- Книжка нудная, фильм интересный, - сухо отчиталась она.
- Да? - Маша недоверчиво подняла бровь. Она-то знала - Наташа недоговаривает.
- Послушайте, - одернула ее Наташа, - мы сюда пришли, чтобы обсуждать "Иствикских ведьм"? Если вас интересует эта тема - покопайтесь в Интернете. Зачем я вам понадобилась?
Маша принялась путанно и застенчиво - так, словно ей было неловко, - объяснять, что ей очень нужна работа. Не могла бы Наташа приглашать ее на съемки или рекомендовать знакомым… Маша пустилась в личные признания, уходящие корнями в детство… Ей нужно было говорить как можно дольше - чтобы Наташа захотела в туалет. Наконец соперница, громыхнув стулом, выбралась из-за стола, на ходу извинилась и умчалась в дамскую комнату. Только она скрылась из виду, Маша вскрыла флакон, вытряхнула содержимое в Наташину чашку, нервно оглянулась - не видел ли кто? - и набросилась на начос, сделав вид, что увлечена едой. От радости Маше хотелось вопить, но приходилось культурно сидеть, делать вежливое лицо и строить из себя попрошайку.
Наташа вернулась, глотнула отравленного вина.
- Вы что, желаете, чтобы я занялась вашим пиаром? - строго осведомилась она.
- Не то чтобы… - Маша было начала сначала, но тут Наташа брезгливо поморщилась и пальцем указала на Машину щеку:
- У вас там что-то желтое…
Маша похлопала себя по щекам и обнаружила кусочек остывшего сырного соуса. Она принялась размазывать его салфеткой, но Наташа, взиравшая на это с отвращением, посоветовала:
- Вам лучше умыться. У вас еще и на волосах…
Маша послушно бросила салфетку и отправилась умываться.
Наташа проводила ее взглядом, мстительно ухмыльнулась, придвинула к себе Машин кофе и выплеснула зелье.
Маша возвратилась свеженькая и заново накрашенная. Первым делом допила кофе. Наташа удовлетворенно кивнула и быстро распрощалась:
- Простите, у меня важная встреча. Обещаю, чем могу - тем помогу. Очень приятно было пообщаться. - Она великодушно любезничала с поверженной конкуренткой.
Поверженная конкурентка точно так же рассыпалась в пожеланиях, обещаниях и заверениях, что счастлива, счастлива, счастлива оттого, что они сегодня встретились.
НАТАША
22 мая, 18.45
На улице, завернув за угол, Наташа сжала руку в кулак, подняла его и сделала характерный жест - резко опустила, прижав локоть к талии. Издала дикий клич, напугавший голубей, и, к удивлению прохожих, несколько раз обернулась вокруг себя, победно размахивая сумочкой.
- Это надо отметить, - предложила она самой себе.
Наташа перехватила такси и отправилась в "VOGUE-КАФЕ". Устроившись за барной стойкой, Наташа заказала самый сложный и дорогой коктейль. Дожидаясь напитка, съела два орешка кешью из вазочки. Переложив ногу на ногу, почувствовала, что юбка неудобно врезается в живот. "Неужели я растолстела? - хихикнула она. - Надо будет у Магды попросить чего-нибудь…" Тут ей принесли высокий стакан с чем-то взбитым, темно-розовым, с кучей палочек, зонтиков, бумажных птичек и блестящих веничков. Повыкидывав всю эту дребедень, Наташа сделала глоток. Собираясь как следует прочувствовать коктейль стоимостью в двадцать два доллара, Наташа ощутила, что юбка стала безбожно мала - она стягивала живот тугим ремнем. Поерзав на стуле, Наташа кое-как справилась со взбесившейся одеждой и опрокинула в себя треть стакана кисло-сладкого напитка.
И тут же в ужасе выпучила глаза - на спине лопнула застежка от лифчика, а юбка предательски затрещала. Спасло лишь то, что костюм был трикотажный - он растягивался, но не рвался, хотя юбка, натянутая на бедрах, как эластичный бинт, выглядела ужасно. Наташа выругалась шепотом и пошла в туалет.
Перед зеркалом застыла как истукан: ее точеные запавшие скулы, решительная челюсть, жесткий овал лица - все это теперь было щеками… Непонятно как она поправилась на шесть или семь килограммов. Не веря своим глазам, Наташа отвернула короткий пиджак и в ужасе уставилась на живот - он висел фартуком.
- О-о-о… - простонала Наташа и включила воду.
Первым делом она сняла треснувший лифчик, выкинула его в помойку, а потом опустила лицо в ледяную воду, надеясь, что она бредит, что стоит прийти в себя - и все это кончится. Разгоряченное лицо остывало, но щеки на ощупь меньше не становились. Во рту было сухо и противно. Наташа присосалась к крану и втянула прохладную воду, пахнувшую хлором.
И тут юбка наконец треснула. Вместе с пиджаком, у которого разошлись швы под мышками и на спине. Наташа выпрямилась и, вцепившись в мраморную раковину, уставилась на то, что всего минут десять назад было ею - Наташей Костровой. Толстая, запущенная тетка в рваном костюме, с жирным пузом, здоровенной грудью и пухлыми ляжками, с заплывшими глазами и двумя подбородками.
- Ма-ма… - просипела Наташа и рванула в кабинку.
