- Вот и ладно, - сказал Грайшак, угрожающе приближаясь к братьям. - Поскольку мы все выяснили, то расскажу я вам, странным птичкам, одну историю. А потом мы подумаем, что с вами будет. Дошло?
Снова судорожное кивание головами. Братья забыли о ссоре.
- Так слушайте меня хорошенько. Много лет назад, в одну особенно суровую зиму, орочья свора отправилась совершить набег на северные приграничные земли. В своре был один мужественный и сильный орк, он безумно любил охотиться на людей и раскраивать гномам черепа. Но до этого дело не дошло. Потому что, когда свора попыталась укрыться от снежного бурана в одной лощине, на них напали. То были наемники, карлики с Восточных земель, и они захватили орков врасплох, как раз когда те собирались подкрепиться тем немногим байшем, что у них был. И вот, орку, про которого я рассказываю, чертовски не повезло. Он получил по черепу секирой - а битва еще толком и не начиналась. Его товарищи, однако, пустились наутек, бежали, и просто-напросто бросили его. - Грайшак сделал паузу и, прищурив глаза, посмотрел на братьев. - Понимаете, почему я вам рассказываю эту историю?
- Нет, - простодушно ответил Бальбок, а Раммар не подал виду, что что-нибудь понял.
- Тогда я буду говорить еще яснее, - с подозрительным спокойствием сказал Грайшак. - Этот орк выглядел довольно-таки мертвым, но на самом деле не умер. Если бы он пошел за своей сворой, то подох бы самым жалким образом. Но судьба была к нему благосклонна и оградила его от преждевременного прыжка в темную яму Курула. Ну, как, доходит потихоньку?
- О да, - заверил его Раммар, снова обретая надежду. - Но могу уверить вас, о великий главный, что Гиргас был более чем мертв, когда мы оставили его там - ведь у него уже не было головы. А я и представить себе не могу, чтобы орк без головы, да еще и без такого уродливого черепа, как у него…
- Молчать! - накинулся на него Грайшак. - Мне все равно, скопытился ли Гиргас или нет, - вы бросили своего предводителя в беде и драпанули, точь-в-точь как те трусливые червяки в тот холодный зимний день.
- Ну при чем тут одно к другому? - наморщив лоб, сказал Бальбок, который, в отличие от своего брата, все еще не понял, о чем идет речь.
- Все очень просто. Этим орком, которого тогда бросили подыхать, был я! - провозгласил Грайшак голосом, прерывающимся от злости и бешенства. - С тех пор я терпеть не могу, когда воины бросают в беде своих товарищей - мертвых или живых. Вот эта вот штука, - он постучал когтем по стальной пластине, вставленной в череп, - вечное напоминание о том дне. Я не забыл о том, как отвратительны и жалки трусы. Тогда я убил их всех, тех, кто оставил меня, включая предводителя. Таково наказание, которое полагается всем трусам, - а теперь скажите мне, что я должен сделать с вами обоими?
- Милосердия! Милосердия! - взмолился Раммар, бросаясь на колени перед главным. - Смените гнев на милость и вспомните, что мы храбро сражались до последнего, в этом я вас уверяю!
- Может, мне спросить твоего брата? - прорычал Грайшак. - Я уверен, он скажет мне что-нибудь другое. Только один из вас мог пережить ту битву, второй же лжет, как карлик на ходулях. Так скажите же мне, как мне с вами быть?
Раммар и Бальбок поспешно переглянулись. Один сидел, скрючившись, на полу, второй стоял с опущенной головой. Обоим было ясно, что они вляпались в шнорш по самые уши. Братья представляли себе, какую смерть выдумает для них изобретательный по этой части Грайшак, и в то же время спрашивали себя, почему главный уверен в том, что лишь один мог пережить сражение, а второй целенаправленно лжет.
- Встань! - набросился Грайшак на Раммара. - Бери пример с брата. Он точно так же, как и ты, испытывает ахгал, но не показывает этого, как и подобает орку.
- Нет, - возразил Раммар, тяжело поднимаясь, - он просто слишком глуп, чтобы понять, что заврался по самые уши и что его казнят.
- Его не казнят, - возразил Грайшак.
- Не казнят?
- Нет. И тебя тоже нет, толстячок - по крайней мере, пока. Но не воображай, что это твои вопли заставили меня передумать - я глух к подобным вещам.
- Знаю, - поспешил заверить его Раммар - поскольку во время атаки гномов Грайшак лишился левого уха, эти слова можно было понимать буквально, по крайней мере, наполовину.
- Я оставляю вас, неудачников, в живых по одной-единственной причине - чтобы вы могли исправить свою ошибку.
- Мы должны исправить ошибку?
- А разве я сказал что-то другое?
Раммар попытался скрыть удивление. Грайшак не славился снисходительностью. Так что же это с ним? Отчего он просто не прикажет зарезать их на месте, набить их брюха луком и чесноком и подать на стол во время пиршества в честь Гиргаса?
