Небольшой, прямо торчащей груди её могла позавидовать лю бая богиня из олимпийского пантеона, но зато вместо волос на голо ве статуи копошились тонкие шипящие гадючки, готовые впиться острыми жалами в лицо любого желающего насладиться поцелуем богини.
- Бр-р! - передёрнулся Синдбад - не хотел бы я иметь её своей любовницей…
- Не скажи… - не согласился Ибн-Сина. Он отошёл на шаг в сторону и вытянув шею заглянул статуе за спину. Увидев нечто необыкновенное, учёный весело присвистнул.
- Нет, ты только глянь, Синдбад! У этой красотки совершенно отсут ствует задница, но зато в наличии две вагины, а анальное отверстие точно между ними. Только прикинь, какой простор для любовных фантазий!
- Н-да, в жизни не встречал ничего подобного…
- И не встретишь! Это же боги! А они и существуют для того, что бы поражать воображение смертных, в том числе и сексуальное. Не знаю как тебе, но мне было бы интересно с ней покувыркаться. - Ибн Сина мечтательо прикрыл глаза, - Дополнительная пара ног открывает практически неограниченные возможности в постельных утехах. Какие напрашиваются позы и позиции, какая открывается широта для чередования проникновения! А три пары рук просто заласкают тебя со всех сторон одновременно и не пропустят ни одной твоей эрогенной зоны без внимания… Кама - Сутра тут просто отдыхает!
- Не знаю, не знаю… - засомневался Синдбад, - А если ты как любовник подкачаешь в самый ответственный момент и тем самым разгневашь богиню? То вырваться тебе из её двух пар ног и шести рук будет весьма проблематично… К тому же эти гадюки на голове…
Бр-р! Нет, я бы не согласился переспать с ней и за все сокровища атлантов!
- Ну и зря! Человек приходит в наш мир, что бы испытать не только все его подлости и невзгоды, но и ПРЕЛЕСТИ!
- Тоже мне прелесть, отыметь четырёхногого мутанта!
- Да, ты прав! О вкусах не спорят! - согласился Ибн-Сина.
Задрав подбородок он стал рассматривать наваленные у ног богини засохшие букетики цветов, увядшие плоды и всякие безделушки навроде бус из ракушек и когтей хищных птиц и животных, между которыми затерялись сломанные ножи из абсидана и амулеты, вырезанные из кости, а так же выплавленные из меди наручные браслеты без застёжек. Синдбад приблизился к другу, как и он рассматривая подношения.
- Если бы не лишняя пара ног, то эту неизвестную богиню можно было бы принять за индусскую Кали. Нет сомнений, ей кто-то поклоняется. Взгляни, Ибн-Сина, на эти дары повнимательнее. Все предметы обихода выполнены топорно и не представляют какой-либо художественной ценности для настоящего ценителя искусства. А иные так и вообще сломаны или пришли со временем в негодность.
- Как говорят у меня на родине: на тебе, боже, что нам не гоже. - усмехнулся учёный, - Хотя насчёт художественной ценности можно и поспорить. Иные наши нувориши из числа братков новых русских готовы тонны баксов отвалить за всю эту белиберду…
Нубийцы, подталкивая друг друга, робко подошли к друзьям, что бы тоже подивиться на богиню дикарей. В храме на минуту воцарилась тишина.
- А это что такое? - спросил Синдбад, указав на два белеющих среди усохших фруктов небольших полушария. Он как всегда не обратил внимания на последние слова учёного, в которых ровным счётом ничего не понял, а уточнять не стал.
- Не узнал? - удивился Ибн-Сина, - Это же детские черепа!
- Черепа! - ужаснулся Синдбад, - А где тела? Где кости?
- Надо думать - в животах соплеменников! - рассмеялся учёный, - Мы имеем дело с людоедами, мой друг!
Он подпрыгнул с вытянутой рукой и стянув из кучи подношений несколько медных браслетов, указал на выгравированные на них рисунки:
- Смотри! Узнаёшь? Это гусь, распустивший крылья. Его клюв открыт, а в нём полно мелких острых зубов. Рядом с ними - крылатые собаки! Такие монстры, насколько мне известно, являются тотемами диких племён-людоедов! Отсюда вывод: в пещеру время от времени наведываются дикари и оставляют своей любвеобильной богине скромные подарки, в том числе и черепа съеденных детишек.
Обрати внимание на ярко красные губы богини. Это не краска, а кровь! И скорее всего не животного, а человека. Смотри, в том углу оборудован очаг… Думаю, вокруг него и происходит кровавое пиршество.
Ибн-Сина указал рукой на сложенные кругом гладкие голыши, внутри которых чернели уголья. Он собирался что-то добавить к сказанному, но не успел…
Из тёмной ниши, вырубленной в стене за спиной шестирукой богини и до сих пор остававшейся незамеченной путниками, вдруг выскочил какой-то взлохмаченный человек в царедворских одеждах и с безумно горящим взором.
Он дико вскрикнул. Бледное чумазое лицо его перекосилось, словно он терпел невыносимые муки. В следующее мгновение незна комец спрыгнул с алтаря прямо на голову учёного. Никто ничего не успел поделать, как он обрушился на Ибн-Сину всей массой, свалил его с ног и они, сцепившись в схватке, покатились по каменным плитам пола. Учёный как мог отбивался от безумца, награждая того градом ударов, а тот в ответ ревел словно носорог и пытался сомк нуть пальцы на горле Ибн-Сины.
