* * *
По дороге к логову безумного лиса Марк заметил, что мёрзнет меньше, чем в предыдущие ночи. Это настораживало. Хотелось верить, что причиной тому - приятный вечер у камина и полный желудок, а не схватка с росомахой и полное озверение, как её логический итог.
ЗвеРрюга семенил рядом с Марком, в зверином облике. Как верная овчарка, разве что косолапая и приземистая, больше похожая на недоразвитого медведя.
Илса шла с той же стороны, что и росомаха. Она о чём-то крепко задумалась и тихонько улыбалась своим думам. Диса держалась на расстоянии. И делала вид, что всё идёт именно так, как она хотела.
Марк её не разубеждал: раз появился шанс добраться до бумаг из библиотеки, надо было воспользоваться им незамедлительно, пока чернобурая красавица в нужном настроении. Ведь попасть в берлогу мёртвого Гиса без её помощи было практически невозможно.
Диса оказалась истинной лисицей: вход, через который они проникли в подземелье, находился совсем не там, где ожидали.
Немного не доходя до заброшенного дворца хранителей, Диса резко свернула к берегу, спустилась склоном почти до воды и протиснулась в полуразрушенный туннель с арочным сводом. Хрупкая Илса легко проскользнула вслед за ней, а вот Марку пришлось попотеть, боком пробираясь в узкую щель между засыпавшими вход обломками. Ему показалось, что это заброшенный канализационный сток, по которому в своё время отходы из подвала поступали прямиком в реку, но озвучивать свои догадки он не стал.
Запалив прихваченную со стола Илсы лампу, Марк, мысленно поблагодарив себя, любимого, за предусмотрительность, и двинулся вслед за чернобуркой, наказав полярной лисичке держаться в арьергарде и при малейшей опасности давать деру. Не из трусости, а с благой целью: добраться до зубров, чтобы они приняли участие в спасении Последней Надежды и прославили тем самым себя в веках.
Диса скривилась, услышав его слова, но промолчала.
Защищённая пузатым колпачком из мозаичного стекла, лампа давала ровный свет, позволяя разглядеть и выбоины на полу, и облицованные крупными блоками стены и своды потолка.
- Здесь можно говорить, - бросила насмешливо Диса, когда они отошли от входа. - Ласки квартируют в другом месте. Они не любили Гиса и старались обходить его стороной.
- А почему, собственно говоря, не любили? - поинтересовался Марк, огибая очередную выбоину.
- Он съел пару штук, пока меня не было…
- А-а-а…, э-э-э… Они же маленькие? - не сразу и нашёлся что сказать Марк.
- Он их поймал и съел не зверюшками, а людьми. Они не успели обернуться, - в зверином облике Гис бы их просто не поймал, слишком юркие.
- Даже так?
- Скоро будем проходить место, где он их кости закопал, - пообещала Диса.
- Предвосхищая твое предложение раскопать их и посмотреть, сразу говорю: спасибо, в следующий раз. Сейчас некогда, - решительно заявил Марк.
Тихонько рассмеялась за его спиной полярная лисичка, а потом грустно сказала:
- Странно, я помню Гиса совсем другим… Все девчонки в него были влюблены, в его ум и обаяние. И во внешность тоже, чего скрывать. Бедный Гис…
- Бедная я! - неожиданно злобно выкрикнула Диса и резко остановилась. Обернулась. - Только я его не бросила, а вы, все вы - предали его! Все, кто бессовестно вешался на него, нормального!
- Он сам себе предал в первую очередь! - отчеканила Илса, нахмурясь. - Большего врага себе, чем он сам - у Гиса не было! А ты - только ты - могла его остановить - и не остановила.
Марк чувствовал себя дурак дураком, стоя в заброшенной канализации с масляной лампой в руке и облезлым росомахой у ноги, вклинившись между двумя разъярёнными красавицами, готовыми сцепиться в любой момент.
- Девочки, девочки! - воззвал он, энергичной размахивая лампой. - Можно, вы подерётесь чуть позже? На свежем воздухе? Стоять, я сказал! Спущу Мухтара, то есть звеРрюгу! Всё, дружно закрыли рты и двинулись дальше.
Диса прошипела что-то неразборчивое, явно нецензурное, и, подняв воротник своей роскошной куртки, повернулась к Марку спиной. Движение возобновилось.
Они миновали разломанную решётку, в незапамятные времена преграждавшую доступ в подземелья Оленьего Двора через этот туннель, и попали в подобие колодца, откуда выбрались в обширные сводчатые подвалы, поднявшись по скобам, набитым в стене гигантской выгребной ямы.
Проходя мимо обломков, Марк на секунду задержался, провёл пальцем по сколу.
- Это вы с Гисом решетку выломали? - нарушил он молчание.
- Нет, так уже было. Мы нашли этот выход после того, как пришлось прятаться от волков… - равнодушно сказала чернобурка. - Говорят, что раньше тут кухня была, во времена людей. А при благородных оленях её забросили: слишком большая оказалась. Гис здесь и жил.
- Почему? - заинтересовался Марк.
- Вытяжки хорошо сохранились, дышалось легко.
