- Вам понадобился Сент-Гвендолин, - сказал он. - Что ж, он ваш. Но вам этого мало. Вам понадобился еще и Маркало Де’Уннеро, но вот он - не ваш. Нет, магистр Гленденхук. Я ясно вижу свою дорогу; дорогу, на которой я смогу проповедовать истинное слово Божье, а не повторять пустые и бессмысленные утверждения, исходящие из Санта-Мир-Абель. Мой путь…
Де’Уннеро произнес эти слова во весь голос и медленно пошел к своим сторонникам.
- …наш путь, - поправил он себя, - ведет нас не под крышу наглухо закрытого монастыря, равнодушного к стенаниям тех, кто умирает от розовой чумы у самых его ворот. Нет. Наш путь - это открытая дорога, где наши слова смогут достичь ушей каждого человека и помочь ему вновь обрести утраченную праведность!
Двор наполнился одобрительными возгласами. Гленденхук попытался было воззвать к братьям Сент-Гвендолин, но где его словам было соперничать с силой и действенностью слов Де’Уннеро!
Разгневанный Гленденхук смотрел прямо на Де’Уннеро. В глазах его читалась неподдельная ненависть.
- Вы пришли заявить о своих правах на монастырь, и теперь Сент-Гвендолин ваш, - простодушным тоном произнес Де’Уннеро.
- Одумайся, - сказал Гленденхук.
В отличие от Мачузо, в его голосе звучала не просьба и не мольба, а почти неприкрытая угроза.
- Ты выступаешь против учения церкви. Это опасный путь.
- И кто же отважится мне помешать? - спросил Де’Уннеро. - Кто рискнет нам противостоять? Твой приятель Фио Бурэй - прихвостень дряхлого Агронгерра? Или, может, король? Нет, брат, сейчас мы прекрасно понимаем истинное положение вещей. Мы понимаем, что церковь отошла от истины. Никто и ничто не собьет нас с правильного пути.
- Магистр Де’Уннеро! - в ужасе вскричал Мачузо.
- Присоединяйтесь к нам! - неожиданно и вполне искренне предложил Де’Уннеро. - Присоединяйтесь, пока весь мир окончательно не впал во тьму. Помогите нам вернуть церковь на праведный путь и тем самым положить конец бесчинству чумы.
Гленденхук с изумлением посмотрел на него.
- Время слов прошло. Настало время действий, - заявил Де’Уннеро.
- Ты считаешь, что чума - это кара Господня? - хрипло спросил Гленденхук.
- Обрушившаяся на людей, которые ее заслужили, - прорычал ему в ответ Де’Уннеро. - На тех, кто отвернулся от истины.
- Абсурд, - выдохнул Гленденхук.
- Нет, очевидность, - поправил его Де’Уннеро. - Я это вижу, и они тоже.
Он обвел рукой двор, указывая на братьев Сент-Гвендолин.
- Мы знаем истину, и никакие указы отца-настоятеля Агронгерра не собьют нас с пути.
- Ты не имеешь права… - начал магистр Мачузо, однако Гленденхук толкнул его в грудь, требуя успокоиться.
- Ты рискуешь навлечь на себя гнев отца-настоятеля Агронгерра и всех магистров Санта-Мир-Абель, - предупредил Гленденхук.
- А ты, брат Гленденхук, рискуешь навлечь на себя гнев Маркало Де’Уннеро, - угрожающе ответил Де’Уннеро и вплотную подошел к нему.
Поза самозваного настоятеля, выражение лица красноречиво напомнили Гленденхуку о репутации этого монаха. Маркало Де’Уннеро справедливо считался величайшим воином, которого когда-либо знали Санта-Мир-Абель и весь орден Абеля.
- И как ты думаешь, кому из нас придется хуже?
Вопрос этот не на шутку встревожил Гленденхука. Де’Уннеро видел у него в руке какой-то камень: графит, а возможно, далее магнетит. Но он знал, что Гленденхук не осмелится применить магию. Пришлый магистр понимает, что Де’Уннеро способен убить его одним точно нанесенным ударом. Нет, у Гленденхука никогда не хватало мужества, чтобы идти на подобный риск.
- Забирайте свой монастырь и радуйтесь, что я решил увести отсюда братьев, - ровным голосом произнес Де’Уннеро, устремив на обоих магистров немигающий взгляд. - Отныне все мы больше не подчиняемся вашим указам. Мы пойдем истинным путем ордена Абеля. Возможно, к нам скоро присоединятся и другие, в том числе даже магистр Гленденхук!
- Ты сошел с ума, - отозвался тот.
- Пророков часто называли сумасшедшими, - добавил Де’Уннеро.
Потом он поднял руку, и все вокруг смолкли.
- В путь! - приказал Де’Уннеро.
Он подал сигнал, и братья Сент-Гвендолин с радостными возгласами направились к монастырским воротам.
- Если ты попытаешься остановить нас, возможно, тебе это удастся, - со зловещим спокойствием сказал Де’Уннеро. - Но предупреждаю: я перережу тебе глотку.
Он замолчал и поднял руку. Точнее, мощную тигриную лапу, в которую давно превратилась одна из рук Де’Уннеро.