Плюхнувшись на унитаз, она зарыдала. Кто-то стучался и беспокоился: "Вам плохо?" - а Наташа сквозь слезы выла, что "Плохо! Плохо! Отстаньте!". Наконец, кое-как успокоившись, Наташа нащупала в сумочке мобильный и позвонила единственному человеку, который мог помочь в этом чрезвычайном положении.
- Роза… - всхлипнула она. - Умоляю, возьми что-нибудь из своих вещей и приезжай в "VOGUE-КАФЕ". Не спрашивай ни о чем - сама все увидишь. Я в туалете сижу.
Роза примчалась минут через десять. Выгнала всех из дамской комнаты, отшила назойливый персонал и заперла дверь.
- Вылезай! Здесь никого нет… Ой! - Только Наташа открыла кабинку, она выпучила глаза и расхохоталась.
- Что ты ржешь? - буркнула Наташа, которую, как ни странно, смех успокоил - значит, все поправимо.
Роза осмотрела Наташу со всех сторон.
- Вот это номер! Кто-то хорошо постарался…
- Ты думаешь?.. - насторожилась Наташа.
- А чего тут думать?.. - Роза схватила ее за брюшко. - На! - Она протянула сумку, из которой Наташа достала черный балахон и трусы, в которые, по ее мнению, вернее, по мнению прежней, худой Наташи, мог бы влезть слон.
Быстро напялив распашонку, Наташа смяла костюм, запихнула его в сумку, припудрилась и кивнула на дверь. Хоть на них никто и не таращился, Наташа ощущала витающее в воздухе любопытство. Все желали посмотреть на нее, как на бородатую женщину. В самых дверях Роза обернулась, и вдруг перегорели все лампы. Не успела подняться суматоха, как глаза колдуньи засветились синим тусклым светом.
- Никто ничего не помнит о том, что здесь произошло… - Когда Роза говорила, ее зубы казались острыми и хищными.
Она щелкнула пальцами - заискрилась проводка в какой-то лампе, и Роза потащила Наташу из бара.
МАША
22 мая, 18.46
Маше не хотелось покидать ресторан. Едва Наташа ушла, проснулся аппетит. Маша подмяла все чипсы, вылизала чашку от соуса и заказала фахито, молочный коктейль, текилу и овощной салат. Когда все это ей принесли, Маша не стала торопиться - она наслаждалась вкусом свежих лепешек, пряной начинкой, сытным молочным коктейлем… Маша ела и мечтала. Представляла, как удивится… не удивится, а с ума сойдет!.. Наташа, когда разжиреет на пару центнеров. "Чем смогу, тем помогу"… Это еще спорный вопрос - кому понадобится помощь.
- Молодой человек! - позвала она официанта и вдруг почувствовала, что где-то рядом отвратительно воняет тухлятиной.
Молодой человек подошел и замер, подобострастно уставившись на Машу. Занес ручку над блокнотом:
- Слушаю вас.
- Мне… - Маша хотела было заказать еще один молочный коктейль, но сладковатый запах гниения опять вспыхнул, да так резко, что напрочь расхотелось что-либо есть или пить. - Что за вонь? - воскликнула она.
Официант принюхался. Учуяв запах, скривил губы и заслонил рот рукой. Запах усилился и стал почти невыносимым.
- Счет! - приказала расстроенная Маша.
Счет принесли тут же. Маша, не проверяя, заплатила и, громко цокая каблуками, вылетела на улицу. Она подошла к стоянке такси, наклонилась в открытое окно, произнесла:
- На Чаплыгина, - и тут же отпрянула назад.
В такси витал все тот же гадкий приторный запашок. Водитель тоже его заметил - раздул ноздри, чихнул, оглянулся по сторонам.
- Чё за… - возмутился он и предложил довезти Машу за двести - рублей.
Маше не понравились ни сумма, ни шофер, ни вонючая машина, и она обратилась к другому таксисту - владельцу красного "опеля". Тот беззаботно курил на улице, опершись на блестящий бок авто. Его полное, с красными обветренными щеками лицо выражало добродушие. Но едва Маша открыла рот, он нахмурился, поперхнулся и с неприязнью уставился на нее.
- Вы поедете? - громче повторила она.
Водитель посмотрел на нее с сочувствием, глубоко затянулся папиросой, тяжело выдохнул дым и неожиданно положил руку ей на плечо.
- Девушка! - обратился он к изумленной Маше. - Как старший по возрасту… Я ведь вам в отцы гожусь, так что не обижайтесь… У вас изо рта пахнет.
Маша была так удивлена, что не возмутилась, а тут же приложила ладонь к губам и дыхнула. Ее чуть не стошнило от ядреного запаха могильника.
- Блэ… - вырвалось у нее.
Чтобы избежать жалостливого взгляда таксиста, она развернулась и помчалась по улице куда глаза глядят - лишь бы подальше от этого места.
"О Боже! - думала она. - Что за дерьмо?" Несмотря на то что рот она старалась не открывать, с каждым выдохом Маше мерещилась надоедливая вонь. Ей казалось, что все внутри ее протухло и разгноилось, а миазмы словно рвались наружу - ее распирало от желания зевнуть, чихнуть, икнуть…
"Черт! Черт! Черт! - ругалась она про себя. - Что же делать?"