- Давай, проходи, - мужчина слегка подтолкнул Рифальда в спину.
Узкая садовая дорожка подвела их к одноэтажному кирпичному домику с соломенной крышей.
- Как странно, - улыбнулся юноша.
- Что именно?
- Тот факт, что в городе, среди высотных домов умудрился спрятаться такой игрушечный дом.
- А, ты об этом, - мужчина ответил так небрежно, словно не понимал - а чему тут удивляться?
Рифальд зашёл в дом и оказался в просторной, светлой комнате в три окна. Из-за выбеленных стен казалось, что всё залито солнечным светом. На окнах чуть покачивались от небольшого сквозняка кипельно-белые занавески, вдоль стены стоял плюшевый диван с огромной спинкой и такими же массивными, овальными подлокотниками. Чуть дальше, находился небольшой, аккуратный камин. Возле среднего окна, как и полагается, стоял прямоугольный стол, по обе стороны которого расположились два стула с мягкими сиденьями. Рифальд сразу обратил внимание, что стулья и диван имеют одну расцветку, и открахмаленную скатерть отметил, а так же чистоту и идеальный порядок.
"У хозяйки этого дома должно быть хороший вкус", - подумал юноша.
- Присаживайся - мужчина указал на диван. - Есть хочешь? Впрочем, что это я задаю глупые вопросы. Танука, собери что-нибудь на стол.
На его голов из соседней комнаты вышла девочка, лет пятнадцати.
- Моя дочь, Танука, - с гордостью произнёс незнакомец. - Хозяйка этого дома. Кстати, а тебя как звать-величать?
- Рифальд.
- А меня можешь звать Хусом. Пока дочь накрывает, расскажи: откуда ты и как попал в наши края.
Из кухни доносился звон посуды и ароматные запахи, от которых у Рифальда сводило желудок. Но, чтобы не показаться неблагодарным, юноша начал свой рассказ, сглатывая слюнки через каждое слово. К середине повествования, когда его рассказ достиг места, где он уходил из дома, Танука принесла с кухни огромную дымящуюся фарфоровую супницу, с торчащим из неё половником. Аккуратно поставив её на край стола, маленькая хозяйка принялась разливать горячую жидкость по тарелкам. Затем девочка сняла льняную салфетку с огромной корзины, служащей хлебницей, и пьянящий аромат свежевыпеченного хлеба смешался с запахом горохового супа. Рифальд понял, что не в силах продолжать рассказ.
- Ладно, давай поедим, а потом продолжим. Иди сюда, - Хус подсел к столу и указал Рифальду на свободный стул.
Второй раз приглашать юношу к столу Хусу не пришлось. И уже через минуту горячий суп приятно обжёг желудок юноши, согревая и придавая ему силы. Рифальду казалось, что он никогда в жизни не ел ничего подобного.
- Гренки возьми, - посоветовал Хус и подвинул корзину с хлебом поближе к юноше.
Помимо нарезанного каравая чёрного хлеба и буханки белого, на дне хлебницы лежала гора поджаренных сухарей. Хус захватил целую пригоршню и положил к себе в тарелку. Рифальд последовал его примеру. Мать юноши раньше варила горошницу, но никогда не клала в неё сухарики. Зачерпнув ложкой суп с плавающими гренками, Рифальд с интересом отправил её себе в рот и через секунду смачно захрустел. Потом потянулся ещё за пригоршней и кинул в тарелку.
- Не увлекайся, - посоветовал Хус, - а то разбухнут и будет не так вкусно. Не веришь, спроси Тануку.
- А почему ваша дочка с нами не есть? - тут же переспросил Рифальд.
- Я уже ела, спасибо, - ответила Танука.
У неё оказался приятный, хотя чуть низковатый для девочки голос. Хус протянул к ней правую руку, она тут же подбежала к отцу и прижалась к его плечу.
- Моя хозяюшка, - с нежностью произнёс мужчина и поцеловал дочку в лоб.
Рифальду было приятно на них смотреть. Хус - высокий, но не худой, а вполне крепкого телосложения мужчина лет сорока. Волнистые, каштановые волосы он собирал под резинку в конский хвост, от чего непосвященному человеку Хус мог показаться не серьёзным. Однако мощные скулы выдавали в нём человека властного, привыкшего повелевать, а не исполнять приказы. Глубоко посаженные глаза под широкими бровями смотрели на собеседника внимательно, но без настороженности. Прямой нос с широкими крыльями, указывал на то, что его хозяин всегда знает, что делает и достаточно упрям. В то же время полные, чуть влажные губы не могли скрыть, что Хус любит поговорить.
На его фоне Танука выглядела маленьким ангелом: белоснежные, практически воздушные волосы, круглое лицо и огромные голубые глаза. Губки, сложенные бантиком, и огромные, длинные ресницы придавали её лицу кукольность, неестественность.
- Мне принести горячее? - спросила девочка.
- Неси, моя хорошая, - одобрил Хус.
Поцеловав отца в щёку, Танука ушла на кухню.
- Сделаем так, - обратился мужчина к Рифальду, - сейчас доедим, потом ты отдохнёшь, а завтра утром поговорим о твоей дальнейшей судьбе. Идёт?