- Вентиляция и канализация - основы цивилизации… - пробормотал себе под нос Марк. - Угу-угу. А запашок противный, всё равно…
Логово Гиса располагалось в бывшей кладовой: похоже, в большом зале ему было неуютно. На полу красовалась груда вещей, украсившая бы собою любую помойку. Груда, по всей видимости, и была ложем сумасшедшего лисовина, а на крюке для окороков, почти под потолком, висел заляпанный портрет молодого красивого мужчины.
Марк шагнул к нему, высоко поднял лампу и стал рассматривать. Умное худощавое лицо, тронутые лёгкой рыжинкой светлые волосы, ироничный взгляд. В портрет, судя по пятнам и дырам, прицельно кидали всем, что попадало под руку. И периодически делались попытки сорвать его с крюка.
Марк услышал, как за спиной Диса тихо прошептала Илсе:
- И если ты поинтересуешься, спали ли мы с ним в этой грязной свалке, я тебе, дорогая, глаза выцарапаю…
На что Илса так же тихо ответила:
- Было бы что спрашивать, конечно, спали. А что, даже необычно…
- Кто портрет изувечил? - громко спросил Марк.
- Что? Портрет? - отвлеклась Диса. - Сам он и портил. Швырял в него всякими отбросами, когда не в настроении был. Срывал. А потом обратно вешал. В редкие минуты просветления. Чтобы не забывать себя, прежнего. Надеялся вернуться. Давай я свечи зажгу, чтобы светлее было. Я сюда много свечей натаскала…
Она нашла на ближайшей полке огарок, запалила его от лампы Марка. Оплывшие свечи, оказалось, были везде - по карнизам и полкам, идущим вдоль стен. Диса обошла кладовую, неровная цепочка огней протянулась вслед за ней. Воск сталактитовыми сосульками свешивался с карнизов.
- На освещении вы не экономили… - заметил Марк, присвистнув при виде обширных потёков.
- Последнее время он стал бояться темноты. Ждал нападения, говорил, что Лунный волк на него смотрит мёртвыми глазами. Требовал, чтобы свечи горели всегда, особенно ночью. Я воровала их пачками, где могла… - устало сказала Диса. - И от ласок требовала, чтобы приносили…
Она приклеила огарок на столешницу и села рядом на трехногий, грубый табурет, явно имевший славное кухонное прошлое.
- Все документы где-то в этой помойке. Где спал, там и читал.
Ни Илса, ни Марк ничего не сказали. Росомаха лёг у входа в кладовую, опустил голову на передние лапы и замер.
Марк поставил лампу и, присев рядом с грудой, начал разбирать её, пытаясь найти бумаги.
Засаленные тряпки, обглоданные кости, яичная скорлупа… Результатом поисков стала тетрадь с обгрызенными страницами, разодранные в клочья карты и книги.
- Похоже, восстановить архив в прежнем объёме ЗвеРре не удастся… - заметил Марк, пытаясь разложить собранные клочки бумаги по группам. - Сплошная каша. Разве что добровольцев ваш архивариус привлечёт, чтобы они сортировали - кусочки с картинками в одну сторону, кусочки с буковками в другую. Может быть, и вернут пару книжек.
- Проще сжечь, - заметила Диса.
- Вот уж фигушки. Давайте-ка все бумажные огрызки соберём и вынесем на поверхность. Я не знаю, как ими распорядится хранитель архива, но хоть в таком виде он их обратно получит. Ибо нефиг. Илса, помогай! Только в перчатках, мало ли какая зараза тут. А тетрадь я почитаю на досуге. Какое счастье, что, загребая в свои тёплые объятья ни в чем не повинных людей, ваша мерзкая ЗвеРра наделяет их, то есть нас, способностью к разговору, чтению и письму на вашем местном диалекте. Очень мило с её стороны.
- Тетрадь - выписки Гиса, - объяснила чернобурка, даже не попытавшись понять последние слова Марка.
- Я уже догадался по её относительно неплохому состоянию. К себе он относился бережно. Лучше, чем к другим, - Марк положил тетрадь на стол и продолжил раскопки.
В итоге нашлась ещё одна слабо повреждённая вещь: гранёная чернильница.
Диса взяла её, повертела в руках.
- Она давным-давно высохла. Последние записи Гис делал не меньше луны назад. Потом разучился писать. Глупо всё ужасно. Каморка эта грязная… Помоечная… Я пыталась сделать её красивой…
- Как? - тихо спросила Илса.
Чернобурка поставила чернильницу на стол. Прищелкнула пальцами.
…Вместо табурета был трон, на котором сидела королева. Струилось мягкими складками небесной красоты платье, дробились мириадами всполохов огоньки ожерелья. И отражались в зеркальных полах вместе с вереницей факелов вдоль стен. А потолка не было: свежий ветер колебал языки пламени и, дерзкие, они дразнили ночное небо ЗвеРры. Усыпанное бархатными подушками ложе манило к отдыху, резной письменный стол - к плодотворной работе.
Парил над столом портрет красивого рыжеватого мужчины, подававшего такие большие надежды… На портрете он все их оправдал и воплотил.