- Побежали! - нетерпеливо велела Альена и первой понеслась по дороге, поднимая клубы пыли. Я ругнулся и бросился за ней, пытаясь обогнать - дышать поднятой ею пылью мне совершенно не хотелось.
Парк представлял собой небольшой лесок, который по периметру застроили домами. Лесок же по какой-то причине пока не трогали. То ли почва там была слишком рыхлая для застройки, то ли еще что, но теперь он был как бы оазисом природы среди жилых домов. Впрочем, в основном дома здесь представляли собой частный сектор, и уж чего-чего, а зелени здесь хватало.
Лесок же спускался прямо к берегу небольшой речки и в выходные он наполнялся людьми из нового города, которые выезжали, как они сами говорили, на природу. Странные у них понятия, у этих людей. Хотя мне до этого дела не было. Главным было то, что этот лесок идеально подходил для нас. Заросли скрывали от посторонних глаз. Деревья давали прохладу. Красота, в общем.
- Ну давай быстрее, - поторопила меня Альена, плюхаясь на землю под могучим дубом.
- Быстрее, - передразнил я. - Тебе легко говорить, а я, между прочим, подобный фокус проворачиваю второй раз в жизни. А уж чтобы показывать еще кому-то, так и вообще первый.
- О, Эзергиль, я уверена, что у тебя получится! Ты у нас такой талантливый…
- Эй, лесть - это по моей части. А у тебя все равно не получается. Хочешь, научу?
- Эзергиль!!! Хватит болтать! Делом займись!
- А вот это да, ты умеешь. Ругаешься классно.
- Эзергиль!!!!
- Молчу-молчу.
Я действительно замолчал. Но вовсе не потому, что меня попросили. Просто мне сейчас нельзя было отвлекаться. А так бы можно было еще поспорить.
Усевшись на корточки, я сложил ладони лодочкой и стал внимательно в них смотреть, отыскивая настроенный мной канал. Если бы не необходимость показывать события Альене, можно было бы все сделать гораздо проще. И главное, вовсе не обязательно было бы прекращать заниматься текущими делами. А так сиди теперь.
- Смотри внимательно. Сейчас я постараюсь настроить на тебя канал.
На моих ладонях появился и начал расти шарик, словно сотканный из света. Вот он вырос до размера футбольного мяча. Вот стал чуть побольше… Я развел руки и хлопнул в ладони. Шар на миг стал зеркальным, а потом в нем появилось изображение того, что видел котенок.
- Уф! - Я вытер вспотевший лоб. - Думал, уже не получится.
- Какой же ты молодец, Эзергиль!
- Я знаю.
- Но очень нескромный, - тут же отозвалась Альена.
- Скромность? А с чем ее едят?
- Эзергиль! Дай послушать!
Я пожал плечами. Девчонки. Что с них возьмешь? Ведь сама начала. Однако она права. Я прислушался к тому, что говорили в комнате. А говорил, оказывается, Ксефон. Тоже мне, Цицерон.
- И вы ему поверите? - патетично вопрошал он, стоя посередине комнаты с поднятой над головой рукой. Священник слушал его внимательно, а вот Ненашев Виктор Николаевич откровенно скучал и больше был занят тем, чтобы наладить диалог с сыном. Художник же, похоже, уже очнулся от потрясения и посматривал на Ксефона с откровенным интересом. Правда, не из-за его речей, как я понял, а из-за самого факта, что Ксефон - черт. - Он еще ни разу в жизни не сказал никому правды! Он обманывал всегда и всех.
О ком это он? Уж не обо мне ли?
- Так уж и всех? - вежливо поинтересовался отец Федор.
- Всех! Поэтому я и говорю, что я ваша единственная надежда в борьбе с ним. Только с моей помощью вы сможете одолеть его.
- Ты уже помог мне, - буркнул Алеша. - До сих пор не могу избавиться от твоих денег. - Он кивнул на чемодан с долларами, который принес его отец.
Ксефон развернулся к нему.
- Разве я велел тебе их тратить?! Тратил бы понемногу и никто ничего не узнал бы!
- Я их вообще не тратил!
- Тогда как все в округе узнали, что у тебя полный чемодан денег?!
Ксефон и Алеша гневно уставились друг на друга.
- Это моя вина, - вдруг выступил отец Алеши. Он тяжело поднялся и подошел к сыну. Алеша сжался. Виктор Николаевич вздрогнул и остановился. Протяжно вздохнул и сел перед сыном на пол. Посмотрел на него. - Лешка… сынок… выслушай меня, прошу. Я не прошу прощения… знаю, что не простишь… Да и не заслужил я его. Просто выслушай. Боже мой, надо было вляпаться во все это, чтобы понять, каким дерьмом я был!
Я мельком взглянул на священника. Тот хмурил брови и кусал губы, внимательно наблюдая за Виктором Николаевичем. Что-то явно привлекло его в этой исповеди, но вмешиваться он не спешил. А когда попытался вмешаться Ксефон, то взглядом заставил его замолчать. Точнее, не взглядом. Он поднял руку, чтобы перекрестить Ксефона, и тот тут же проглотил все слова и поспешно отступил назад, испуганно косясь на священника. Видно, еще не забыл его касания.
