Надо же! Сначала эльфы, а потом эти двое, по-видимому, знали о путешественниках все задолго до того, как встретились с ними лицом к лицу.
- Мы не только приглядывались, но и прислушивались к вам, брат Браумин Херд, - ответил кентавр, и у монаха округлились глаза. - Ох, все просто! Я слышал твое имя и видел тебя на пути из Аиды.
Внезапно Браумину стало ужасно стыдно; он вспомнил, как скверно братья обращались с кентавром на марше.
- Я шел вместе с ними совершенно открыто, - запротестовал Роджер. - Неужели я привел бы к вам врагов?
- Нужно было убедиться, - объяснил ему Элбрайн. - Не сомневайся, мы доверяем тебе! И все же мы достаточно долго имели дело с церковью Абеля, чтобы понять: у них хватает и ума, и умения, чтобы вербовать союзников в рядах врагов.
- Уверяю тебя… - запротестовал было Кастинагис.
- В этом нет нужды, - перебил его Элбрайн. - Смотритель хорошо отзывается о брате Браумине, которого он запомнил еще с тех пор, как шел с караваном в Санта-Мер-Абель. Он называет его другом Джоджонаха, а тот был другом Эвелина, который, в свою очередь, дружил с Полуночником и Смотрителем. Мы поняли, что вы нарочно переоделись, чтобы вас не нашли братья.
- Думаю, эта ситуация вам хорошо знакома, - заметил Браумин, - по истории с Эвелином.
- Хо, хо, знай наших! - взревел кентавр, очень удачно подражая голосу Эвелина.
Элбрайн глянул на него искоса, явно не слишком довольный. Смотритель с невинным видом пожал плечами. Элбрайн лишь вздохнул; оставалось надеяться, что это не войдет у кентавра в привычку.
- Разве что Эвелин не снимал своей рясы, - ответил он, - даже когда ваша церковь открыла на него охоту.
Браумин улыбнулся, но Кастинагис выпятил грудь и расправил плечи с таким видом, словно воспринял слова Полуночника как оскорбление. Чересчур гордый, подумал Элбрайн - очень опасная черта. Он подошел к монаху и протянул ему руку.
Тут Роджер вспомнил о хороших манерах и вместе с Элбрайном и Смотрителем по очереди подошел ко всем монахам, представляя каждого.
- Еще один друг Джоджонаха, - заметил кентавр, когда очередь дошла до Делмана; он тоже помнил его со времени своего путешествия. - И недруг того, кто зовется Фрэнсисом, лакея Маркворта.
- Тем не менее именно брат Фрэнсис помог нам бежать из Санта-Мер-Абель, - заметил Браумин.
Элбрайн и кентавр с интересом посмотрели на него.
- Думаю, пора вам все рассказать с начала до конца, - сказал кентавр. Он бросил взгляд на остатки еды у костра. - После того как подкрепимся, конечно. - И он рысцой бросился к костру.
Остальные поторопились за ним - и не сделай они этого, он им ни крошечки не оставил бы - и, покончив с едой, уселись у огня. Первым рассказал свою историю Роджер. Он начал с убийства барона Бильдборо. Виссенти, преодолев в конце концов свою нервозность и вновь обретя голос, объяснил, почему он думает, что к этой драме имеет отношение Маркало Де'Уннеро.
Потом Роджер поведал о конце магистра Джоджонаха; и Элбрайна, и кентавра этот рассказ глубоко задел и опечалил. Покидая Санта-Мер-Абель вместе с кентавром, Элбрайн в глубине души надеялся, что именно Джоджонах может способствовать возрождению церкви. Сообщение о казни магистра не удивило его, но огорчило до крайности.
Потом перешли к относительно недавним событиям. Браумин рассказал о том, как получилось, что тайна пяти братьев оказалась раскрыта, и как Фрэнсис увел их из-под карающей десницы Маркворта. Однако он был не в силах объяснить ни мотивов Фрэнсиса, ни его поступков.
Монахи принялись наперебой рассказывать о своих дорожных приключениях. Элбрайн с кентавром сделали вид, будто все это им очень интересно, хотя на самом деле их озаботило лишь сообщение о том, как церковь все больше и больше угнетает жителей Палмариса. И еще они очень удивились, узнав, что приятелей сопровождали в пути эльфы, в том числе сама госпожа Дасслеронд. Элбрайн и кентавр обменялись недоуменными взглядами; по их мнению, это было странно - что поблизости появилась такая большая группа эльфов, даже не сделав попытки вступить в контакт с ними. Да и сам факт того, что столько эльфов сразу покинули Эндур'Блоу Иннинес, представлял собой нечто исключительное.
