- В этом мире он определенно не появится, - сказала Ана. - В сфере Арайнии уменьшается его сила. Что до преодоления пустоты между мирами, это можно сделать многими способами: маги Мелнемерона уже изучают средства внепланетных путешествий. Можно также призвать нам на помощь херувимов и небесных лоананов. Как правило, они не вмешиваются в дела людей, но они защитят Камень Звезд и ту, которая избрана им владеть.
Канцлер задумался.
- А ты не могла бы договориться с этим Морлином? - спросил он.
Ана покачала головой.
- Мы когда-то были близки, и еще несколько лет назад он бы ответил мне, если бы я позвала его через Эфир. Он не забыл, что я спасла его когда-то. Но теперь, когда я стала союзницей Трины Лиа, он считает меня врагом. Какая бы ни была между нами связь, она разорвана. И пусть он спас Трину Лиа и ее спутников на Элендоре, это он сделал не из сочувствия. Может быть, ему доставляло какое-то удовольствие иметь возле себя других людей, с которыми можно разговаривать. Но в то же время он похитил Лорелин, чтобы использовать ее, а остальных оставил на милость безжалостных зимбурийцев. Долгая жизнь, да еще в одиночестве, охладила его сердце. Вряд ли он сейчас человек - в том смысле, в каком мы понимаем это слово.
- Но это ужасно! - воскликнула Рамония. - Как воевать с существом столь древним и сильным? В котором течет кровь древних и лоананов, кто может повелевать драконами и даже становиться драконом, если захочет? Какими только искусствами зла не овладел он за эти века? Как же сражаться с ним?
- Это будет трудно, - согласилась Ана. - В других мирах есть существа, готовые идти за Валдуром, - моругеи, например, и многие из них верят, что принц Морлин - предсказанная аватара их бога. Он это знает, и можно не сомневаться, что сумеет использовать. Также ясно, что он воспользуется народом Зимбуры на Мере.
- Это ему не поможет. Если он сюда придет, то ему надо будет сокрушить силу матери-богини, на что он не способен.
Это сказала благородная дама Синдра Волхв, глава немереев, устроивших праздничное зрелище. До сих пор она молчала. Ана обратила внимание на многочисленные украшения, висевшие у нее на шее и руках: для волшебницы драгоценности - не суетные побрякушки, но место обитания фамилиаров-духов, чья сила укрепляет ее собственную. На шее ее висел крупный резной камень, испускающий желтые лучи в свете уходящего дня.
- И не следует забывать, - продолжала Синдра, - что хотя наш народ и не знает искусства войны, но у многих есть врожденный талант, и они со временем могут стать немереями.
- Времени у нас может и не быть, - возразил Йомар. Он нетерпеливо ерзал во время всего этого обсуждения, а сейчас встал и шагнул вперед. - Зачем нам ждать, пока враг придет и нападет на нас. Почему нам не выследить Мандрагора? Если Ана права, то он должен быть на Мере.
Гвентин сердито посмотрел на него:
- Почему мы должны терпеть, что нас постоянно перебивают? Друзья Трины Лиа не имеют права говорить на этом собрании.
Эйлия посмотрела на кипящего Йомара.
- Пусть говорит, - сказала она повелительно, подавшись вперед на троне.
Обрети язык одна из мраморных кариатид, подпирающих потолок, советники не были бы поражены сильнее. Никогда до сих пор Трина Лиа не прибегала к своему праву совещательного голоса. Наступило ошеломленное молчание, которым Йомар тут же воспользовался.
- Я знаю, о чем я говорю, - без обиняков заявил он. - Вы не воевали, а я воевал. Я знаю зимбурийцев и я видел Мандрагора. С такими, как он, договориться невозможно - можно только драться.
- Бесполезный разговор - чтобы мы сражались с червем, - ответила Синдра. - Пророчество гласит ясно: только Трина Лиа может сразить аватару Валдура.
Наступило напряженное молчание. Эйлия побледнела. Не все из присутствующих верили в Трину Лиа или в пророчество. Увидев выражение ее лица, Йомар гневно повернулся к чародейке.
- Чушь и ерунда! - отрезал он. - Не впутывайте сюда Эйлию. Слушайте, что я вам говорю: мы должны послать против Мандрагора армию - я могу ее повести и показать, что делать. Ваши немереи пусть найдут путь через пустоту на Меру, а остальное я сделаю.
- Тогда агрессором будем мы, - возразил канцлер.
- Совершенно верно. Бить врага на его территории до того, как он придет и станет разрушать твою.
- Но мы все же можем убедить их словами разума, - выступила Рамония, глянув на Синдру Волхв. - Если они могут говорить с нами через пустоту, то наши немереи могут говорить с ними. Предложить их царю мир.
- Да он слушать не станет! - Йомар стиснул кулаки. - Вы что, не понимаете? Да видели бы вы половину того, что я видел… - Глаза его горели, и Эйлия подумала, какие ужасы мог он пережить, какие зверства, невообразимые для жителей Арайнии, - Дайте мне хоть обучить людей, научить их драться. Каждой стране нужна армия для самозащиты.