- А тут еще издевательства этого… - При этих словах Ненашева священник нахмурился еще сильнее. - Я не знаю как сказать… но… в общем, я с тобой. Я не знаю, чем смогу тебе помочь, но сделаю все… а… - Виктор Николаевич махнул рукой и поспешно поднялся, направившись к выходу. Пытаясь сделать это незаметно, он вытер слезы.
После его ухода в комнате на миг воцарилась тишина.
- Возможно, - несмело кашлянул Григорий Иванович, - я имею право знать, что тут происходит.
- А пусть вот молодой челове… э-э… пусть вот молодой черт нам все и объяснит. Мне вот тоже многое не ясно. И давайте, Ксефон… я правильно произнес ваше имя? Так вот, давайте, Ксефон, начистоту, если мы хотим победить этого страшного Эзергиля.
Ксефон нахмурился. Потом кивнул.
- Ладно. А то вы наделаете дел от большого ума.
И все же Ксефон неподражаем. Если кого не оскорбил, то день прожит зря.
- Короче, это все наше школьное задание… - Ксефон довольно внятно изложил ту версию, что я ему подсовывал. И как теперь стараюсь затащить Алешу в ад, чтобы получить сразу две души: его и его матери.
- А что, в аду подобное в порядке вещей? - несмело поинтересовался художник. - Вы действительно воруете души?
- Да кому ваши души нужны! - хмыкнул Ксефон. - Вы и сами их нам несете. Вот еще, воровать. А здесь просто дело принципа. Самый простой способ выполнить работу. Все нормально.
Ну конечно! Раз самый простой способ, значит, я обязательно по нему пойду. Ню-ню. Только вот Ксефон забыл, что я не идиот и понимаю, что самый простой путь не значит лучший.
Тут, на миг отвлекшись от занимательной болтовни Ксефона, я обнаружил, что в комнате нет Алеши. Котенок мирно дремал на кресле, а самого мальчика не было. Эй, так не честно!!! Я так не играю! Почему он не взял котенка?! Но, оказывается, не один я заметил отсутствие Алеши. Это обнаружил и священник, хотя его, похоже, исчезновение мальчика ничуть не встревожило. Он только с тревогой посматривал на дверь. Ксефон же продолжал что-то монотонно бубнить по поводу моего коварства, когда дверь открылась, и в комнату вошел Алеша с отцом. Мальчик хоть и продолжал сторониться отца, но уже не шарахался от него в сторону. А Виктор Николаевич смотрел на сына так, как обычно смотрят на очень хрупкую и дорогую вещь, когда чуть сожмешь и расколешь. Было видно, что ему хочется поговорить, но он боится разрушить только-только наметившийся контакт.
- Есть!!! - вскричал я, подпрыгивая на месте. Альена с испугом шарахнулась от меня в сторону, а потом обругала.
- Придурок, - резюмировала она.
- Ага, - согласился я, - но придурок гениальный! Как ловко я все провернул! Теперь главное, чтобы этот папаша чего не отколол. Например, чтобы не напился снова.
- Это я могу организовать. Пить ему точно не захочется.
Я хмуро посмотрел на Альену.
- Помнишь про герметичную комнату?
- Да что ты мне этой герметичной комнатой все в нос тычешь?!
- А то! Те проблемы, которые люди могут решить сами, должны ими и решаться. Или ты так не любишь Виктора Николаевича, что способна на подобное?
- А при чем тут моя любовь?! - изумилась Альена.
- А при том! Что, по-твоему, будет больше цениться на Весах Справедливости: его добровольный отказ от выпивки ради сына или же его отказ при твоем вмешательстве? Впрочем, возможно, ты настолько не веришь в этого человека, что ему действительно стоит немного помочь…
- Да поняла я, поняла! - вскричала Альена. - Ненавижу, когда ты прав. Тяжко знать, что ты можешь помочь человеку, и не иметь права этого делать!
- А ты поплачь. Легче станет. Вы же, девчонки, это любите.
- Эзергиль!!!
Я мысленно улыбнулся. Всего-то и требовалось разозлить ее, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Одно замечание, и она снова в форме. Вон как глаза сверкают.
- А что, не так?
- Сейчас в лоб дам!
Она может. Вот ведь ангелочек.
- Извиниться?
- Обойдусь, - фыркнула Альена. - Наверняка, извиняясь, будешь держать фигу в кармане.
- А вот и нет! - совершенно честно отозвался я. В конце концов, честность всегда важна. Тем более при общении с ангелами. Я ведь собирался держать не одну фигу, а две. Но разве ей это объяснишь? Не поймет-с. Ангел.
Альена лишь фыркнула на мое оправдание и снова вернулась к созерцанию того, что происходит в комнате. А там, собственно, уже ничего и не происходило. Священник довольно настойчиво выпроваживал Ксефона. Тот упирался. В конце концов отцу Федору все надоело, и он просто благословил дом, после чего Ксефон выскочил из него пулей, ругая на все корки "ненормального святошу". А мой шар лопнул. Я выругался.
- И что теперь? - поинтересовалась Альена.
Я задумчиво оглядел девчонку с ног до головы. Альена поежилась и подозрительно покосилась на меня.
- Ты чего это на меня так смотришь?
Я поднялся и обошел Альену по кругу. Девочка слегка попятилась.