Магистр Гленденхук смотрел, как Де’Уннеро и почти все из оставшихся в живых двадцати семи братьев выходили из ворот монастыря Сент-Гвендолин. Каждый наклонялся над цветочным кордоном и срывал несколько цветков для защиты от чумы.
Итак, они покинули Сент-Гвендолин и церковь Абеля.
В тот день - пятый день лета восемьсот двадцать восьмого года Господня - в заблудившийся и сбившийся с пути мир пришли братья Покаяния. Их вел Маркало Де’Уннеро, бывший настоятель Сент-Прешес, бывший епископ Палмариса, бывший настоятель Сент-Гвендолин и величайший воин, каких когда-либо знала церковь Абеля.
ГЛАВА 25
ЛЕТНЯЯ ЖАРА
- Есть какие-нибудь новости из Палмариса? - спросил герцог Калас, восседавший на своем пегом мускулистом тогайранском пони.
Король Дануб, который ехал на белоснежном жеребце, повернулся в сторону герцога, намереваясь ответить. Но вместо него это сделала Констанция Пемблбери. Она ехала между ними на гнедой кобыле.
- Разве середина недели уже наступила? - ехидно осведомилась она, ибо все знали, что неделя только началась. - Не приберечь ли этот вопрос для середины недели, а еще лучше - для ее конца?
Герцог Калас сверкнул на нее глазами, но Констанция только засмеялась. Она пришпорила свою лошадь и поскакала впереди мужчин по ухоженному и окаймленному живой изгородью лугу, что расстилался за Урсальским замком.
- Я давно не получал известий от наших палмарисских друзей, - сказал король и добавил: - По правде говоря, я особо и не жажду знать, что там происходит.
- Вам не стоит забивать себе этим голову, ваше величество, - сказал Калас. - Жители Палмариса не отличаются благодушием, а война и стычки внутри города сделали его жителей еще жестче. Если бы вы повелели мне туда вернуться, я бы лучше отказался от титула герцога Вестер-Хонса!
Король Дануб удивленно вскинул брови, но потом лишь кивнул. Когда минувшей зимой Калас вернулся в Урсал, он чуть ли не в первый день недвусмысленно объявил, что ноги его больше не будет в этом гнусном Палмарисе.
- А знаешь, - переменил тему король, - я не перестаю думать о моем наследии.
- О вашем наследии? - с деланным удивлением переспросил Калас. - Вы победили демона-дракона и демона Маркворта, поставившего вверх тормашками церковь Абеля. Вы…
- Давай не будем преувеличивать моей роли во всех этих событиях, мой друг, - сказал Дануб. - Я, конечно, понимаю, что добрая память обо мне будет жить не один десяток лет, но есть вопросы, которые нужно решать именно сейчас. Мне думается, что уличные стычки в Палмарисе и большинство заварушек, что временами случаются в нашем благословенном Урсале, являются результатом скопления излишнего количества людей на довольно ограниченном пространстве. А мы оба знаем, что человеческой природе, во всяком случае большинству людей, присущи неуживчивость и разногласия.
Король усмехнулся, и вслед за ним усмехнулся Калас.
- Возможно, настало время подумать о расширении королевства Хонсе-Бир, и в этой связи Палмарис может оказаться очень важным местом, - пояснил король Дануб.
- Вы имеете в виду Тимберленд? - недоверчиво спросил герцог Калас.
- Это невозможно по причине известного тебе соглашения. Я не хочу войти в историю как король, нарушивший клятву, - ответил Дануб. - Но есть немало земель между Палмарисом и Тимберлендом. Церковь уже присмотрела себе один из тамошних городишек - Кертинеллу. Вот и нам, учитывая нравы тамошнего населения, стоит обратить взор в том же направлении.
- Умоляю вас, не предпринимайте никаких решительных или поспешных действий, - сказал Калас. - Благодаря событиям недавнего прошлого север стал видеться неким удивительным местом, хотя на самом деле жизнь там не изменилась.
- Я ценю твое мнение, - сказал герцогу Дануб, - но в нынешние времена я ни за что не оставлю Палмарис без верного и сильного барона.
Калас понурил голову.
- Я не имею в виду тебя, - со смехом добавил король Дануб. - Даже если бы ты рвался в Палмарис, я слишком нуждаюсь в твоих советах, чтобы посылать тебя в такую даль. Но есть другой герцог, не так давно возвратившийся ко двору. Подвластные ему земли далеко простираются от Палмариса на север и запад.
- Тетрафель? - догадался Калас. - Как он себя чувствует?
- Я бы сказал, что он почти полностью оправился после всех потрясений, - ответил Дануб. - Он даже начал поговаривать о восстановлении своего дневника, хотя я сомневаюсь, что начерченные по памяти карты сгодятся для новых походов. Но если Тетрафель намерен вновь погрузиться в работу, разве найдется более подходящее для него место, чем Палмарис? Я позволю ему провести лето в Урсале - пусть окончательно придет в себя. А затем дам сильный отряд и отправлю на север. Думаю, ему без особого труда удастся укротить настоятеля Браумина.
Герцог Калас кивнул и даже изобразил на лице улыбку, однако, помня свой собственный палмарисский опыт, герцог ничуть не верил в истинность последних слов короля.