От этого крика кровь застыла в моих жилах, а колдун поперхнулся своим заклинанием.
- Что тебе нужно? - Второй голос, более низкий, говорил, как Шелтии, которым подражал Сорград.
- Где я? - повторил первый испуганный голос.
До меня вдруг дошло, что он говорит на старом тормалинском - языке первых поселенцев. Можно спорить на чистое золото, что эльетиммы в склепе понятия не имеют, о чем он спрашивает.
- Это ты?
То был голос еще одного потерянного тормалинца, и я почувствовала, как Райшед напружинился. Я понимала, каково ему оказаться в темном, замкнутом пространстве, да еще в компании теней, к которым он едва не присоединился.
- Что ты хочешь от нас? - Это снова говорили эльетиммские кости, сразу несколько голосов, усиленных каменными сводами.
Я зажмурила глаза, но бесполезно. Я не могла избавиться от зрелища, созданного моим воображением: говорящие сухие черепа щелкают челюстями, словно какие-то жуткие марионетки.
- Где люди, которых мы ищем? - спросил колдун, возглавлявший погоню. Я искренне надеялась, что он паникует из-за того, что испортил вторжение своим неосторожным Высшим Искусством. Сжимая руку Райшеда, я мстительно представила, как душу этого ублюдка его собственной цепью.
- Потеряны, так давно потеряны. - Тот древний эльетимм вздохнул, новые голоса добавили свои горестные стенания, заглушая его слова бессмысленным воем.
- Я ничего не вижу! - Тормалинский вопль прорвался через это бормотание, вызвав еще один отчаянный крик. - Мы мертвы?
- Темнота, о, эта темнота. Я не могу ее выносить!
Этот голос был с нами в нише. Клянусь, мое сердце пропустило удар, и волосы на шее встопорщились, как у испуганной кошки. На наше великое счастье - хвала Мизаену! - мы все, впятером, так дернулись в своем инстинктивном желании убежать, что не дали друг другу сдвинуться с места. Затем страх, что нас обнаружат, пересилил страх освобожденного от телесной оболочки голоса, и мы снова замерли, как прячущиеся зайцы. Кровь так громко стучала в моей груди, что я удивилась, не услышав эха этого стука, отраженного от камней. Артефакты, спрятанные в куртке, свинцом давили на пустой желудок, а в ноге, которую кто-то нечаянно пнул, пульсировала боль.
- Темнота - это покой, - с упреком заявили снаружи эльетиммские кости.
- Темнота - наша.
- Темнота - это знание.
- Мы защищаем нашу темноту.
Упреки сыпались один за другим, перерастая в угрозу. Во всем этом было только одно хорошее, о чем стоит сказать: за шумом стало не слышно голоса, пойманного в ловушку вместе с нами.
- Кто бросает нам вызов? - Этот пыльный скрежет звучал как ритуал. Что-то подобное говорится перед официальной битвой или поединком не на жизнь, а на смерть.
- Вы демоны!
- Мы покинутые.
- Нас забыли!
- Здесь нет света? Где свет?
Это тормалинское исступление почти заглушило топанье сапог по каменным ступеням, когда эльетиммы, пришедшие за нами в склеп, дрогнули и побежали. Если бы кто-то не придавил мои ноги, я бы последовала за ними - и плевать на последствия.
Эльетиммские голоса теперь кричали, а тормалинские разрывали этот гам пронзительными воплями.
- Сорград! - прошипела я в темноту. - Ты сказал, здесь есть еще один выход.
- Я сказал, может быть, - возразил он. - Если есть, то я не могу его найти.
- Ищи лучше, - решительно сказала я. - Используй магический свет.
- Я не пойду через ту компанию, - твердо заявил Грен.
- Я не стану творить магию стихий, пока не узнаю, как они к ней отнесутся, - с такой же твердостью молвил Сорград. - Шелтии запрещают урожденному магу даже приближаться к тайакару, и бьюсь об заклад, у них есть на то веская причина.
- Способны ли тени причинить вред живым? - В Шиве проснулся беспристрастный ученый. Но его отрешенности хватило лишь на первую половину вопроса, затем голос мага дрогнул от беспокойства.
- Я не собираюсь это выяснять, - резко ответил Райшед.
Я почувствовала острый запах его свежего пота, а затем поняла, что и сама вся взмокла от страха.
- Как насчет Высшего Искусства, Ливак? - спросил Сорград с похвальным спокойствием. - Нет ли чего-нибудь, что ты могла бы использовать?
- Как я должна читать в темноте?
Впрочем, свет бы тут не помог. Насколько я помнила, пергамент, лежащий в моем кармане, не содержал ничего, что подходило бы для такого случая. Шум снаружи нарастал, и голос рядом с нами тихо заплакал, как раненая кошка.
