Портовая таверна - если эта развалюха вообще заслуживала такого названия - была, по всей видимости, весьма популярна здесь. Кроме четырех вопящих матросов, чье пение мы услышали издалека, здесь сидело не меньше дюжины мужчин. Помещение заливала приятная полутьма, и посетители пили, общались и ели неаппетитную кашу из побитых жестяных тарелок. Четверо дебоширов, сидевших за шатким столом, увидев нас с Шенноном, сразу же прекратили петь. Они поставили свои кружки и вытаращились на нас, в чем их, впрочем, и нельзя было упрекнуть. В таком месте, как это, можно было встретиться с любым чудаком, но Шеннон даже здесь бросался в глаза. Какому безумцу, с мягкой иронией подумал я, придет в голову мысль щеголять в черной одежде в самом жарком месте на свете? Мне стоило неимоверных усилий уговорить Шеннона хотя бы снять накидку, перчатки и тюрбан перед тем, как мы войдем в город.
Проигнорировав насмешливо-агрессивные взгляды четырех головорезов, Шеннон подошел к стойке и повернулся к посетителям.
- Господа! - Он говорил не очень громко, но его голос звучал настолько резко, что все разговоры в таверне затихли, а взгляды устремились на него. - Простите мне подобное беспокойство, но нам с моим другом, - он указал на меня, и мне пришлось столкнуться с тем неприятным чувством, которое возникает, когда тебя разглядывает больше десятка пар глаз, - срочно нужна лодка. Где тут можно найти какое-нибудь судно и умелого моряка?
Никто ему не ответил, но мне показалось, что в молчании таверны что-то изменилось. Я заметил, как один из четырех матросов, сидевших за столом, нахмурился и попытался встать, но его удержал сосед.
Шеннон терпеливо дожидался ответа, но так и не получил его. Пожав плечами, юный маг повернулся к трактирщику, низкорослому лысому мужчине с загорелым лицом и креольской внешностью. Я увидел, что матрос за его спиной напрягся, но в тот же момент уловил взгляд Шеннона, сказавший мне, что от его внимания это движение не укрылось и что я не должен беспокоиться.
- Я думаю, вы могли бы мне помочь, - вежливо начал Шеннон. - Дело действительно срочное, понимаете? Нам незамедлительно нужно судно. И мы готовы очень хорошо за это заплатить.
Сунув руку за пояс, он достал золотой доллар и положил его на прилавок.
Креол отодвинул монету назад, даже не посмотрев на нее. Это было крайне странно, поскольку вся его забегаловка стоила меньше этой монеты. И вообще, вряд ли бы здесь нашелся человек, который согласился бы заплатить достаточно высокую цену… Но трактирщик монету не взял.
- Здесь судов нет. Для вас так уж точно.
Шеннон нахмурился. Матрос за его спиной напрягся еще больше и, опустив ладони на стол, медленно встал из-за стола. Его примеру последовали и трое спутников. Шеннон взглядом показал мне, что следует держать себя в руках, и я незаметно кивнул ему. Все это было довольно странно. У него что, глаза на затылке?
- Возможно, вы меня не вполне поняли, - по-прежнему приветливо произнес Шеннон, но в его голосе уже зазвучали ледяные нотки. - Это вам. За лодку мы заплатим отдельно. - Он снова пододвинул доллар к трактирщику.
Ухмыльнувшись, креол взял доллар и, зло сплюнув, швырнул его под ноги Шеннону.
- Никакого судна вы не получите, - холодно сказал он. - Идите прочь отсюда. Оба.
В тот же миг он махнул рукой, давая знак матросам, сидевшим за спиной Шеннона.
Все произошло невероятно быстро. Одним движением четверо мужчин прыгнули на Шеннона, так что я едва успел за этим проследить.
Но Шеннон оказался проворнее. Я не вполне понял, что он сделал, но один из четверых матросов скорчился на полу, а второй упал, навалившись на третьего. Не успели их тела коснуться пола, как Шеннон уже схватил четвертого и, заломив ему руку за спину, сжал его горло и уперся коленом в позвоночник.
- Шеннон! Осторожно!
Мой крик заглушил звон стекла: креол, стоявший за спиной Шеннона, схватил за горлышко бутылку и разбил ее о стойку. Я заметил его в последний момент, и мое предупреждение могло бы опоздать, если бы трактирщик не вздрогнул от звука моего голоса. В результате он потерял долю секунды, и я успел подскочить к стойке. Выхватив шпагу из трости, я приставил ее лезвие к кадыку креола.
Мужчина замер на месте. Бутылка с острыми краями, уже занесенная для удара, опустилась и, выскользнув из его пальцев, разбилась об пол.
- Спасибо, - сказал Шеннон, даже не оглянувшись.
При этом он нисколько не ослаблял удушающий захват горла своего пленника. Бедняга изо всех сил пытался высвободиться, но с тем же успехом он мог бы попробовать сдвинуть голыми руками скалу. Я видел, как его лицо наливается кровью, а глаза начинают вылезать из глазниц.