- Это вполне позволительно, - сказал канцлер после долгой паузы, которую не нарушил ни один голос протеста. - С условием, что они останутся на Арайнии и будут служить только нашей защите. - Головы за столом склонились в знак согласия. - Значит, решено. Немереи будут посылать свои сообщения, а тем временем будет обучаться армия - хотя только из предосторожности.
- Эйлию также надо обучить, - сказала Синдра. - Пусть маги Мелнемерона обучат ее путям немереев.
- Эта мысль и мне пришла в голову, - сказал мастер By. - И там ей заодно будет безопаснее.
- Мы рады принять ее. Вы согласны, ваше высочество?
Темные глаза Синдры обернулись к Эйлии.
Действительно ли была в ее словах едва заметная саркастическая пауза перед словом "высочество"? Действительно ли она смерила Эйлию взглядом, отмечая недостаток роста? Нет. Эйлия решила, что из-за тревожности ей померещилось, и она видит скрытый смысл там, где его нет. А может быть, эта женщина была разочарована: многие ожидали, что Трина Лиа будет выше, красивее. Она с любопытством посмотрела в гордое лицо волшебницы, на ее развевающиеся иссиня-черные волосы. Синдре на вид было не больше двадцати пяти лет, но для чистокровных элеев, живущих где-то два арайнийских столетия, "молодой" означало "моложе шестидесяти".
Главная прорицательница Марима посмотрела искоса на Синдру и на By.
- Трину Лиа учить нечему! Она не просто волшебница, она посланница Божественного. Сила выполнить предназначенную ей задачу заложена в ней самой. И народ будет в недоумении, если ее отошлют куда-то учиться, как простую смертную.
By на секунду задумался.
- Тогда мы скажем, что она просто решила погостить в Мелнемероне, поделиться с немереями своей мудростью.
- Это, на мой вкус, слишком близко к обману. На этом пути ничего хорошего мы не достигнем. - Главная прорицательница помолчала и заговорила снова: - Делайте что хотите, - сказала она, обведя взглядом зал, - но все ваши усилия, военные и дипломатические, будут ни к чему. В этом Синдра Волхв права: для той угрозы, что встала перед нами, есть только одно решение. Только Трина Лиа может победить Морлина и его армии и только когда для этого наступит время.
Когда совет закончился, Эйлия осталась сидеть на троне, бессмысленно глядя в сгущающуюся темноту неосвещенного зала. Ана подошла к ней, положила руку ей на плечо.
- Эйлия, милая…
Эйлия обернулась к старухе, вгляделась ей в лицо.
- Ана - это правда? То, что говорит Марима? Насчет меня и Мандрагора?
- Таково пророчество, - ответила Ана, - Валеи, дети Тьмы - сторонники Валдура, - пожелают сделать Мандрагора своим правителем, и сказано, что Трина Лиа и аватара Валдура встретятся в бою… - Она замялась.
- И один из них будет убит, - прошептала Эйлия.
- Но не вы, ваше высочество, я в этом уверена, - сказала Марима.
- Я не могу, Ана! - простонала Эйлия. - Мне никогда не убить его! Никогда!
- Конечно, сейчас вы не способны совершить это деяние, ваше высочество, - рассудительно произнес мастер By, подходя ближе. - Ваша немерейская мощь еще не развита. Но вы показали свою силу, когда выступили против него у ворот дворца. И у вас хватило мощи его изгнать.
- Вы не понимаете! Не в том дело, что я боюсь встретиться с ним в бою, то есть я боюсь, но дело не только в этом. - Слезы выступили у нее на глазах. - Я никогда никого не убивала, даже животных. Я не могу отнять жизнь у человека - даже у него!
- Пусть даже судьба миров будет брошена на весы? - спросила Марима.
Эйлия отвернулась:
- Я же говорю, что это бесполезно - я просто не могу!
Настало короткое молчание, и снова заговорила Ана:
- Эйлия, милая, послушай меня. Мандрагор слишком умен, чтобы служить кому-то безоговорочно. И потому темная Сила старается овладеть им медленно, постепенно, незаметно для него. Чем дольше будет продолжаться это совращение, тем меньше Мандрагор будет Мандрагором. В конце концов он утеряет все, что осталось в нем от человека, и станет тем, чем стал Валдур, станет отражением своего господина. Ты еще молода, Эйлия, и все еще веришь, что смерть - худшая участь из всех. Но я тебе скажу, что бывает судьба и похуже, что потерять жизнь; это куда лучше, чем потерять душу. Теперь ты понимаешь, милая, как я могу хотеть добра Мандрагору и при этом желать его смерти? Чтобы он погиб, пока он - еще он, и сможет упокоиться в мире, а не станет орудием темной Силы? Это моя вина, что сейчас он жив и угрожает тебе. Ради тебя я жалею, что не обошлась с ним по-другому, когда впервые его нашла.
- О нет! - в ужасе сказала Эйлия. - Ты не могла убить ребенка! И я совсем тебя не обвиняю: я бы поступила так же.
Ана иссохшей рукой взяла девушку за гладкий подбородок.