- И вот мы пришли в твои края, Полуночник, - закончил Браумин, - в надежде найти здесь убежище и твою дружбу, как это когда-то произошло с братом Эвелином.
Элбрайн обвел их внимательным взглядом.
- Это Тимберленд, дикая, почти необитаемая местность, где люди должны держаться вместе, чтобы выжить. Мы рады всем, кто пришел к нам с открытым сердцем. Поутру я отведу вас в Дундалис. Томас Джинджерворт, который руководит поселенцами, будет рад принять шесть пар сильных рук. Он и его люди восстанавливают деревню, и работы на всех хватит.
- Пять пар рук, которые будут восстанавливать деревню, - с улыбкой поправил его Роджер, - и еще один разведчик в помощь Полуночнику и Смотрителю.
- Мне хотелось бы переговорить с тобой с глазу на глаз, - сказал Браумин Полуночнику.
Это сообщение вызвало удивленные взгляды со стороны его товарищей и прежде всего Роджера.
По выражению глаз и тону Браумина Элбрайн понял, что дело серьезное, и с готовностью согласился.
Все работало как часы. Во всяком случае, такое чувство возникало у Пони, когда она следила за действиями бехренцев, как только разведчики сообщали, что приближается стража. Она очень внимательно наблюдала за ними на протяжении нескольких последних дней. Бехренцам уже приходилось сталкиваться с притеснениями в Хонсе-Бире, но сейчас, находясь под постоянным давлением со стороны епископа, они, похоже, отточили навыки тихого сопротивления до уровня искусства.
Пони видела и дивилась тому, как сообщения передаются из уст в уста, как сигналы отстукиваются по стенам, как в нужный момент слегка приспускается флаг на одном из ближайших кораблей. С каждым новым наблюдением ее уважение к этим людям возрастало.
И вот уже куда-то двинулась группа бехренцев, больше других нуждающихся в защите, - самые старые и самые младшие, беременные или женщины с маленькими детьми и мужчина, потерявший обе руки.
Пони уже не раз наблюдала за их уходом, но до сих пор ей так и не удалось проследить, куда именно они идут. Факт тот, что, оказавшись в районе порта, где в основном и обитали бехренцы, солдаты обнаруживали, что им, собственно, и прицепиться не к кому. Однажды они даже устроили всеобщую облаву, проверили каждый корабль в порту, но так никого и не нашли.
Теперь наконец, после долгих часов наблюдения, Пони оказалась близка к решению загадки. Следуя за цепочкой бехренцев, держась в тени зданий, она пробиралась по улицам и переулкам. Процессия миновала доки, прошла по берегу залива мимо длинного, низкого пакгауза и, следуя за изгибом Мазур-Делавала, оказалась совсем рядом с городской стеной. Берег здесь представлял собой обрыв из белого известняка. Над заливом возвышались несколько строений, но увидеть их, находясь внизу, у самой кромки воды, было невозможно - вид перекрывала длинная деревянная ограда, протянувшаяся вдоль края утеса. Скорее всего, ее установили для того, чтобы дети не могли свалиться в воду. Пони пошла вдоль залива по самому краю утеса. Взгляд вниз подтвердил ее подозрения.
Здесь, совсем недалеко от залива Короны, Мазур-Делавал в большой степени был подвержен воздействию морских приливов и отливов; разница в уровне воды составляла около десяти футов. Когда вода стояла низко, в толще известняка можно было разглядеть темные щели; это были затопленные сейчас входы в пещеры.
Бехренцы один за другим подходили к самому краю воды и, держась за специально привязанную веревку, ныряли в холодную воду, исчезая из виду.
Надо полагать, сами пещеры, входные отверстия которых можно было разглядеть сквозь толщу воды, располагались выше ее уровня.
- Прекрасно, - пробормотала Пони с уважением в голосе.
Ее восхитила изобретательность бехренцев; они нашли способ скрыться от преследования, не привлекая к себе ненужного внимания. Всего лишь кратковременное купание в холодной воде и еще несколько часов в лишенной удобств пещере - вот и вся цена за спокойствие и безопасность.
А почему, собственно, в лишенной удобств, подумала Пони? Может, тайные убежища бехренцев обустроены очень даже неплохо?