- Ты убьешь его, Шеннон. - Честно говоря, я испугался.
- Ну и что, - презрительно поджав губы, ответил мой друг. - Именно это они и собирались сделать со мной. С тобой, кстати, тоже.
Тем не менее он все-таки ослабил хватку. Пленник начал жадно ловить ртом воздух и обмяк в его руках.
- Объясните мне, - повысил голос Шеннон, - что все это значит? Неужели у вас так принято приветствовать незнакомцев?
Конечно, ответа он не получил, но все мужчины, сидевшие в таверне, успели встать вокруг Шеннона полукругом, который сейчас постепенно сужался.
- Еще один шаг, - холодно улыбнулся Шеннон, - и я сломаю ему позвоночник.
В то же мгновение он усилил давление колена на спину матроса. Бедняга застонал, но был достаточно умен, чтобы не оказывать сопротивления.
От слов Шеннона что-то застыло в моей душе, ибо я почувствовал, что он говорит вполне серьезно. Это были вовсе не пустые угрозы, которыми он пытался запугать присутствующих! Ошарашенно и в то же время удрученно, хотя я сам себе не мог признаться в этот момент, я сделал полшага назад, убирая острие шпаги от горла креола.
Облегченно вздохнув, парень коснулся рукой своего кадыка и испуганно уставился на кровь, оставшуюся на кончиках его пальцев и продолжавшую сочиться из тонкого пореза на коже. Я мгновенно направил на него шпагу, но на этот раз не стал царапать парня, ограничившись тем, что помахал лезвием у его головы, придав своему лицу как можно более жестокое выражение, на которое я только был способен.
- Возможно, вы не поняли моего друга, - с угрозой произнес я. - Что ж, я могу помочь.
Даже сквозь загар было видно, как побледнел креол. Однако тут же в его взгляде загорелось неожиданное упрямство. Упрямство и ярость, которые я никак не мог объяснить.
- Что вам от нас нужно? - рявкнул он. - Вы что, мало натворили? Убирайтесь же, в конце концов!
- Что вы имеете в виду? - изумился я. - Что это мы якобы натворили?
Презрительно посмотрев на меня, креол… плюнул мне прямо под ноги - и это несмотря на то, что я приставил шпагу к его лицу! Это был жест отчаянного мужества.
- Убийца! - с отвращением воскликнул он. - Проклятая шайка! Преступники! Валите отсюда. Не будет вам лодки, хоть прирежьте нас тут на месте!
Я абсолютно не понимал, что происходит, но решимость в голосе креола убеждала меня в том, что, возможно, нам действительно стоило убраться отсюда. Я понятия не имел, в каком преступлении обвиняет нас трактирщик, но, судя по всему, этого мнения придерживался не он один. А в борьбе с вооруженными мужчинами целого городка нам не поможет даже боевое искусство Шеннона…
Наверное, Шеннон тоже пришел к подобному выводу. Я еще не успел ничего сказать, а он уже толкнул своего пленника вперед, так что тот упал на колени. Вытащив кинжал, маг провел лезвием в воздухе полукруг. Молниеносность этого движения заставила противников замереть на месте. Их было двенадцать, и они могли бы его победить, но ни один из них не хотел первым знакомиться с оружием Шеннона.
Пятясь, мы дошли до выхода из таверны и, преследуемые молчаливой толпой, выбрались на улицу. Шеннон мотнул головой в сторону моря. Я его понял. Сейчас вряд ли стоило идти по городку в обратном направлении. Кроме того, мы пришли сюда для того, чтобы найти какое-нибудь судно. Так почему бы нам его не украсть?
Постепенно мы отошли от портовой таверны и приблизились к морю. Странно, но дебоширы, минуту назад собиравшиеся порвать нас на части, не стали идти за нами, хотя именно здесь у них были хорошие шансы на победу.
Повернувшись, я понял, почему они отказались от преследования.
От береговой линии нас отделяли двадцать шагов. На волнах покачивались мелкие суденышки. Впрочем, двадцать шагов могли бы стать и двадцатью милями. На полпути к морю стоял какой-то человек. Очень высокий, с рублеными чертами лица и зачесанными назад волосами, он в своей темно-синей форме морпеха производил крайне мужественное впечатление. К тому же он был не один.
За его спиной стояло с полдюжины солдат, и каждый сжимал в руках винтовку. Дула этих винтовок целились прямо в нас с Шенноном…
- Бежим на счет три, - шепнул мне Шеннон. - Раз… два…
- Почему бы вам не посмотреть на меня, прежде чем вы сделаете что-то, о чем потом пожалеете, - холодно сказал человек в офицерской форме.
Замерев, Шеннон с криком повернулся и поднял кинжал. Впрочем, этот жест был достаточно смехотворным, учитывая направленные на него дула шести полуавтоматических винтовок.