Раммар задавался этим вопросом, но перспектива спасения была чересчур соблазнительной, чтобы он раздумывал слишком долго. А доброму Бальбоку было неохота рассуждать, теперь-то, когда он вновь обрел надежду.
- Вы знаете, где была битва с гномами, - сказал Грайшак. - Так возвращайтесь туда и принесите мне голову Гиргаса. Если принесете ее до конца кровавля, я подарю вам жизнь. Если же нет - велю своим файхок'хай гнать вас по всей стране и щедро награжу их за каждую часть ваших тел, которую они принесут мне. Вы меня поняли?
- К-конечно, - пробормотал, заикаясь, Раммар. - Смею ли я еще раз вам напомнить о том, что гномы украли голову Гиргаса? Возвращаться на место битвы не имеет смысла, потому что ее там нет.
- Но там есть следы, по которым вы можете пойти. У вас есть носы и инстинкт. Куда бы ни пошли гномы, вы пойдете за ними и принесете голову Гиргаса до конца кровавля. Считайте это приговором Курула.
- А если мы и гномов не найдем? Или если они куда-то подевали голову Гиргаса?
- Молись Курулу, чтобы это было не так - потому что, если вы вернетесь с пустыми руками, я подам вас главным блюдом на пиршестве в честь Гиргаса. Это понятно?
- Да, - в один голос подтвердили братья, а Раммар пришел в ужас от того, насколько же хорошо он знал главного.
- Так не теряйте же времени. Немедленно отправляйтесь в путь.
- Немедленно? - испуганно переспросил Бальбок. - Но… мы же только что вернулись.
- Точно, - поддержал его брат в редком приступе солидарности. - Нельзя ли нам сначала немного отдохнуть?
- Нет! - яростно прорычал Грайшак. - Вы выступаете - и причем немедленно!
- Но… - снова начал Бальбок, чтобы тут же умолкнуть, увидев, как глаза главного засветились жаждой убийства.
Раммар уже повернулся и пошел к выходу. Брат последовал за ним и догнал его. Прежде чем Бальбок успел что-то сказать, Раммар повернулся к нему, всунул ему штандарт и прошептал:
- Сделай одолжение и помолчи, хорошо? Хоть раз…
Бальбок промолчал, и они вышли из пещеры главного. Снаружи уже собрались десятки орков, привлеченные дикими криками Грайшака. В их глазах читалась неутолимая кровожадность - и они были разочарованы, увидев, что оба брата живы и выходят из пещеры.
А потом Раммар и Бальбок услышали ироничный смех; похоже было, что стражники рассказали, в чем дело, а у Бальбока в лапах все еще было истерзанное знамя их своры, которое всучил ему Раммар.
Хотя орки в целом считаются мрачными существами и веселятся намного меньше, чем, к примеру, люди или известные своей общительностью гномы, среди своих они смеются довольно часто; правда, юмор у них изрядно груб. Так, например, один орк, которому гномья стрела вонзилась в асар, из-за чего он упал и сломал себе шею, считался среди себе подобных редким весельчаком.
Шутка, которой орк мог поделиться с сородичами, чаще всего оставалась неизвестна, в основном потому, что эти существа в силу своего природного нетерпения не могли дождаться сути; они, как правило, заранее убивали рассказчика, потому что это было гораздо веселее.
Сами того не желая, Бальбок и Раммар наилучшим образом укладывались в представления своих соплеменников о юморе: два воина, единственные выжившие после битвы, вернулись без головы предводителя, неся под мышкой изодранное знамя своры - шикарная мишень для всяческих насмешек и издевок.
На них показывали пальцем. Некоторые орки повернулись к братьям спиной и спустили штаны.
- Вон идут Бальбок и Раммар, - неслось отовсюду. - Расступитесь, ребята. Идут великие и могучие воины!
- А как гордо они несут штандарт своей своры! - крикнул орк с широким шрамом на лице и громко расхохотался.
- Жалко только, что они забыли кое-что другое! - добавил другой орк, и смех стал еще громче.
Главный, вышедший следом из пещеры, с недовольным лицом подошел к Бальбоку и вырвал штандарт у него из лапы.
- Вы не достойны носить знамя своры! Вы позорите память своих павших товарищей!
- Идти без штандарта? - в ужасе громко воскликнул Бальбок. - Но ведь… мы же орки! Нам нужен штандарт!
В ответ главный плюнул им под ноги и ушел вместе со штандартом, а собравшиеся вокруг пещеры орки продолжали хохотать и рычать.
Повесив головы, братья брели по узкому проходу в беснующейся толпе. С мостов на них мочились дети орков, а потом, хихикая, убегали прочь. В другой ситуации Раммар схватил бы их (если бы, конечно, догнал) и повыкручивал лапы. Но сейчас братьям хотелось убраться из деревни, и думали они только о том, как бы поскорее дойти до конца ущелья.
- Хорошенько ищите голову Гиргаса! - злорадно кричали им вслед. - И смотрите, без нее не возвращайтесь!
- Вы - позор всего больбоуга!
- Вы не орки!
- Червяки вы жалкие!