Дарисса с наслаждением вытягивает ноги. Ксанта же вдруг начинает вылезать из-за стола.
- Ты куда? - испуганно спрашивает девушка.
Ее подруга вместо ответа тычет пальцем в потолок.
- Нет, ты только посмотри!
Дарисса поднимает голову. Потолок как потолок. Каменный свод, деревянные перекрытия.
- Ничего я не вижу, - говорит она с усталым вздохом.
- Вот и я не вижу! - радостно восклицает Ксанта. - Дыма не вижу. И копоти. Куда же они подевались, интересно знать?
Оставив измученную Дариссу на скамье, Жрица Тишины начинает бродить по кухне, согревая руки о свой стакан, разглядывая резьбу на полках и лавках, присматриваясь к тому, как устроена вытяжка, - под потолком действительно нет привычного темного облака дыма, и это ужасно занимает Ксанту. Она - любительница всяких новомодных штучек, которые здорово скрашивают жизнь. Кроме того, ей хочется попристальнее присмотреться к слугам - чтобы сделать первые выводы насчет здешних господ. И она действительно замечает странную вещь. Прислуги здесь много. Молодежь - лакеи, водоносы и кухонные девушки - выглядит именно так, как и должна выглядеть молодежь в ожидании большого праздника, - они нарядно одеты, оживлены, много болтают, смеются и, как птички, летают туда-сюда - от очага через всю кухню по витой деревянной лестнице наверх - к хозяевам и почетным гостям. Зато люди пожилые и уважаемые: повара, хлеборез, искусно изготовляющий из хлеба солонки и блюда для подачи мяса, буфетчик, выдающий лакеям серебряные блюда и кубки, - все они хранят суровый, мрачный вид и косятся на приезжих с откровенно кислыми минами. Разумеется, такое нашествие гостей должно всерьез ударить по кладовым замка, но в конце концов велика ли беда! Не так уж часто юного наследника вводят в права владения, и ради этого случая можно немного пороскошествовать. Словом, по мнению Ксанты, у старших слуг нет ни малейшего повода для дурного настроения. Или все же есть? Поразмыслив немного, она приходит к выводу, что это - не ее дело, устройство вытяжки гораздо интереснее.
И вдруг среди толпы теснящихся у буфета людей она замечает знакомое лицо.
- Тамо?
Секунду он смотрит недоуменно, затем расплывается в улыбке:
- Ксанта? Ты откуда? Ну конечно! Как я не догадался, что тебя тоже пригласят. Подожди, я сейчас освобожусь.
Он быстро что-то говорит буфетчику и пробирается поближе к жрице. На нем темно-синий камзол и желтая косая лента через плечо с вышитым гербом замка. На сей раз Ксанте удается прочесть девиз хозяина: "Не стой на моем пути!"
- Ну видишь, где я теперь живу? Как тебе тут? Ксанта смеется:
- Еще не поняла. Скажи лучше, как тебе тут? Выглядишь ты отменно, но почему возишься с тарелками? Неужели дела так плохи?
- Ну что ты. Это просто по случаю вашего приезда. На самом деле у меня здесь полно работы. Только закончил росписи наверху, в комнатах молодых господ, затем еще покои хозяйки, а там надеюсь и хозяина уговорить отштукатурить стены заново. Здесь порядок наводили в последний раз неведомо когда - где краска не полопалась от жары, там от сырости потекла. А не согласится - примусь портреты в галерее подновлять. А здесь их мно-ого. Так что раньше, чем лет через пять я в город не вернусь, не жди. К большим храмам меня и близко не подпустят - там все куплено загодя, а… А вообще, что это я болтаю?! Ты ведь, наверное, есть хочешь?
- По правде говоря, да. Не оставишь меня в беде?
- О чем речь? Садись за стол и подожди минутку, сейчас что-нибудь раздобуду.
- Спасибо. Я вот там устроилась. Видишь красавицу в голубом платье? Это Дарисса из Храма Дариссы. Она, между прочим, тоже голодная.
- О, так ты с ней подружилась?! Молодец, я всегда знал, что ты не пропадешь. Может, за меня еще когда-нибудь похлопочешь, если я надумаю в город перебраться.
Ксанта удивленно поднимает брови. Она никогда не рассматривала свое покровительство Дариссе с этой точки зрения. Хм, век живи - век учись!
- Ладно, - говорит она решительно, - накорми нас сначала, а уж перед Дариссой выслуживайся сам.
3
В этот момент где-то наверху слышится грохот, хлопает дверь. Затем по ступеням лестницы скатывается отчаянно звенящее оловянное блюдо, щедро орошая подливкой и лестницу, и ноги всех, кто не успел увернуться. Следом за ним влетает растрепанный кухонный мальчишка с красным следом от затрещины через всю щеку.
- Еще раз войдешь без зова, из окна выкину! - гремит наверху чей-то грозный голос, и снова хлопает дверь.
Мальчишка, всхлипывая, подхватывает блюдо и начинает собирать разбросанные по полу куски мяса. Жрецы изумленно замолкают, но местная челядь не обращает на мальчишку никакого внимания.