Я не испытывала подобного ужаса с тех пор, как была ребенком. Это не шло ни в какое сравнение с тем чувством, когда просыпаешься в холоде непроглядной зимней ночи: свечной огарок потух, и кругом висит зловещая чернота. В те годы я боялась темноты, но еще больше страшилась того, что может наброситься на меня, если я вылезу из своей кроватки, или того, что я могу разбудить, если кого-нибудь позову. Однако тогда, в детстве, моя мать всегда слышала, что я зашевелилась, и появлялась с новой свечой, обращая тени в бегство деловитыми словами утешения, смешанного с упреком. Мой отец, в тех редких случаях, когда он оставался с нами, обычно пел мне песню, превращая темноту в уютное одеяло, окутывающее меня со всех сторон. Это была Лесная песня, в ней нет никакого джалквезана, но попробовать стоит.
Бежим быстро, быстро, быстро,
Бежим быстро, Малышка,
Бежим быстро, быстро, быстро,
Бежим быстро, Малышка.
Я никак не могла выровнять дыхание, из-за чего пропустила больше нот, чем взяла, но я упорно продолжала петь эту старую колыбельную.
Деревья здесь растут густо,
И собираются Тени ночи,
Бежим быстро, быстро, быстро,
Бежим быстро, Малышка.
Неблагозвучный голос Шива дал понять, что эту песню знают и в далеких Кевилских болотах. Мы вместе замедлили бойкий темп мелодии в полном соответствии со словами.
А теперь не так быстро, быстро, быстро,
Теперь не так быстро, Малыш,
А теперь не так быстро, быстро, быстро,
Теперь не так быстро, Малыш,Видишь, луны и звезды над нами,
И успокаиваются Тени ночи,
А теперь не так быстро, быстро, быстро,
Теперь не так быстро, Малыш.
Вариант, пробормоченный Райшедом, имел немного другие слова и мотив, но суть была той же самой, и я горячо понадеялась, что только это имеет значение.
Иди тише, тише, тише,
Иди тише, Любовь моя,
Иди тише, тише, тише,
Иди тише, Любовь моя,Видишь, лампы горят в окнах,
И не страшны уже Тени ночи,
Иди тише, тише, тише,
Иди тише, О любовь моя.
Я оставила эту историю другим и сосредоточилась на тихой партии второго голоса, которую добавлял мой отец, как только я стала достаточно большой, чтобы самой вести основную мелодию. Может, именно в этой гармонии содержится Высшее Искусство? Братья присоединили свои голоса. Грен подхватывает любую мелодию так же легко, как прикарманивает все, что плохо лежит.
Теперь мы засыпаем, засыпаем, засыпаем,
Теперь мы засыпаем,
В безопасности, дома,
Теперь мы засыпаем, засыпаем, засыпаем,
Теперь мы засыпаем,
В безопасности, дома,Сделана работа, окончен день,
И спят давно Тени ночи,
Теперь мы засыпаем, засыпаем, засыпаем,
Теперь мы засыпаем
Все в мире и покое.
Мы закончили более или менее в унисон и сидели в черноте. Голоса за плитой молчали. На это я и надеялась. Чего я никак не ожидала услышать, так это храп.
- Если это - Высшее Искусство, то оно сработало на Шиве, - изрек Грен, едва сдерживая веселье.
Я сама боролась со смехом. Слишком легко можно было поддаться неуместной истерике.
Райшед зашипел рядом со мной.
- У меня судороги начинаются.
- Давайте выберемся отсюда, - предложил Сорград. - Кто бы за нами ни охотился, он уже давно ушел.
- Меня куда больше беспокоят те, кто ушел очень давно. - Но я тоже жаждала распрямиться и на карачках вылезла из тесного пространства, как только Райшед наполовину выполз, наполовину вывалился наружу.
- Зубы Даста! - Он споткнулся обо что-то, и оно загремело в темноте.
У меня заколотилось сердце, пока я не сообразила, что это не глухой звук кости, а твердый стук дерева. Кремень и огниво высекли искры, ослепившие мои глаза. Пока я их терла, Райшед зажег найденный факел. Мягкие языки пламени были теплые и успокаивающие.
- Думаете, они караулят? - Грен подошел к черной дыре лестницы с кинжалом в руке.
- Я бы караулил, - коротко ответил Райшед.
- А я говорю, мы останемся здесь. - Сорград все еще стоял у ниши, в которой мы прятались, и подкладывал свой плащ под голову Шива. Маг спал так крепко, словно находился в лучшем трактире Тормейла. - Нам всем нужен отдых, а здесь мы будем в большей безопасности, чем в любом другом месте на этих островах.
Мне бы очень хотелось разделить его беззаботную уверенность.
- Если настоящий Элдричский Народец не явится, чтобы призвать нас к ответу. - Я не шутила.
Сорград повернулся и обвел глазами ниши с их грудами костей и бдительными черепами.
- Мы должны быть в безопасности, пока никто не использует какую бы то ни было магию.
Райшед передал мне факел, а сам наклонился, чтобы размять пальцами икры ног.