Он приставил ладони к голове на манер кошачьих ушей. Потом рассмеялся и, протянув через весь стол руку, хлопнул меня по плечу.
- Найдем, - сказал он. Я кивнул.
Мы по-прежнему сидели на кухне у Черного. Петю-'адидаса' увезли неразговорчивые сотрудники Боба, причем Петя слезно просил его не забирать, обещая всем нам фишки и девочек. После этого прошел, наверное, час или около того. Пиво заканчивалось. Я все ждал, когда же, в конце концов, алкоголь сделает меня мягким и лояльным к судьбе. Честно говоря, я устал. Подлец, которого я считал другом, украл мою жену; я все утро бегал по лестницам; мне наносили удары под дых и подсовывали дерьмовое пиво из холодильника. По-моему, я заслужил если не забытье, то хотя бы легкое опьянение. А оно не приходило. Даже наоборот, с каждым глотком я становился все трезвее и злей. Черный. Сука. Ничего, весь город теперь ищет тебя. Как тебе - против целого города? 'Десяток ментов - это не весь город, - укоризненно сказал голос в голове. - Все-таки ты пьян. И потом, почему ты думаешь, что он еще в Питере?' Я вздрогнул.
- Боб, а вдруг он… они уехали сразу из города? - спросил я.
Боб задумался.
- Может, и так, - сказал он. - Но тогда мы вообще ничего не можем сделать. Только в розыск дать.
- Давай дадим, - сказал я безнадежно. Боб поднялся из-за стола:
- Поехали к тебе. Фотографии найдем. Надо же портреты будет напечатать.
- Listed and wanted, - пробормотал я. - Бред какой-то.
- Пошли-пошли, - сказал Боб. - Хватит бухать.
Я не спешил. Мне никуда не хотелось ехать, а бухать как раз хотелось, и очень сильно. Но надо было оставаться в хорошей форме, потому что вдруг Черного с Диной найдут уже сегодня. Тогда надо будет… вот что надо? 'Морду набить, - услужливо шепнул голос. - Искалечить. Вор'. У меня заболел ушибленный поддых. Я не хотел никого бить, я только мечтал, чтобы все это поскорее закончилось, и Дина бы ко мне вернулась. Тут мысли заканчивались, и начинались мгновенные страшные видения, в которых Дина обнимала Черного, вставала перед ним в мои любимые позы, стонала, мурлыкала - невозможно представить… но это же была Дина, девочка моя единственная, чистая, любимая, которая ни разу за все шесть лет не давала не повода для ревности ни взглядом, ни жестом… Я нацелился отхлебнуть из кружки. Кружка была пуста.
- У меня нет его фотографий, - сказал я. - Нету в моем доме фотографий этого… - комната дернулась перед глазами, и пиво тут было не при чем. Еще никогда не случалось мне кого-либо так ненавидеть. Дерьмо, дерьма кусок, подонок, тварь. Убью. Так бы поступил мой Тотем, так поступлю и я.
- Тогда здесь поищем, - предложил Боб. Я встал. Ого. Нет, определенно, в эти баклаги что-то подмешивают. Ведь трезвый сидел только что.
В комнате я первым делом подошел к шкафу и сладострастно, широким движением вывалил на пол книги. Ни за чем, просто так. Несколько пинков по книгам. А вдруг там и впрямь фотографии найдутся. Книги, будто квадратные птицы, взмахивали переплетами, но улететь не могли. Чем бы еще поживиться? Мебели в комнате было всего ничего: тот самый шкаф, который я только что победил, заваленный хламом письменный стол, офисное кресло на толстых паучьих ногах да тумба с телевизором в углу. Тяжелым шагом я подступил к столу и, словно ножи из тела жертвы, выдернул все три ящика. Ящики стонали, из них сыпалась разнородная мелочь: презервативы, зажигалки, сломанный плеер с обвислыми кишками наушников, исписанные ручки, окурки, пузырьки от каких-то лекарств. Ни одной фотографии. Боб стоял в дверях, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Когда он складывал руки на груди, то становился похож на голливудского полицейского. Боб молчал, и молчание это, вкупе со сложенными руками, говорило, что на нашей стороне закон, детка. Ладненько, ищем дальше. На столе - диски, грязные тарелки, компьютерные потроха. Роскошный ноутбук, открытый, являющий свету заляпанные экран и клавиатуру.
- Включи-ка, - посоветовал Боб. - Там, скорее всего, фотки есть какие-никакие.
Я последовал его совету и, пока оживал ноутбук, сбросил хлам с кресла. С дорогого кожаного кресла, такому место в директорском кабинете. Подтянув кресло поближе - оно, как танк, с тяжелым лязгом проехалось по полу - я попытался устроиться за столом. Ничего, удобно. Ногам что-то мешает. Что-то бесформенное, шуршащее. Сумка какая-то. Я двинул ногой, но сумка не пожелала сдаваться, ей было уютно в ее логове под столешницей, и она не хотела делить належанное местечко с моими ногами. Выругавшись, я нагнулся, ухватил сумку за первую попавшуюся лямку и выволок ее из-под стола. Пусть ее посреди комнаты валяется, все одно свинарник вокруг. Вернемся к ноутбуку. Так. Диск только один. На рабочем столе - ярлык 'Мои документы'. Готов поспорить, там действительно его документы.
- Тим, - позвал Боб, - глянь-ка.