- Это еще что такое? - спрашивает Ксанта у" Тамо. Тот машет рукой:
- Да Керви, старшенький наш, опять не с той ноги встал. Не обращай внимания, тебе с ним, скорее всего, столкнуться не придется. Ну погоди, я сейчас.
Ксанта возвращается к Дариссе и мгновеньем спустя рядом с ними оказывается Тамо - с пустыми руками и ртом, полным обещаний. Вот-вот, буквально сейчас-сейчас их накормят - он уже обо всем договорился с нужными людьми. Ксанта стоически сглатывает слюну и представляет:
- Прошу знакомиться - Тамо из Венетты, Дарисса из Храма Да-риссы.
- Из Венетты? - ахает, разумеется, девушка. Тамо смущенно улыбается:
- По правде говоря, я ушел оттуда совсем мальчишкой. Оказался слишком слаб, чтобы держать весло, и недостаточно храбр, чтобы лазать по мачтам. Пришлось уйти с позором.
- Тамо - художник, - поясняет Ксанта. - Причем, по-моему, неплохой. Мы познакомились года три назад, когда он расписывал для меня ширмы в Храме.
- О! - произносит Дарисса.
Тут наконец появляется "нужный человек" - сухопарая старушка с поджатыми губами, злыми колючими глазами и дымящимся глиняным горшком. Отодвинув Ксанту плечом, она с размаху ставит горшок на стол, так что горячие брызги летят на платье и чуть ли не в лицо женщинам, сердито хмыкает и уходит. Дарисса повторяет свое "О!", но уже не уважительно, а возмущенно и жалобно.
Тамо тоже провожает старуху сердитым взглядом.
- Прошу прощения, - говорит он. - Но это Клота, бывшая кормилица Керви. Понятно, что сегодня она не в духе.
В горшке разваренная чечевица, густо посыпанная сыром. Ксанта тут же достает из сумочки на поясе деревянную ложку, Дарисса рассеянно озирается. Ксанта протягивает ложку ей, а сама берет кусок хлеба.
- Теперь я понимаю, в кого удался ваш старшенький, - говорит она Тамо и, снова повернувшись к Дариссе, объясняет. - Керви - это тот самый грубиян, который только. что спустил мальчишку с лестницы.
- Право, накануне своего праздника он мог бы вести себя полюбез-нее, - рассудительно говорит Дарисса.
Тамо разводит руками:
- Но ведь это не его праздник! Разве вам не сказали? Это младшего, Лаха, завтра будут вводить в права наследства.
- А, тогда ясно, тогда все правильно, - бормочет Ксанта, уже до отказу набившая рот горячей чечевицей.
- Нет, постойте, что же тут правильного? - возмущается Дарисса. - Почему младшему дают наследство в обход старшего? Господин Кервальс должен объяснить нам свои поступки.
- Он, скорее всего, именно этим сейчас и занят там, наверху, - Ксанта указывает пальцем на потолок кухни. - Но коль скоро мы здесь, может ты, Тамо, объяснишь, что за беззакония у вас творятся?
Художник бросает быстрый взгляд на буфет, потом с сожалением качает головой.
- Сейчас я должен ненадолго отлучиться, а то как бы по шапке не получить. А после я вам с удовольствием все расскажу.
- Не сомневаюсь! - хмыкает Ксанта.
- Конечно, идите, - говорит Дарисса.
Меж тем другим жрецам тоже принесли поесть, и на кухне воцарилась сосредоточенная, умиротворенная тишина, прерываемая лишь звоном посуды, да шорохом шагов прислуги. Ксанта по роду своей деятельности хорошо разбирается в тишине, и этот вид - один из ее любимых.
Когда первый голод был утолен, за столом завязалась неторопливая беседа, и Ксанта с Дариссой волей-неволей начали прислушиваться. Говорил, в основном, Юрос - Жрец Храма Раковины, покровительствовавшего мореплавателям. Разумеется, в Мешке мореплавателей было раз-два и обчелся, разве что сошедшие на берег престарелые моряки, которые решались расстаться с ветрами Венетты и перебраться в более тихие и тёплые места, поэтому Храм Юроса всегда бедствовал. Разве что торговые караваны подбрасывали в карман старика горсть монет, да несколько диковинных и никому не нужных заморских безделушек на алтарь Раковины. За столом все прекрасно знают, что и Храм с его коллекцией редкостей, и все его немногочисленные жрецы со дня на день отойдут под крыло Дея, Дарящего Весну, но старик все еще хорохорится и рассказывает, гак на севере при его непосредственном участии затеваются великие дела.
- Дивы с давних пор уже пытаются вывести свои колонии на северные острова, и последние известия, которые дошли до меня, говорят, - что они достигли успеха. Больше того, люди из королевства тоже в этом заинтересованы и готовы вкладывать в эти колонии свои деньги. Дивы собираются нанять себе военный флот в Венетте и с его помощью не только защищать острова, но и исследовать северные земли, там где Шелам вплотную подходит к берегу.
- Это просто невероятно, какая благодать! - не выдерживает наконец Атли. - Я могу понять, что дивам все равно, где камни грызть - у себя в горах или на этих островах, но зачем королевским людям закапывать свои деньги на севере, когда у них война в разгаре? Ты что, всему веришь, что тебе из Венетты ослы на хвосте приносят?