С этими словами я обошел Ксефона и, держа Альену за руку, вошел в школу. Немногие ученики, оказавшиеся по каким-либо делам в этот момент в здании, провожали нас удивленными взглядами. Не понять, что Альена - ангел, было трудно. Но еще труднее было поверить в то, что ангел вдруг идет с чертом и заходит в школу ада. Я бы и сам так же смотрел, если бы увидел подобное раньше. Альена была как сжатая пружина, хотя внешне этого никак не было видно. И только я мог понять ее состояние по сильно напряженной руке, которую держал. Я слегка толкнул ее в бок и улыбнулся. Альена улыбнулась в ответ, хотя улыбка вышла несколько натянутой.
- Если бы знала, что на нас все будут так смотреть, то ни за что не пришла бы.
- Пусть смотрят, - шепнул я. - Тоже мне невидаль. Ангел и черт идут вместе. Вот новость.
Альена промолчала. Только еще сильнее стиснула мне ладонь.
У входа в кабинет, где ждала приемная комиссия, меня встретил директор. Он с интересом оглядел Альену, но обратился только ко мне.
- Ты готов?
- Мы готовы. - Я специально подчеркнул слово "мы".
Директор покачал головой.
- Ох, ребята. Знали бы вы, что затеваете, то бежали бы друг от друга.
Мы с Альеной переглянулись.
- Думаю, мы справимся, - сказала Альена. Я решительно кивнул.
Директор печально покачал головой.
- Хочется верить. Хочется действительно верить, что вы сможете изменить этот мир. Что ж, дерзайте.
- И вы так это оставите?! - услышал я сердитый голос Викентия. - Ангел в школе, а вы ничего не предпринимаете?!
- Господин Викентий. - Директор повернулся к нашему классному руководителю. - Что, по-вашему, я должен предпринять? Этот ангел, как я понимаю, находится здесь по приглашению Эзергиля. А он вполне имеет право пригласить на комиссию кого угодно для поддержки. Это закон нашей школы.
- Я изменю этот закон, как только стану директором! - брякнул Викентий.
- Вот как? - Морсифий окинул Викентия задумчивым взглядом. - Вот, значит, куда вы метите? Что ж, когда будете директором, тогда и будете устанавливать законы. А сейчас извольте выполнять мои правила!
Викентий что-то буркнул, но отстал. Отправился разыскивать Ксефона. Впрочем, долго его разыскивать не пришлось. Он уже и сам явился, сияя счастливой улыбкой. Викентий отошел с ним в сторону и стал что-то говорить, изредка бросая взгляды на меня с Альеной. Иногда, правда, он посматривал и на директора. Тот, кажется, тоже уловил эти взгляды.
- Нехорошо, конечно, при учениках отзываться плохо о педагогах, но этот самодовольный петух мне надоел.
- Да ничего, - равнодушно махнул я рукой. - Мы в классе его и не так называем.
Директор сердито посмотрел на меня.
- Старших, молодой человек, не мешало бы уважать. Хотя бы за их возраст.
- Возраст, - парировал я, - в отличие от ума, дело наживное.
Директор хотел было рассердиться, но вдруг усмехнулся.
- Парень, ты далеко пойдешь, если, конечно, тебя не погубит твое самомнение. Постарайся сдерживать его.
- Если у него не получится, то я сдержу, - пообещала Альена, продемонстрировав мне свой кулак.
Директор расхохотался. Я заметил, что Викентий и Ксефон смотрят на нас одинаково недоумевающе и настороженно. Похоже, до них стало доходить, что что-то тут не так. Ну не можем мы выглядеть такими веселыми, если осознаем свой проигрыш. Однако додумать этот момент времени у них не было.
- Господа практиканты, кураторы, - распахнулась дверь кабинета. - Прошу вас.
Ксефон с Викентием вошли первыми. Потом директор. За ним я, таща на буксире Альену. Ей почему-то захотелось подождать меня в коридоре.
На этот раз никакой торжественности не было. Мы все гурьбой прошли к партам и разместились там, где каждый посчитал удобным. Морсифий сел от меня через проход, Альену я посадил за одну парту с собой. Ксефон и Викентий заняли первую парту поближе к комиссии. Я мельком глянул на них и сосредоточил все внимание именно на комиссии. Председатель - старик, который еще вчера произвел на меня сильное впечатление, не отрываясь смотрел на меня. Я почему-то под этим взглядом почувствовал себя крайне неуютно. Даже оглянулся, надеясь, что председатель все же смотрит не на меня, а на что-то за моей спиной. Нет, он смотрел именно на меня. Заметив мое слегка нервозное состояние, он отвернулся. Я вздохнул с облегчением и стал рассматривать остальных членов комиссии. Из них всех я знал имя только одного, которого вчера называл председатель, - Кордул. Тот самый, кто отказался взять копию моего отчета, посчитав, что вполне может ограничиться тем, что сообщил ему Викентий. Похоже, хотя это и было против правил, он был знакомым Викентия. Возможно, он и случайно оказался в составе комиссии, а возможно, и нет.
