Они вышли из дома и прошли на край пирса. Их ждала гондола - самая настоящая, с бархатными креслами. На веслах сидели четыре гребца. Плыли долго. Стемнело, зажглись звезды. Взошла толстая луна, засеребрились облака, а гондола все мчалась, бесшумно шлепая по воде веслами. Похолодало. Наконец высадились на небольшом причале. Прямо в стене набережной была дверь. Метатрон приложил ладонь к двери - та скрипнула и отворилась. Минут десять шли по сырому, гулкому коридору, окончившемуся грязной дверцей. Метатрон что-то произнес, дверь заскрипела, хрустнула и открылась.
Женщины вошли вслед за Князем и тут же отпрянули. Впереди было Чистилище. Толпы уставших, испуганных, возмущенных, радостных, на грани нервного срыва, заплаканных, возбужденных людей стояли в длинных очередях к стойкам, за которыми сидели уставшие, посеревшие ангелы с мокрыми от пота крыльями. Люди толкались, сидели чуть не друг на друге и кричали, вопили, шумели, галдели…
- Налево, - приказал Метатрон.
Пробравшись сквозь душную толпу, оказались в узком коридоре с множеством дверей по обе стороны.
Князь толкнул последнюю дверь, и они пробрались в маленькую комнатку с узким окном под потолком. За столом сидел, подперев голову рукой, изможденный ангел.
- Вот это да… - поприветствовал он. - Какая честь! Сам великий Метатрон! Сколько мы не виделись - пятьдесят?
- Не ворчи, - примирительно ответил тот. - Ты же знаешь, у нас аврал…
- Ничегошеньки я не знаю, - пробурчал ангел. - Торчу здесь без продыха. Я, я - архангел Михаил! Предводитель небесного воинства, архистратиг, сражавшийся с самим Сатаной… Отныне я чиновник! Вот спрятался ото всех на пару минут - уже радость. В отпуске не был триста лет… Думаешь, легко? А там, - он кивнул на дверь, - опять самолет разбился. Такой кавардак, Боже упаси! Надо послать жалобу в Ад. Надоели они со своими терактами. Не могу больше принимать жертвы массовой катастрофы! Ну да ладно, ты ведь, конечно, по делу?
- Угадал. - Метатрон нетерпеливо поморщился. - Давай дело сделаем, а потом сбежим отсюда, выпьем нектара, предадимся воспоминаниям… Кстати, Сатана сильно сдал.
- А ты его видел? - оживился Михаил.
- Видел, - ухмыльнулся Метатрон. - Целыми днями разглядывает боевые награды и пишет мемуары "Битва за мир"… Полная чушь!
- Ох-ох-ох! - расстроился архангел. - А я помню, как мы с ним…
- Вот этих, - перебил Метатрон расчувствовавшегося архистратига, - нужно вернуть обратно. - Он кивнул на девушек.
- Обратно? - насторожился Михаил. - А разрешение у тебя есть?
- Нет! - разозлился тот. - Занимаюсь самодеятельностью! Знаешь, честолюбие взыграло: почему все Бог да Бог, чем я хуже?..
- Ну-ну, успокойся! - Архангел даже поднялся с места. - Прости… Ходят слухи, что вывозят нелегалов - кто-то устраивает туры на Землю… А кто - поймать не можем.
- Да, конечно, именно я похож на того, кто будет с этим возиться! - все еще негодовал Метатрон.
- Успокойся! - рявкнул Михаил. - Когда отправление и куда?
- Вот, - серафим протянул бумажку, - разрешение.
- Угу, - задумался архангел. - Ну, пошли.
Они вереницей покинули комнату. Пробрались по подземному ходу в небольшой зал и остановились около черной плоской двери.
- Собственно, все, - пояснил архангел. - Ждете вызова, открываете дверь и вперед.
- Удачи, - пожелал Метатрон, и они ушли.
- Во дела, - подвела итог Наташа, когда ангелы ушли.
- Ты хочешь обратно? - поинтересовалась Маша.
- Хочу, - призналась Наташа. - Знаешь, этот Метатрон кое в чем прав. Я за двести лет так и не привыкла, что здесь нет ни денег, ни мужчин. Только я и моя уродская морда! - возмутилась она. - Я-то думала - будет пламя, геенна огненная, дым, сковородки… А вместо этого я работаю уборщицей в общественном туалете! Я, видите ли, должна понять, что лишь благодаря честному, упорному труду, смирению и умению довольствоваться малым можно обрести красоту, гармонию и покой. Только что-то я никак этого не пойму.
- Я тоже живу так, как никогда бы себе не пожелала, - пожаловалась Маша. - Мои соседки - бывшие проститутки без конца вспоминают, как, с кем и почем. А меня от этого мутит. Они только и говорят: "Это бл… то, это бл… это", - а мне от этого так худо, что я просто не могу на них не злиться, а злиться-то как раз и нельзя.
- Отправка в тело Натальи Костровой! - раздался механический голос.
- Ну, пока! - Наташа вскочила.
- Страшно? - спросила Маша.
- Страшно! - подтвердила Наташа и бросилась к черной двери.
НАТАША
ЗЕМЛЯ
25 апреля, 23.43
Сначала был свет. Потом - черный коридор, по которому она летела со скоростью звука. Потом все смешалось..
Она словно куда-то провалилась, а через некоторое время услышала голоса:
- Кажется, бьется…
- Натуся, ты как?
