В итоге бедная Лизандра никак не могла найти баланс между двумя, скажем так вещами - как ей время от времени прикрывать короля, не желающего управлять государством, и как при этом на глаза этому самому королю не попадаться. И все свое свободное время, если таковое оставалось, она старалась проводить в каком-нибудь особенно глухом месте. Порою даже в подземелье с баньши, которых просто забыли выпустить. Последним, впрочем, там даже нравилось - тихо, темно, страшно и орать можно, сколько угодно.
- Ну, и что мы теперь будем с ней делать? - меланхолично произнес Тибальд, рассматривая лежащую грудью на столе и слегка похрапывающую фею. Надо сказать, что и в таком вот виде она оставалась божественно прекрасной, и даже пятна вина на ее платье образовывали сложный геометрический узор, вплетающийся в рисунок на корсаже.
- Думаете, она правду сказала про барьер? - поинтересовался Роланд.
- Врет! - убежденно заявил гном, - точно врет! Не может такого быть, чтобы устанавливала и не могла снять.
- Я тоже сомневаюсь, - проговорил Тибальд, глядя на фею со странной смесью сочувствия и раздражения на лице.
- И что вы предлагаете? - спросил король, - связать и допросить?
Гном энергично закивал.
Эльф задумчиво закусил нижнюю губу, помолчал немного и лишь затем медленно проговорил:
- Она практически всесильна, мы ее не удержим.
- Она щелкает пальцами, - прошипел Распишах, - если она не будет щелкать пальцами, мы сможем с ней поговорить.
В качестве иллюстрации данного тезиса он тоже попытался издать с помощью пальцев характерный звук. Не получилось, отчего настроение гнома только ухудшилось.
- Мы и так разговаривали с ней последние несколько дней, - возмутился король, - я просто столько пить не могу. Я уже даже есть не хочу. Мне просто плохо.
- Вы предлагаете ее убить? - с сомнением в голосе произнес Тибальд, но…
- Все! - сказал гном, - заканчиваем. Давайте, сначала ее свяжем, и так, чтобы руки замотаны были. Чтобы не щелкала.
Минут через пять пьяная фея лежала на полу, спеленутая, как мумия, с тесно примотанными к телу руками. Уставшие пленники сидели неподалеку и рассматривали творение своих рук. Признаться честно, брать на себя почетную миссию по уничтожению феи никто из них не хотел.
И тут Гертруда распахнула глаза. Совершенно трезвые очи. И почти в ту же секунду она оказалась стоящей на полу, совершенно без каких-либо следов от пут, страшно разгневанная.
- Как вы могли?! - закричала фея Гертруда, - я думала, хоть с вами можно общаться! Я щелкаю пальцами, потому что мне так нравится, потому что это… это эффектно! Как вы могли? Я вам доверяла! Я… Я… я носила вам вино, чтобы вам было весело! Я старалась ради вас, а вы…
Она подняла руку и хотела было сделать свой фирменный жест, но удержалась и просто ткнула пальцем в стену.
Король, гном и эльф перевели взгляд в указанном направлении. Фрагмент стены отъехал в сторону. За ним обнаружилась ниша, вернее даже небольшая комната.
- Вот! - воскликнула фея Гертруда и хлюпнула носом, - вот, смотрите!
Вся комната была забита аккуратно сложенными скелетиками каких-то человекообразных.
Пленники нервно дернулись.
Фея, меж тем, продолжала речь:
- Ваша глупая жена, Роланд, не понимает, да куда ей, и не должна понимать одну вещь. Нельзя заставить рожденное существо любить кого-то с помощью волшебства. У рожденных к этому - иммунитет. Получают, когда выползают из утробы матери. Что угодно можно с ними делать, а заставить чувствовать - нельзя. Но я всегда исполняю желания. Она хотела, чтобы Роланд полюбил эльфа и гнома, он и любил их, теперь он любит Лизандру. Но любите не Вы, король, а Ваш двойник, который занял Ваше место. Каждый раз, когда меня просят сделать так, чтобы кто-то кого-то полюбил, возненавидел, забыл, я исполняю желание. Я не вправе отказать. И каждый раз у меня появляются новые люди, гномы, да кто угодно. А потом они умирают, потому что нельзя в мой дом пронести пищу, а вино, вино можно. И я не помню, почему!
Фея плакала, а пленники смотрели на нее, разинув рот, потому что плачущая фея - все равно, что бьющийся в истерике дракон - нечто немыслимое. Ну еще и потому, что ситуация получилась больно уж дурацкая.
- Вы хотели скрасить нам оставшиеся дни, - грустно произнес Роланд.
- Да! - выкрикнула фея, - да! А Вы… Вы думали о том, как убить меня. Вы хотели…
- Мы… - неуверенно проговорил Тибальд Тихий и протянул к Гертруде левую руку.
- Нет, - сказала фея, - нет. Больше я возиться с вами не буду.
Шаррауданапалларамм напрасно ждал финансы. Королева сгинула, набросав напоследок кучу обещаний, король на связь так и не выходил. Другие ответственные за организацию мероприятий лица, если таковые в природе и существовали, также не появлялись в поле зрения дракона.