Сумка стояла на полу, приоткрыв зев. Это была здоровенная дорожная сумка с жесткими бортами, удобным широким ремнем и кучей симпатичных боковых карманов. Снизу элегантно топорщились колесики. Сначала я ничего не понял, но затем, когда Боб полностью расстегнул молнию, я увидел, что сумку наполняли пачки купюр. Доверху.
Вот здесь я должен сделать признание. Мне тут же страшно захотелось взять несколько пачек. Если бы не Боб, я бы, наверное, так и поступил. Но Боб, хладнокровно запустив в сумку лапы, стал выгребать из нее деньги и аккуратно складывать рядом на грязном полу. Он делал это как-то обыденно, буднично, словно разбирал покупки, вернувшись из магазина. Наваждение рассеялось, я опустился на колени и принялся помогать Бобу. Очень скоро выяснилось, что денег было не так много, как показалось вначале. Пачки занимали примерно четверть от всего объема сумки, а под ними лежала аккуратно сложенная одежда: пара джинсов, свитер, белье. В боковом кармане, похожем на велосипедную сумочку, мы нашли электробритву. В другом кармане - швейцарский нож.
- Ясно, - сказал Боб. Он уселся в директорское кресло, глядя на выпотрошенную сумку. Закинув ногу на ногу, Боб нашарил в кармане форменной рубашки пачку сигарет и закурил. Курил он редко и по очень серьезным поводам, поэтому немудрено, что я забеспокоился.
- Что - ясно? - спросил я.
Боб задумчиво пыхнул дымом в мою сторону, поспешно извинился и стал размахивать руками, отгоняя дым, как муху. Этим он добился только того, что дым разошелся по всей комнате, отчего стало положительно невозможно дышать. Боб сказал:
- Ясно, во-первых, что он действительно собрался добывать деньги игрой. Причем, уже начал, и у него неплохо получалось. Не врал, значит, Петя этот…
- А одежда? Он уезжать собрался? Зачем?
Тут же всплыло воспоминание: мы с Черным, еще до ссоры, смотрим под пиво и рыбку 'Святых из трущоб'. 'Мы с тобой, Тимоха, ирландцы по духу', - сказал тогда Черный непонятно и задумчиво (он был уже здорово пьян). Он всегда боготворил Ирландию, не знаю почему. А я ему возразил: 'Все ирландцы - ирландцы, но некоторые ирландцы ирландей других…' Я тоже был здорово пьян, и эта фраза показалось нам обоим жутко смешной. Вот оно как, Черный. Значит, ты решил стать ирландей всех…
Боб поискал, куда бы сбросить пепел и, не найдя, стряхнул его прямо на пол. Полу от этого хуже не стало.
- Я так полагаю, - с расстановкой проговорил Боб, - я так полагаю, что Черный не дурак. Он понимал, что рано или поздно его вычислят и попросят вернуть денежки. Вот и приготовился к отъезду. Правда, со временем не рассчитал. Кстати! - он вдруг просиял и погрозил мне сигаретой. - Кстати, здесь одежда только для него. Это, скорее всего, значит, что Дину он собой брать не планировал. То есть, она, должно быть, с ним заранее не договаривалась…
Я застыл.
- Черт. Извини, - спохватившись, сказал Боб.
- Проехали, - сказал я.
Боб принялся старательно давить сигарету о подошву ботинка.
- Вообще, я слышал, прикрывать собираются всю эту лавочку, - сообщил он. - Вроде, закон готовят, чтобы все казино из города убрать. Тоже повод торопиться.
Я безучастно кивнул. Закон так закон. Дура лекс, сед лекс.
- Непонятно только, каким образом Черный успел столько наиграть, - продолжал Боб. - Вроде, они… в общем, если он только сегодня утром с Диной… Э-э…
- Я понял, - сказал я быстро. - А может, они здесь уже были? Черный сыграл, пришел сюда… с Диной… деньги оставил, потом опять ушел. Ушли, то есть, они. С Диной.
Боб покачал головой.
- Со временем напряженно. Но, скорее всего, что так и было. Либо его еще кто-то подкачивал до Дины. О!
- Чего?
- Что, если он сам себя научился. А? - Боб щелкнул пальцами.
- Что, сам себе удачу повышать? Это исключено.
- Уверен? - спросил Боб с подозрением.
Я вздохнул.
- Этого вообще никто не умеет. К сожалению. У нас получается работать только с другими людьми, себе ни одна кошка дарить не сможет. Это… ну, как самому с собой поцеловаться, что ли. Невозможно при всем желании.
Последовала пауза.
- Да, неудачное сравнение, - признал я.
Боб пожал плечами:
- Тебе виднее. Откуда мне знать, какие у великолепных кошек желания.
- Ах ты, песья шкура, - сказал я, и мы захохотали. У меня отлегло от сердца. Чертова сумка давала надежду, хоть и слабую, на то, что Дина осталась мне верна. Глупо, знаю. Но я все время ждал какого-нибудь знака, который бы на это указал. Может… может, просто проучить меня решила…
У Боба за пазухой пискнул телефон.
- Да, - сказал Боб. - Да? Где? Ай, молодца. А это точно они? Ну, давай. Жди.
Я боялся поверить, но Боб сказал:
- Все, нам повезло. Копайгора их поймал.
- Что, правда? - я даже не стал переспрашивать фамилию.