Дедов тренировочный карман находился на базе за городом. Огороженное пространство почти не охранялось, но посмотрел бы я на того, кто сюда полезет…
Перед сейфовой дверью три на три метра и метр толщиной, дед преобразился до второй стадии трансформации и предложил пойти с лёгким огнестрелом. Согласившись, я выбрал пару "Протеев" - крупноколиберных пистолетов имперского производства. Навернул на них глушители и взял десяток запасных обойм. Преобразиться смог только до первой стадии. Дедушка тоже взял два пистолета и ещё снайперку. Открыв дверь, мы ступили под свет чёрного солнца в багровом небе. Хищная растительность сразу же потянулась к живой плоти, но наткнулась на броню доспеха, которую не смогла пробить своими ядовитыми шипами. Вдохнув острый, пряный воздух, я оскалился. Мне здесь уже нравится!
…Вышли, или, скорее, вывалились из "Ада" мы уже ночью. На часах почти три утра. Расстреляв все обоймы, успели и мечами воспользоваться не раз, оба легко раненые, побитые, азартно преследовавшие инфернальных тварей, и с тем же азартом от них удиравшие. Перемазанные в крови, грязи. Искренне довольные жизнью.
- Это было круто! - признал я, ложась прямо на пол под дверью. Вторая стадия трансформации сползала с кожи медленно, мучительно-больно. Зудели и ныли раны, в которые попал яд. Свет крови был почти не заметен, только если хорошо приглядеться. А, ладно, всё равно придётся всё рассказывать деду, как есть. - И тренировка действительно зверская. Как раз для выживания, а не для разминки.
- Давай поднимайся! - потребовал дедушка, закрывая массивную дверь. - Противоядье принять надо, а то лихорадка будет обеспечена. Мать опять истерику мне закатит…
- Да, мама может! - признал я, отдирая себя от пола.
В углу стоял столик со всем необходимым и два кресла. Нажав кнопку, поставил чайник кипятиться. Рассыпал по кружкам заранее подготовленное противоядие - растворимый порошок. Через минуту залил горячей водой. Упал в одно их кресел, вытянув ноги. Во втором уже сидел дедушка. Некоторое время мы цедили горьковатый, но, в принципе, терпимый напиток молча. Потом дед спросил:
- Так что же у тебя случилось, малыш?
Со вздохом отставив кружку, я медленно ответил:
- Кое-что… нехорошее. Я, наверное, тот ещё дятел… - и сжато, без лишних деталей, изложил дедушке историю с Литой.
Предок слушал молча. И некоторое время ещё размышлял, прежде чем заговорить:
- А ты умнее меня, малыш. Я не смог вовремя порвать с нелюбимой женщиной. Убивать в итоге мать своих детей, это… не самое лучшее, что можно сделать.
- Ты… ты что, убил бабушку Зарину?! - не поверил своим ушам я.
Дед опустил голову. Глухо ответил:
- У меня не было выбора. Райд маленький был, ничего не помнит. Дар кое-что помнит. Именно поэтому он до сих пор холост. Малыш, только я, ты, и Кордан знают о том, что смерть императрицы - дело рук императора. Тебе придётся молчать. Ради отца…
- Я не дурак, - раздражённо бросил в ответ.
- Именно потому я выбрал тебя наследником, - произнёс дед. - Тебя, а не твоих братьев, отца или дядю. Верховный должен быть беспредельно умён. А поскольку для верховного нет никаких внешних границ и законов… границы и законы должны быть внутри. Нерушимые законы чести и совести. И великая сила духа. Ты обладаешь всеми этими качествами, малыш. А чего не хватает - доберёшь со временем.
Завоеватель говорил, а мне хотелось завыть. Никакой свободы у меня нет и никогда не было. Всё - иллюзия!
- Не хочу я, деда… - безнадёжно вздохнул я.
Дед потянулся через стол, провёл рукой по моей голове, погладив как ребёнка. Ободряюще сжал рукой плечо. Седой, но ещё совсем не старый тёмный смотрел с пониманием и сочувствием.
- Ты не слышал, какую истерику я закатил своему отцу, когда он надела на меня Старший венец, запечатлевая образ. Да мы разругались тогда чуть не до мордобоя. Я тебя отлично понимаю, малыш. Но и ты меня пойми…
- Знаю, - серьёзно ответил я, глядя предку в глаза. - Всё я знаю. Просто боюсь.
- Как и я, - признался дедушка, ответив мне прямым и открытым взглядом.
- Ты? - я позволил себе усмешку. - Не верю.
- Напрасно, - предок откинулся в кресле и снова глотнул из кружки свою горькую гадость. - Знаешь, как страшно с тобой спорить? Каждый раз опасаюсь не сдержаться и выпороть тебя ремнём.
- Да брось! - фыркнул я. - Ты опасаешься, что однажды я тебе морду набью, а не ты мне.