Ну а поскольку ящер наш был достаточно мобильной животинкой, вот и решил он посетить замок самостоятельно. Кто его знает, может там опять по крышам грустные монархи бродят.
Монархи по крышам не бродили. И вообще было тихо, что само по себе подозрительно. В замке бывало тихо только в минуты особенных потрясений, в мор и так далее, в общем, в какие-то особенно плохие моменты, и то ненадолго.
А тут тишина. И пустота. И никого, кто бы ситуацию прояснил.
Пришлось в итоге дракону садиться по дворе. А не любил он это дело страшно по причинам, которые мы ранее объясняли. Самая основная - тесно.
И вот только он умостил свое упитанное тело на брусчатке, как на него сверху упало что-то тяжелое и какое-то липкое, что ли. Дракон коварства не ожидал, дергаться не стал, а лишь приподнял голову, чтобы поглядеть, что там за недоразумение такое образовалось.
Недоразумение выглядело точь-в-точь, как Роланд Мерован. Оно бегало по открытому переходу вдоль стены здания и орало:
- Крылья, крылья у него самое слабое место!
- Что происходит? - недоуменно произнес Шаррауданапалларамм.
- И ррраз!
Шарик попытался пошевелить крыльями. На всякий случай. И тут понял, что пора начинать паниковать. Он извернулся, чтобы посмотреть, что там такое мешается и с ужасом обнаружил, что крылья его запутались в сетях. К сетям же были привязаны камни, которые тянули вниз. Сам по себе дискомфорт булыжники доставляли небольшой, но вот вместе с веревками…. К сожалении, спалить Шарик их не мог, потому что строение дракона не позволяет ему самому себе спину обжигать, а лапами не дотягивался. В итоге крылышки запутывались все больше и больше.
- РРРРоланд! - прорычал дракон, - это что за дурацкие шутки?!
- Смолу несите! - закричал Роланд, и его многочисленные помощники так и забегали туда и сюда.
Дракон нервно дернул хвостом. Ему совершенно не хотелось поверх веревок быть облитым еще и смолой. Эта ж зараза еще и застыть может!
В результате его резкого движения в сторону полетели камни с мостовой.
- Роланд, прекрати, что ты делаешь?! - рыкнул дракон. Король его возгласы гордо игнорировал.
Шарик сделал предупредительный выдох огнем в сторону. На морду ему тут же был вылит бочонок воды. Не смертельно, но чрезвычайно противно. Дракон чихнул и ударил хвостом в стену замка. Раздался тихий гул, как при землетрясении, и в стороны полетели уже гораздо более крупные элементы архитектуры.
Но тут раздался торжествующий вопль короля:
- Ага!
И на спину дракону упали первые капли черной тягучей жидкости.
И сразу произошло две вещи. Сначала Шарик понял, что вот теперь он окончательно разозлился и готов причинить замку и находящимся внутри него постройкам гораздо большие повреждения. А потом к нему метнулась женская фигурка, одетая, почему-то, в мужской охотничий костюм.
- Стоять! - кричала фигурка и размахивала руками.
- Милая! - в ужасе выкрикнул король.
- Стоять! - повторила Лизандра, конечно же, это была она, - или я за себя не ручаюсь!
- Дорогая, - надрывался Роланд, - отойди от этого чудовища!
- Я - чудовище? - возмутился Шарик.
- Роланд, - пригрозила королева, - прекрати, или я сделаю что-нибудь ужасное.
Она медленно достала меч из ножен.
- Нет, - сказал король, - если ты убьешь себя, я этого не переживу.
Шарик и Лизандра недоуменно переглянулись. Надо признать, королеве мысль о суициде в голову не приходила. Никогда, даже в самые противные минуты, которых в последнее время было предостаточно. Меч она достала, чтобы веревки перерезать. Но, видя отчаяние государя, она решила его не переубеждать.
- А я сделаю это, - пригрозила королева, - если моего дракона сейчас же не освободят.
Меч был коротким, и его острие вполне можно было эффектным жестом приставить к своей груди, что Ее величество тут же и проделала.
- Немедленно его освободите, - волнуясь, сказал король, - немедленно! О, Боже мой, дорогая! Ну зачем ты так? Я же ради тебя стараюсь! Это ведь гнусный монстр, он ест людей!
- Я? - удивился дракон и тут же опустил голову в смущении. Ну, было пару раз. Так то ж были не люди, а рыцари. И они сами нарывались.
Тем временем стражники уже распутывали веревки и снимали сети. Правда, с гораздо меньшим энтузиазмом, чем ранее они их набрасывали. Все же, близость плотоядного ящера несколько нервировала.
- Так, - тихо сказала королева, - сейчас я дам команду, ты быстро меня хватаешь, и летим. На счет три.
Дракон прикрыл глаза в знак согласия.
- Один, два, три!
Он взмахнул освобожденными крыльями, сцапал лапой королеву и неуклюже поднялся в воздух.