- Почему завтра? Можно и после обеда, - пожал плечами юноша.
- Ты хотел сказать "после ужина"? - переспросил Хус.
Рифальд посмотрел в окно. Погружённый в сумерки сад освещал один-единственный фонарь, стоящий возле крыльца. Тени от листвы скользили по оконному стеклу.
- Надо же, а я и не заметил, как стемнело, - удивился юноша.
- За интересным разговором, в хорошей компании время летит незаметно, - мужчина встал из-за стола. - Сейчас пойдёшь отдыхать, а завтра решим, что и как.
ГЛАВА 15
В кабинете Заххара повисла напряжённая тишина, слова Матери драконов вызвали шок. Никому из присутствующих не хотелось верить, что дни их родной планеты сочтены. Да, были катаклизмы, случались войны, в которые втягивалось не одно государство. Мор и болезни изредка, но прокатывались волной по всему континенту. И, тем не менее, основная часть населения выживала. А теперь что получается? Планета и все её жители обречены на страшную смерть? Осознание этого вызывало в сердцах людей невообразимую боль.
Заххар пустыми глазами смотрел на противоположную стену. В голове крутилась только одна мысль: "Владыка, забери меня, но спаси Софью и мою Ангелочку, мою нерождённую дочь". Премьер-министр не хотел мириться с тем, что его любимая женщина обречена на смерть. Он молил Владыку и всех Богов, молил все силы, ведомые ему и нет, молил памятью предков спасти её.
- У меня есть предложение, но я не знаю, как вы к нему отнесётесь, - сказала Мать драконов.
- Мы слушаем вас, - потирая переносицу, ответил Валдек.
Их слова Заххар расслышал не сразу, он всё ещё продолжал молиться.
- Господин премьер-министр, вам это не интересно? - одёрнул его Шамри.
- Что?
- То, что сказала сейчас уважаемая Ши'А, - напомнил отец Лазурий.
Премьер-министр потёр виски и сконцентрировал взгляд на драконе.
- Прошу прощения, я весь во внимании.
- У меня есть космолёт, - без каких-либо вступлений заявила Ши'А. - Небольшой, и не очень вместительный, потому как не был рассчитан на перевозку людей. Когда его проектировали, то рассчитывали на комфортный перелёт максимум двух человек.
- И где он? - не удержался Вашек.
- В Ангриарских горах. Там, где я встретилась с егерями его императорского величества. А иначе как бы я долетела сюда с Регнала?
- Так вы предлагаете нам улететь? - переспросил Заххар.
- А у вас есть иное предложение? Арлил обречён. Ему осталось день, от силы три. Вы хотите сидеть тут и наблюдать, как умирают ваши близкие?
- Нет, что вы! - воскликнул Заххар. Он был вне себя от счастья - Владыка услышал его молитву!
- Я надеюсь, что никто не возражает против полёта на мою планету? Да, там нет людей, и на вас, поначалу, будут смотреть как на диковинку, но это всё-таки вариант выхода из ситуации. А потом, если нам повезёт, мы отыщем Найяр, и с её помощью очистим Арлил от смертельной заразы.
- Мда… - тяжёлый вздор отца Лазурия заставил дракону вздрогнуть.
- Что-то не так? - поинтересовалась она.
- Да, - кивнул старик. - Как подумаю, что погибнет всё население, так душа кровью обливается. Я, старый, отживший свой век спасусь, а миллионы юных примут жуткую смерть.
- Что поделать, - Ши'А пожала плечами. - Мой космолёт не сможет вывезти всех жителей вашей планеты.
- А сколько человек в нём разместится?
- Точно не скажу, думаю около пятнадцати и то с большим трудом. Будет тесно, всем придётся оставаться на местах, о перемещении по кораблю речь вообще не идёт. Повторюсь - он изначально рассчитывался на двоих. Но, я думаю, что ради спасения, вы перетерпите эти неудобства.
- Надо посчитать, сколько нас, - озадачился премьер-министр. - Кира и Кастин, мальчики - и того пятеро. Император, отец Лазурий, Валдек и Вашек. Уже девять. Я и Софья - одиннадцать, ну и вы уважаемая Ши'А. Итого двенадцать.
- А как же я? - поинтересовался Грэм.
- Друг мой, кто же о тебе забыл? Но ты и так разместишься, в бортовом компьютере. Не так ли? - поддела дварха Мать драконов.
- О, да, - в его голосе звучали счастливые нотки: дварху не терпелось нырнуть в компьютер космолёта.
- Вы сказали, что можно взять на борт пятнадцать человек, а нас набралось пока что двенадцать. Нам предоставляется шанс спасти ещё троих человек, - сказал Вашек и оглядел присутствующих.
- Как ты себе это представляешь? - дракона чуть наклонила голову набок и внимательно посмотрела на юношу.
- Очень просто: господин премьер-министр выберет самых преданных людей, и они отправятся с нами.
- Да? А ты подумал, что у них могут быть жёны, дети, родители? И ты думаешь, что они вот так, со спокойным сердцем улетят, оставив близких умирать? Как ты считаешь: узнав правду, они не станут умолять спасти их любимых? - дракона скрестила на груди.
- Я не подумал… - опустив голову, ответил Вашек.