Так, перебрасываясь подколками, мы медленно цедили напиток. Встряхнувшись минут через десять, дед поставил свою пустую кружку на стол. Поднялся.
- Малыш, допей-ка противоядие, а я пока за аптечкой схожу.
Заглянув в кружку, полную ещё на три четверти, без всякого энтузиазма сделал ещё пару глотков. Решительно изгнал из души неприятный осадок. Я понимаю мотивы и поступки дедушки. То, чего хочу я сам - это вовсе не свобода, а безответственность. Именно. Я безответственный. А так нельзя. Я сильнее многих, а значит - должен. Должен нести на своих плечах уготованное мне бремя. Не ребёнок уже, должен понимать…
- Ты…
Шипение заставило меня вскочить. У сейфовой двери "Ада" стоял Арейн. Выглядел подросток жутко. Бледный, будто выкрашенный белилами. Глаза - два угля в черноте. Прозрачный, шевелящийся как живой, багровый шлейф стелился по полу и стенам, укутывал мальчишку.
- Ты что здесь делаешь? - холодно спросил я, справляясь с дрожью в голосе.
- За тобой пришёл, - криво усмехнулся сын выродка.
- Как пришёл, так и проваливай, - зарычал я, разозлившись.
- Нет, - отрицательно качнул головой подросток. - Из-за тебя моей сестре плохо. Те, кто обижает Литу, очень жалеют о том, что сделали. Недолгое время. В живых я их не оставляю.
- Молокосос паршивый! - взъярился я уже всерьёз. - С твоей сестрой мы решим проблемы без тебя, сопляк зелёный! Защитник выискался, драть тебя… ремнём, малявка! В живых не оставляет… да ты сам живёшь только пока я тебе это позволяю, выродок сопливый! Оправить тебя за твоим папашей следом…
Договорить последнюю фразу я не успел. Страшный удар, ломая рёбра, впечатал меня в стену и невидимой силой подвесил в таком состоянии. Красная пелена перед глазами оказалась управляемым Инферно. Багрянец уплотнился, покрылся чёрными полосами. В эту реальность медленно, но верно полезли твари.
- Ты что творишь, сопляк?! - прохрипел я, едва не потеряв сознание от боли, отплёвываясь кровью и формируя в ладони самую лёгкую из "стрел тьмы". На больше не хватало сил.
- Убиваю обидчика сестры, - спокойно ответил мелкий, собирая Инферно в два смертоносных лезвия. Кишащие на полу полуматериальные твари радостно слизывали с пола мою кровь, лезли к ногам.
- Я твой император, кретин малолетний, - удалось прохрипеть мне. Лёгкие сдавливало болью. Явно пропорол сломанным ребром.
На секунду задумавшись, мелкий выродок произнёс:
- Это усложняет дело. Немного. Быть может, я тебя просто покалечу. Убить такого сложно. Вы, Владыки, живучие…
Два широких лезвия рванулись ко мне с огромной скоростью. Но не достигли цели.
Единственное, что успел сделать пулей слетевший вниз по лестнице император - это оказаться на пути угрозы. От удара дедушку отбросило назад. Сила, державшая меня пришпиленным к стене, исчезла. И на пол мы сползли вместе. Вцепившись в предка, я с усилием повернул его лицом к себе. Последний вздох слетел с губ императора вместе с кровавым чёрным потоком. Два лезвия разрезали его насквозь от плеч от бёдер. Нет, нет… этого не может быть… не может…
- Дед… деда-а-а!!!..
Ледяной огонь вырвался из-под контроля, вымораживая всё вокруг. Смутно, издалека, послышался испуганный крик и визг инфернальных тварей.
Обледенелые стены и пол покрылись снегом. Лампы все лопнули от холода, но темнота - не помеха. Вокруг снег. Красного цвета.
Дедушка, дед… ты только держись… как же я без тебя, деда? Ты обязательно выкарабкаешься, вот увидишь. И всё будет как всегда. Ты только держись. Почему ты не дышишь, дедушка?.. Ты же должен дышать… Мне тоже больно дышать.
Не уходи, скоро всё станет лучше… Как же мне холодно… и больно…
Ты слышишь? Обязательно будет лучше…
Совсем скоро будет лучше…
Обледенелая, бессмысленная, бело-красная, отвратительная вечность всё никак не хотела заканчиваться.
Кто-то коснулся моего плеча. С трудом подняв голову, попытался разглядеть пришедшего. В окна лился серый свет утра. И различимо знакомое лицо. Только я не узнаю его…
- Император умер, - хрипло, тихо, страшно прозвучал голос. - Да здравствует император…
Что?.. Что он такое говорит? Я не понимаю…
Холодное, окоченевшее тело деда. Император умер.
Да здравствует император.
И я завыл от безысходности и горя…