Председатель встал. Встал медленно, что вполне можно объяснить его возрастом, но этот конкретный черт умудрился встать медленно и величественно. Именно величественно. Никому и в голову не смогло бы прийти пожалеть его или кинуться на помощь. И этот старик смотрел сейчас на меня.
- Почему здесь присутствует ангел? - спросил он.
Поспешно поднялся директор. Я с удивлением понял, что ему тоже не по себе от присутствия этого черта.
- Господин председатель, по закону нашей школы каждый практикант может в качестве поддержки пригласить одного друга. Эзергиль пригласил ангела. Когда же принимался закон, то я вовсе не думал, что может возникнуть такая ситуация. Однако и отменить закон сейчас не могу.
- Это возмутительно! - взвился Кордул. - Я требую, чтобы ангел покинул наш совет.
Председатель медленно повернулся к нему.
- Господин Кордул, не выдвигайте поспешных требований. Даже я не могу кого-то заставить нарушить закон. В конце концов, мы не люди. Прошу вас проявить уважение к хозяину. - Кордул покраснел и сел. Председатель же повернулся к Альене. - Юная леди, я приветствую вас в нашем скромном обществе.
Альена молча встала и слегка поклонилась. Председатель вернул ей поклон. После чего медленно сел.
- Какой потрясающий старик, - ошеломленно прошептала рядом со мной девочка. - Почему-то хочется перед ним навытяжку встать.
Я мог только кивнуть в ответ.
- Итак, - снова заговорил председатель, - на повестке дня судьба двух практикантов. Так получилось, что их судьба оказалась связана. Успех одного означал неудачу другого. Хотя все присутствующие в курсе дела, все же напомню его. Между уважаемым директором школы Морсифием и преподавателем этой же школы Викентием возник спор по поводу того, какого ученика считать лучшим в школе. Морсифий считал, что Эзергиль, безусловно, лучший. Викентий полагал, что Эзергиль ни на что не годный ангелочек… - Председатель замолчал и посмотрел на Викентия. Тот заерзал на стуле. - Господин Викентий, - обратился прямо к нему председатель, - мы полагаем неправильным, когда дети публично оскорбляют преподавателей, и считаем, что это подрывает их авторитет. Но еще более неправильно, когда преподаватель публично оскорбляет ученика, поскольку ученик ничего не может ответить ему и, таким образом, он беспомощен перед авторитетом старшего и по возрасту, и по положению.
- Я… я прошу прощения, господин председатель, - выдавил из себя Викентий, метнув в мою сторону гневный взгляд.
- По-хорошему вам надо просить прощения не у меня, а у вашего ученика. И так же публично, как вы его оскорбили.
- Что оскорбительного в слове ангел?!! - поднялась Альена, гневно смотря на председателя. Я дернул ее за руку, чтобы посадить, но Альена отмахнулась от меня. - Нет, вы скажите, что тут оскорбительного?!
Председатель повернулся к ней. Однако, к моему удивлению, Альена вовсе не отвела глаз от этого пронизывающего взгляда. И тут случилось невероятное. Председатель улыбнулся ей. Пусть уголками губ, едва заметно, но улыбнулся.
- Ничего, - ответил он. - Поэтому я и не заставляю господина Викентия извиняться перед Эзергилем. По большому счету он сделал ему комплимент. Ибо очень хорошо, когда в черте есть немного от ангела. Это не дает ему стать циничным на нашей работе. И очень хорошо, если в ангеле есть немного черта. Это помогает ему быть решительным в трудные минуты и принимать важные решения, даже если они противоречат тому, чему их учили.
Намек был более чем прозрачен. Альена покраснела и села. Черти в комиссии, правда, попытались возмутиться, но все они моментально смолкли под взором председателя. Когда в комнате воцарилась тишина, он снова вернулся к прерванной теме.
- Если с этим все ясно, то продолжим. Думаю, что господин Викентий сделает должный вывод из того, что здесь было сказано. - Викентий яростно закивал. Однако на него никто не обратил внимания. - А сейчас слово предоставляется практиканту Ксефону.
Ксефон гордо встал, постаравшись сделать так, чтобы я увидел его гордый профиль и улыбку. Он уверенно прошел к месту для доклада.
- Расскажи о своем задании, - попросил председатель.
Ксефон довольно внятно и толково рассказал, как его после уроков задержал Викентий и выдал особое задание - помешать некоему ученику Эзергилю выполнить его практику.
- Таким образом, я должен был доказать, что Эзергиль всего лишь выскочка, которому неправедно покровительствует директор школы. И только из-за этого Эзергиль - почти круглый отличник.
А вот это уже явно слова не Ксефона, а Викентия. И произносить их здесь точно не следовало. Викентий заерзал на стуле под пристальными взорами всех присутствующих. При этом он явно опасался встречаться взглядом с директором.