Синдбад и телохранители бросились спасать учёного, но сде лать это было непросто. Безумец вцепился в свою жертву словно клещь.
- Где принцесса?! - вдруг заорал он благим матом и заклацам зуба ми, намереваясь откусить учёному ухо, - Что вы сделали с моей пове лительницей, негодяи?!
- Да пусти ты меня, придурок! - завопил в ответ Ибн-Сина, еле сдерживая незнакомца, - Не брал я никакой принцессы! Помогите!
Наконец Намуба с телохранителями изловчились и ухватив безумца под локти, с трудом оторвали от учёного и поставили на ноги. Тот продолжал бесноваться: вырывался, плевался пеной и щёл кал челюстью и дико вращал белками…
- Где принцесса? Что вы сделали с ней?
Синдбад подскочил к другу, помог подняться и отряхнуться. Вдвоём они подошли к психу, зажатому между телохранителей. Намубу вдруг размахнулся и наградил незнакомца парой хлёстких оплеух по щекам. Тот оборвал крик и уставился на всех ошалелым взглядом, в котором забрезжила искорка разума. Безумец, видимо, собрался наконец придти в себя.
Это был рослый, крупный мужчина с породистым лицом, обрамлённым некогда ухоженной бородкой. Теперь она всклоченная тор чала во все стороны, а над ней кривились красивого разреза красные губы со следами пены, за которыми белели крепкие зубы.
Безумец рядился в богатое платье, слегка пострадавшее от борьбы; на сверкающей золотом перевязи искрились драгоценными камнями ножны непомерно широкой сабли с рукоятью из слоновой кости.
Друзья с первого взгляда признали в нём некоего знатного царедворца, невесть какой судьбой заброшенного в этот пустынный уголок океана.
- Где… принцесса? - спросил шепотом незнакомец, ни к кому в отдельности не обращая свой вопрос.
При этом он отчего-то вопросительно уставился на Синдбада, неистребимым чутьём придворного угадав в нём старшего. Капитан спокойно приблизился к безумцу и положил ему руку на плечо.
- Постарайтесь успокоиться, уважаемый! Мы - друзья! Не сделаем вам ничего плохого!
Но царедворец увещаниям не внял. Разум вновь покинул его и он вдруг с новой силой принялся вырываться из объятий телохранителей, подвывая и скрежеща зубами. Пена из раскрытого рта полетела во все стороны.
- Тяжёлый случай! - констатировал Ибн-Сина, - Крыша у мужика поехала капитально. Видно, страху натерпелся бедолага немеряно. Но бросать его тут нельзя - не по-человечески будет!
- Возьмём его на корабль. - решил Синдбад, - Просветление у него когда-нибудь да наступит, тогда и поговорим.
- Согласен! Тут у меня с собой имеются кое-какие порошки и капли. Некоторые как раз сгодятся против буйного помешательства. Надо только подержать его покрепче, пока я их ему скормлю. После моего лечения, думаю, он к вечеру оклемается и даже сможет сойти с нами на берег.
- Если берег вообще появится, в чём я сильно сомневаюсь - невесе ло усмех нулся Синдбад.
Эфиопы скопом навалились на незнакомца, повалили на пол, скрутив в бараний рог, и Намубу кинжалом разжал ему зубы. Ибн-Сина изловчился и влил в перекошенный рот несколько капель свое го зелья из склянки. Безумец проглотил лекарство, задохнулся, а по том тяпнул зубами учёного за руку. Не отдёрни тот её вовремя, то лишился бы пары пальцев.
- Ты что вытворяешь, кретин! - взревел Ибн-Сина и заехал незна комцу в челюсть справа, - А ну-ка взял себя в руки! Вот так! А те перь быстренько рассказал нам кто ты есть и откуда прибыл. Короче, как тебя зовут и что за история с тобой приключилась?
После удара учёного, как ни странно, рассудок незнакомца и в самом деле как будто пришёл в норму. Взгляд его принял осмыслен ное выражение, лицо разгладилось, нервная тряска тела испарилась. Едва его развязали и поставили на ноги, он горделиво выпрямился.
Приняв царственную осанку, вдруг произнёс твёрдым внятным голо сом:
- Берег появится, мои государи! Велите страже отпустить меня.
Синдбад поколебался, однако нужный знак Намубе подал. Телохранители отступили от пленника, но держались настороже, готовые вновь вцепиться в безумца. Тот повёл плечами, одернул платье и стал потирать саднящие руки и ноги.
- …Принцесса тоже не верила, что появится земля. Но появился туман, мы снялись с якоря, пустились в плавание и тут увидели излом береговой линии. Земля оказалась под самым нашим носом. Это было невероятно, но это было так… И это оказался не остров, а материк. Удивлению нашему не было предела, мы жутко обрадова лись, увидев не океанские волны, а берег неизвестной земли.
Карта не соврала - мы нашли и развалины крепости и мощёные дороги. Лучше бы мы повернули назад и не высаживались там…