- Принесите воды!
- Есть у вас нашатырь?!
Она ощущала, что очень неудобно сидит. В бок впивается подлокотник, ноги затекли, шея болит. Наконец в нос ударил резкий запах - она задохнулась, чихнула и открыла глаза. Как ни странно, она сразу же всех узнала. Вот ее парень, Андрей, перепуган до смерти. Стюардесса волнуется, как бы она не умерла в ее смену, и одновременно так отклячивает попку, чтобы Андрей обратил внимание. Неизвестный пожилой мужчина… А сидит она в кресле самолета, летит из отпуска, который провела с Андреем в Египте.
Это было невероятно! Она обо всем все знала, ко всему, казалось бы, привыкла - в смысле ее тело, тело той женщины, которой она сейчас была. А новая Наташа со своей старой душой все равно изумлялась, и не верила, и боялась.
- Тебе лучше? - Андрей взвизгнул и бросился к ней.
- Вам чего-нибудь принести? - предложила стюардесса.
- Пошла вон и не смей пялиться на моего мужчину! - отрезала Наташа.
Стюардесса опешила. Андрей принялся извиняться, апеллируя к дурному самочувствию Наташи.
- Хочу коньяк, - потребовала Наташа.
- Хорошо, но коньяк, по-моему… - Андрей обернулся к пожилому мужчине.
- Я врач, - представился тот. - У вас только что была остановка сердца. Сильный приступ аллергической астмы. Мы, говоря без обиняков, думали, что вы не придете в себя. Я бы посоветовал повременить с коньяком…
- Бутылку коньяку, - настаивала Наташа. - Немедленно. Я не пила двести лет. Спасибо за заботу, - поблагодарила она доктора. - Со мной все в порядке. Мне срочно нужно в туалет.
В туалете она скинула одежду, рассмотрела ее - не поправилась, с презрением скомкала и побросала вещи на мусорный бак. Уставилась на свое новое тело. Из зеркала на нее удивленно смотрела девушка лет двадцати восьми с крупным загорелым лицом. Нос был немного курносый. Глаза большие, карие, с длинными ресницами. Щеки круглые. Густые каштановые волосы спускались чуть ниже плеч. Грудь - небольшая. Живот - плоский. Талия - ничего себе, а зад - крестьянский, бедра широкие, полные.
- Плебейка, - поморщилась Наташа. - Не могли подобрать посимпатичнее. Ладно… - вздохнула она. - В грудь и губы - силикон, ноги - на массаж, шмотки - сжечь. Новая прическа, - подытожила она, подбирая с бака легкие бежевые брюки и незатейливую голубую блузу без рукавов.
Когда она вышла из туалета, Андрей ждал ее с бутылкой "Хеннесси".
Это был высокий, стройный молодой человек. Он был одним из тех парней, в которых влюбляются кассирши. Не мужчина, а мечта засидевшейся невесты.
Тридцать один год, рост - 187 см, вес - 75 кг. Глаза зеленые, волосы пепельные, брови и ресницы темные. Высшее образование, стажировка в Оксфорде, красный диплом. Солидная работа в банке, двухкомнатная квартира в центре, прическа от Александра Тодчука, гавайка от Гуччи, маникюр, улыбка обошлась по четыреста долларов за зуб.
Наташа попыталась вспомнить, когда у нее последний раз был мужчина. О, как давно это было! Она похотливо покосилась на Андрея. "Хорошо, что у нее есть парень, - думала она о той Наташе, в чьем теле она сейчас находилась. - Далеко ходить не придется". Казалось, Наташа до сих пор ощущала, как мужские руки прикасаются к ней, обнимают, прижимают… Дьявол, как давно это было! Та, прошлая она - Натали Кассель - была не очень разборчива. Ей нравились все мужчины. За то, что они мужчины. За то, что они могут прижать до хруста в ребрах. Нравилось, что от них пахнет резким мужским потом. Она любила их мускулистые ноги в пушистых волосах. Любила, когда от желания и выпивки у них горели глаза… Наташу бросило в жар, а трусики прилипли.
Андрей же с тревогой наблюдал, как Наташа залпом опрокидывает фужер коньяка, закуривает сигарету, с наслаждением вдыхает, и задал беспокоивший его вопрос:
- Разве ты куришь?
- А что я сейчас, по-твоему, делаю? - Наташа взмахнула, сигаретой.
- Я имею в виду, что ты раньше не курила.
- Может, и курила… - загадочно улыбнулась она. - В прошлой жизни.
- Ну да, если только в прошлой… - промямлил Андрей и попробовал перевести разговор: - Помнишь, я тебе как раз начал рассказывать о книге Паланика "Колыбельная". Так вот, по сюжету "Колыбельная" радикально отличается от исполненного в реалистической манере "Бойцовского клуба": это фантасмагорический фарс, сказочная черная комедия. Фарсовая "Колыбельная" содержит в себе короткий штыковой мессидж: масс-медиа убивают нас. Дело не только в буйной стилистике и афористичности письма; по всем паланиковским текстам как будто распылены мужские гормоны, заставляющие тексты полыхать ненавистью и сочиться специфически мужской тревогой, маскулинной паранойей… Что? - спросил он, заметив, что Наташа смотрит на него с опаской.
- Слушай, Андрей, а ты сейчас по-русски говорил?